Туматы! послышался наконец голос Баргуджина. Билбэт вернулся. Он видел монголов. За Медвежьей горой. Они стоят в долине, вождь обвёл соплеменников хмурым, тяжёлым взглядом. Они не шевелились и, казалось, даже не дышали. Он продолжил: Нам надо уходить. Всем. Снова. Да, прошла всего одна зима. Я знаю Охота была хорошей. Но туматы не готовы воевать. Сейчас не готовы. Нас мало. Монголов много. Они рядом. У нас нет времени. Надо отправить людей к перевалу. Род Талкая и Нурэя, дайте десять охотников. Пойдут туда. А где Нурэй? все стали с удивлением переглядываться. Его почему-то не было среди глав родов. Родственники сразу засуетились, и несколько человек стали проталкиваться к краю, чтобы найти его. Эй, приведите Нурэя! Все остальные по гэрам, собирайтесь! Талкай, твои идут на перевал. Тихо, очень тихо. Ты понял? Не высовывайтесь.
Не волнуйся, вождь. Талкай слышал. Ляжем в кустах. Не увидят.
Охотники разошлись. Но вокруг гэров уже чувствовалась молчаливая напряжённая суета. Женщины, сурово насупившись, стягивали шкуры и скатывали войлок, убирали мешки и утварь. Дети испуганно жались друг к другу. Подростки помогали матерям. Со стороны сборы туматов напоминали немое кино, и, засмотревшись, Богдан не заметил, как к нему подошёл Баргуджин.
Пошли! спокойно сказал он. Появившаяся у входа в гэр Айлана замерла, сжав в руках край полога. Баргуджин заметил на лице жены испуганное выражение и негромко добавил: Собирайся. Дочки помогут. И сыновья. Мы к скале.
Зачем? тихо спросила она, и в этом коротком вопросе, который сорвался с её губ, как лёгкий порыв осеннего ветра, чувствовалась неподдельная тревога.
Он должен знать путь. И ещё Мы не были там двадцать дней. Вдруг они уже пришли? в ответе вождя тоже ощущалось напряжение, но не такое отчаянное и резкое, как у его жены. Айлана явно не хотела, чтобы Баргуджин уходил.
Это выход в другую долину? осторожно спросил Богдан.
Да. Пошли! Там поговорим, явно недовольный тем, что позволил своим чувствам вырваться наружу, проворчал вождь. Из гэра показались Уйгулана и Аруна. Обе выглядели, как испуганные косули: губы сжаты в полосочку, в уголках глаз затаился страх, пальцы дрожат. Почему они не радовались его возвращению? Почему не подошли раньше?
Уйгулана смотрела задумчиво и серьёзно. В её глазах была непонятная решимость. В то время как немая сестра, чуть не плача, поджимала губы и тяжело вздыхала. Уйгулана видела во сне старого шамана. И тот сказал ей, что племя должно пойти за чужаком. Чужак вернётся, чтобы спасти их. И ещё Уйгулане надо всегда быть рядом с ним. Всегда.
Бедняжка Аруна выслушала сестру утром и показала знаками, что тоже видела старого Улуга. Она взяла Уйгулану за локоть и прижала к себе. Это означало «помогать». Когда они разговаривали, у обеих ещё оставалось сомнение, что это была случайность, что всё это сон и, может быть, чужак не вернётся. Но теперь жизнь резко изменилась. Билбэт стоял перед ними, живой и невредимый, полный сил и желания помочь. А вместе с ним вернулась и угроза их племени, их жизни.
Богдан ничего этого не знал. Он стоял, не в силах оторвать взгляд от лица Уйгуланы. Она совсем не изменилась. Только губы, казалось, стали немного тоньше. Или это она их просто поджала? А в глазах читался немой вопрос. Главный вопрос. Но что он мог сейчас ответить? «Да, всегда да!» Но не при всех.
Сердце заколотилось, Богдан сглотнул комок и набрал воздух, чтобы подбодрить девушек, но Баргуджин бесцеремонно толкнул его в плечо и кивнул в сторону спуска.
Давай! Пошли!
Да, да, иду, только и смог пробормотать он, ещё раз бросив на Уйгулану полный любви взгляд. Она жалко улыбнулась, не в силах преодолеть охвативший её страх, но это короткое движение губами говорило, что Уйгулана всё поняла. Она тоже его ждала и любила!
