Монголы сорвалось с губ, и сердце, вздрогнув, заколотилось с бешеной силой. Бежать, быстрее бежать! Назад, в стойбище. Там ничего не знают. Он расскажет первый. Он спасёт их. Все будут говорить, что Нурэй спас туматов
Косуля оказалась тяжёлой и явно мешала. Двигаться быстро по каменистой тропе не получалось. Под маймахи то и дело попадали острые камни. Они больно впивались в стопы. Когда через триста шагов появились десять хмурых охотников, в сердце что-то дрогнуло и оборвалось. Что случилось? Почему они здесь? Зачем?
Нурэй, где ты был? спросил Кээрым, охотник из рода Талкая. Тебя искали. Твои там, ниже стоят, он махнул рукой, показывая вниз по тропе.
Кто искал? Где стоят? растерянно пробормотал он, чувствуя, что произошло что-то нехорошее.
Билбэт вернулся, хмурясь, ответил Кээрым. Монголы пришли. Он их видел. Баргуджин говорил. Все собирают гэры. Племя уходит.
Э-э-эх! вырвалось из горла. Этот звук был похож на рычание разъярённого зверя, и все охотники уставились на него с недоумением и настороженностью. Никто не понимал, что случилось. Да и как они могли понять? Ведь проклятый чужак снова разрушил все его планы! Получалось, что он первый рассказал о монголах, он оказался у гэра вождя и видел Уйгулану, он заставил племя собрать гэры. Теперь об Уйгулане не могло быть и речи. Хотя Всё же надо было закончить начатое!
Ничего не ответив, Нурэй подкинул косулю на плечах и поспешил в сторону становища. Охотники с недоумением переглянулись и пошли дальше, к большому камню, где он заметил монголов и где им теперь надо было спрятаться.
Стойбище напоминало растревоженный муравейник туматы суетились вокруг своих жилищ, быстро разбирали войлок и жерди, выносили мешки, набивали тюки и складывали у выхода бурдюки для воды. Та напряжённая тишина, с которой они передвигались, не поднимая глаз, и та неестественная серьёзность, с которой им помогали дети, их тревожная суетливость, нервозность и даже страх всё это должно было сразу привлечь внимание любого охотника. Но только не Нурэя. Он шёл к своей цели уверенным шагом, тяжело ступая на пыльную землю и стараясь смотреть только вперёд.
Возле гэра вождя никого не было. В небо жалко смотрели наполовину закрытые войлоком тонкие жерди. В стороне возилась с мешками немая Аруна. Услышав шаги и тяжёлое дыхание, девушка сразу бросилась внутрь и оттуда появилась жена вождя.
Нурэй?.. на лице Айланы застыл вопрос.
Вот, мёртвая косуля упала к её ногам. Я пришёл к Баргуджину, он говорил медленно, хриплым, низким голосом, стараясь соблюдать важность момента. Но у него плохо получалось. Нурэй чувствовал это и злился. Но остановиться уже не мог.
Они ушли. К проходу.
Кто?
Баргуджин и Билбэт.
Билбэт? прорычал Нурэй, и его глаза налились кровью.
Да. Он видел монголов.
Я тоже видел монголов! выкрикнул он и стукнул себя кулаком в грудь. В долине. За перевалом. На охоте. Их много. Я пришёл сказать вождю всё это звучало глупо, и от этого было ещё обидней. Он снова опоздал. И снова из-за этого подлого чужака.
Да, да, это хорошо, Айлана всё понимала. Ты молодец. Баргуджин вернётся, и ты ему расскажешь.
Где он?
Я же сказала. Они ушли к проходу между скал.
Кто ещё? со злостью спросил он.
Все там: вождь, главы родов и Билбэт.
А-а-а вцепившись пальцами в волосы, Нурэй замотал головой и оскалил зубы. Он готов был разгромить стойбище, убить любого врага и даже прыгнуть со скалы в пропасть в таком состоянии его ещё никто не видел.
Иди к своим, успокаивающим тоном посоветовала Айлана. Иди! Помоги им собрать еду и вещи.
Э-э-эх! вместо ответа выдохнул с отчаянием старший охотник и махнул рукой. Что он мог сказать? Вождя не было. Говорить было не с кем. Косуля оказалась ненужной. Можно было бросить её и уйти. Всё пропало. Всё!
Широкая спина Нурэя закачалась и стала удаляться. Айлана с облегчением вздохнула. Однако женская интуиция подсказывала ей, что это ещё не конец. В глазах Нурэя было написано всё, что он думал. Неприятности ждали не только Билбэта, но и Уйгулану, и всю их семью. Как некстати всё это случилось! Туматам надо было спасаться от смертельной опасности, а тут среди охотников могли возникнуть разногласия. И причина снова была в чужаке.
Глава 3. Неприятная новость
Река в этом месте уходила влево, а провал в горах вправо. Под ногами хрустели обломки камней, зачастую большого размера, идти приходилось с осторожностью, чтобы не порвать старые маймахи. Дорогой эту полоску щебня назвать было трудно. Богдан внимательно осматривал висевшие над головой глыбы. Проход был настолько узким, что порой между скалами мог протиснуться только один человек. В двух местах лежавшие сверху огромные плиты образовали крышу. Снизу получился коридор. Даже днём здесь было сумрачно и темно.
Все шли молча. Баргуджин тяжело дышал. Такого с ним раньше не было. У остальных охотников дыхание тоже участилось, однако не так сильно, как у него. Вождю было явно тяжело. Особенно в конце пути, где короткое ущелье, петляя, выходило к небольшому подъёму перед довольно широкой площадкой. До неё было шагов пятьдесят, но дались они вождю с явным трудом. Губы у него посинели, и грудь под широкой рубахой тяжело вздымалась, как высокая волна. Но он держался.
Богдан немного отстал, пропуская вперёд глав родов. Те постепенно заполнили всё пространство, но почему-то молчали. Протиснувшись к краю, он наконец увидел то, что приковывало внимание всех остальных. Площадка заканчивалась крутым обрывом, и только слева склон был более пологим. По нему можно было пройти вниз, к предгорью, к кустам и траве, где ноги почувствовали бы под собой твёрдую почву. Оттуда начинался спасительный путь к северным горам.
Однако для того, чтобы добраться туда, надо было миновать долину, которая была сплошь усеяна маленькими точками. Это были походные палатки монголов. Пройти мимо них незамеченными было невозможно. Именно этого и опасался Баргуджин, именно поэтому и позвал главных охотников проверить старый проход.
Решение надо было принимать немедленно. Скоро первые обитатели крайних гэров потянутся в эту сторону, и тогда будет трудно возвращать их обратно.
Это конец? спросил один из охотников. Как ни странно, ответа не последовало. Все молча смотрели вниз, как будто огромная численность монгольского войска парализовала их волю и разум. Богдану не терпелось вмешаться, но что-то удерживало его от этого поспешного шага.
Баргуджин, что делать? спросил другой тумат.
Здесь не пройти. Только внизу. По реке, мрачно ответил вождь.
Вода холодная, с сомнением произнёс кто-то.
Да, согласился Баргуджин. Но другого пути нет. Мешков нет. Лодок нет. И времени тоже нет.
Эти слова прозвучали как приговор. Лица туматов стали мрачнее тучи, брови сурово сдвинулись, они ссутулились и вжали головы в плечи.
Богдан поднял взгляд на небо. Оно было безоблачным. Солнце за горой светило ярко, всё пространство над головой казалось хрустально-прозрачным, с лёгким оттенком голубой акварели. Однако на лицах туматов застыло другое выражение. Смерть, и только смерть. Монголы пришли, чтобы уничтожить их. В этом никто не сомневался.
Вождь, можно сказать? Богдан изо всех сил старался соблюдать почтение и вежливость, хотя ему хотелось кричать и махать руками, чтобы вывести этих тугодумов из состояния немого лицезрения врага.
Что? большая, полуседая голова с недоумением повернулась в его сторону, но он не стал ждать продолжения.
На реке есть мост? Правильно? выпалил он, впившись взглядом в непроницаемое лицо вождя.
Нет.
Э-э А что есть? такая медлительность в ответах раздражала, но ему приходилось терпеть. Ты сказал, можно перейти. Как? Пороги? Брод?