Глава 2. Долгая охота Нурэя
Кусты были высокие, выше головы. Только по дрожавшим от тяжёлого дыхания листья можно было сказать, что здесь кто-то прячется. Они почти касались лица, когда Нурэй смотрел в узкий просвет между ветками на другую сторону холма. Там, у самых деревьев, паслась небольшая косуля. Она робко переступала с ноги на ногу, то и дело дёргая ушами, и была готова в любой момент сорваться с места, чтобы умчаться в долину или в лес.
Хотя до заката ещё было далеко, на небе уже появились дряблые белые облака и на землю стали налетать резкие порывы ветра. Нурэй крался вдоль скалы, выслеживая добычу, когда за поворотом послышался тихий шум. Животное встрепенулось, подняло голову и навострило уши. По напряжённой позе было понятно, что его что-то спугнуло. Нурэй оглянулся, но ничего не увидел. Только сухая ветка предательски хрустнула под ногой, и по склону скатилось несколько мелких камней. Косуля не спеша отошла в сторону, но недалеко. Потом долго стояла, прислушиваясь к шуму листвы на деревьях и кустах, пока, наконец, не успокоилась и снова стала есть траву.
Нурэй сделал долгий вдох и выдох. После чего начал медленно приближаться, держа перед собой лук. Косуля была подходящая в самый раз, чтобы дотащить до гэра вождя и задать главный вопрос. Отказать тот не мог. С таким подношением точно.
В воздухе стоял аромат цветущих трав. Это мешало животному почувствовать запах его тела. Нурэй вспотел и боялся, что дующий в ту сторону ветер может донести до животного присутствие человека. Но сильных порывов не было. Только знойная тишина, в которой слышалось монотонное жужжание жуков, да лишь изредка где-то среди деревьев хлопали крылья птиц. Косулю это не пугало.
Она медленно перебирала ногами, делала несколько шагов, срывала траву и передвигалась дальше. К сожалению, делала она это слишком быстро, поэтому расстояние между ними не сокращалось. К тому же, Нурэю приходилось постоянно смотреть под ноги и по сторонам. В согнутом положении, прячась за кустами, делать это было трудно. Поэтому он шёл медленно.
Наконец, расстояние сократилось до двух десятков шагов. Теперь можно было стрелять. Нурэй выпрямился, натянул лук, но косуля заметила его движение и успела рвануться в сторону. Подойдя к тому месту, где только что стояла его надежда на будущее с Уйгуланой, он поднял стрелу и посмотрел вслед исчезнувшему животному. Косуля убежала в сторону каменистого склона, за которым начинался крутой, очень крутой спуск в долину. Пройти там было невозможно. Только если прыгать.
Эта мысль заставила Нурэя остановиться. Можно было притаиться за большим камнем и дождаться её возвращения. Другого пути назад у неё не было.
В голове ещё проплывали картины каменистого склона и замершего на краю красивого силуэта животного, как вдруг сбоку послышались короткие резкие звуки, как будто кто-то стучал камнем о камень. Нет, это был стук копыт!
Через мгновение прямо на него вылетела та самая косуля. Нурэй не успел подумать или принять какое-то решение. Руки всё сделали сами. Стрела почти в упор поразила тонконогое животное, и, споткнувшись, оно упало прямо к его ногам. В круглых выпученных от быстрого бега глазах застыл ужас. Рот не закрывался, косуля тяжело дышала, видимо, в последней агонии, но смерть никак не наступала.
Нурэй опустился на колени и пристально посмотрел в большие глаза. Что же так могло её испугать? Он спокойно добил животное и встал. Надо было осмотреться. Вдруг там прятался медведь? Тогда охота могла быть очень удачной.
Вытирая на ходу нож, Нурэй приблизился к камню и уже хотел взобраться на него, как вдруг заметил вдалеке что-то странное: на фоне неба, прямо над кронами уходящих вдаль деревьев вились тонкие белые полоски дыма. Их было очень много. Осторожно оглядываясь, он взобрался на камень и увидел бесконечное количество маленьких точек. Это были походные палатки. Между ними горели костры. Рядом виднелись силуэты лошадей. И всё это простиралось от каменистого склона до самого конца уходившей за горизонт долины.