Вы проголодались с дороги! Я вас сейчас накормлю! заворковала она. Накормить путника главнейшее из обязанностей хозяев. Так учит нас мудрость
Я действительно голоден, сообщил Филипп, расправляя на коленях салфетку.
Сейчас так принято? поинтересовалась мадам Изабель, взглядом указывая на салфетку. Вот раньше салфетку заправляли за воротник
Ну что ты ворчишь? встрял в разговор Бернар. Жизнь меняется, а с ней меняются традиции. Вспомни, как ты удивлялась, когда первый раз услышала о том, что теперь не зазорно сидеть за одним столом людям знатным и простолюдинам.
Изабель покраснела.
Да ну! Когда это было!.. А вспомни себя, когда ты впервые услышал о паровозе!
Месье Бернар улыбнулся.
Простите Филипп счёл возможным вмешаться в этот странный разговор. Вы, наверное, давно ведёте затворнический образ жизни, но железную дорогу мимо вашего городка пустили ещё в начале века, надо думать И у нас даже правительство почти полностью состоит из, как вы выражаетесь, простолюдинов. Титулы потеряли своё значение, теперь важным является не факт рождения, а навыки, знания.
М-да? недоверчиво протянул Бернар, перестав улыбаться. Возможно, возможно. Однако в вашем имени есть приставка де, и вы от неё, как я понимаю, не отказываетесь.
Совершенно верно. Однако это дань традиции, не более.
Какие времена настали Не приведи Господь пробормотала Изабель, опустив взгляд.
Некоторое время Филипп и Бернар ели молча. Мадам Изабель сидела с пустыми приборами и с готовностью разливала в бокалы вино, подливала в тарелки добавки.
Скажите, возобновил беседу месье Бернар. Мне кажется, что я слышал вашу фамилию. Ваши предки не были представлены у короля?
У короля? Вот уж не знаю. Семейная легенда говорит, что один из моих предков жил в Версале. Леопольд, кажется, его звали. Возможно, это всего лишь выдумка, всем же хочется иметь в своих предках людей выдающихся, а не каких-то обезьян, как нам утверждает господин Дарвин.
Кто утверждает? переспросила хозяйка.
Это такой учёный. Уже умер. Давно.
А Сколько их уже умерло почесал затылок Бернар. И что ваш Леопольд?
Собственно ничего развёл руками Филипп. Был и был. Может быть, действительно при дворе кем-то состоял. Но это же сейчас уже неважно.
Разве? А что тогда важно?
Важно то, что здесь и сейчас.
Мне кажется, вы заблуждаетесь. Прошлое живёт в нас. Как сказал один умный человек, он тоже умер, как и ваш Дарвин, мы сами часть прошлого. Без него мы не мы. Отнимите у человека память, и он превратится в растение.
Ну, конечно, Леопольд! вдруг воскликнула Изабель. Я вспомнила! Эдакий был франт, подавал камзол королю при утреннем одевании, имел успех у женщин и прекрасно танцевал менуэты!
Всё-то ты путаешь, повернулся к ней хозяин дома. Ничего он не подавал. Присутствовал на церемонии да. Иногда даже подсвечник держал, когда король соизволял его поощрить. Двухрожковый, все остальные, кроме короля, могли пользоваться только однорожковыми. Какая блестящая выдумка, вы не находите?!
Последнее он сообщил Филиппу доверительно.
К-какому королю? Филипп испугался перспектива оказаться в одном мрачном доме с двумя сумасшедшими не радовала его.
Вот этому! Бернар обернулся и указал рукой на портрет за спиной. Солнцу. Королю-солнцу, Людовику XIV Бурбону. Но вы не волнуйтесь мы не сумасшедшие. Просто Изабелла увлекается всякими историческими брошюрами. Королевские церемониалы её страсть.
Вы читали про моего предка? перевел на неё взгляд с картины Филипп.
Вскользь, смутилась та.
Что нам осталось о тех временах? Так, пара строчек Бернар отодвинул пустую тарелку.
Вы мне покажете потом эту книжицу?
Всенепременно, успокоил его месье.
Мадам подала на стол второе блюдо овощное рагу с мясом кролика.
Прошу вас, отведайте; это по старинному рецепту, сейчас так никто не готовит.
Рагу действительно было отменным. Никаких посторонних запахов, так присущих этому мясу, немного чувствовался розмарин, угадывались нотки чеснока. Было очень вкусно. В уличном кафе, где Филипп любил ужинать, ничего подобного не готовили.
Тем не менее в иерархической системе званий и сословий, безусловно, есть смысл, вернулся к прерванному разговору месье Легран. Человечество развивается, и на смену Патриархов пришли Судии, потом цари. Такова воля Божия!
Человечество всегда прикрывалось волей Всевышнего, даже когда творило чёрные дела, возразил Филипп. И мне кажется, что любое деление людей, в том числе по сословному признаку, это первый шаг к рабовладельческому строю.
Вы так действительно думаете? Но общество не может не делиться на слои, классы и прочие ступени и ранги. Убрали дворян и королей, и что мы имеем? То же деление, но по другим признакам: бедный богатый, наделённый властью не наделённый. Даже возьмём пример: возьмите разных людей из разных слоёв и поселите в замкнутое пространство, в тюрьму, например. Каждому по миске чечевичной похлебки и одинаковую робу и единые права и обязанности. И что же? Они станут однородной массой? Ничуть не бывало! Появятся главари, их подхалимы, труженики и ловкачи, умеющие всё достать и продать. Равенство не заложено в человеке.
Это отголоски прежней жизни. Нельзя вот так сразу измениться. Тем более эти изменения должны охватить всех.
Никак не могу с вами согласиться. В старые добрые времена был король, были вельможи, купцы и простолюдины, и все знали своё место, и всем было всё понятно. Жизнь была простой. Конечно, кому-то жилось легче, кому-то хуже, но Господь для каждого выбрал место, на котором у человека есть шанс спастись и попасть в царствие небесное.
Вы упрощаете. Как же тогда вы объясните жуткие порядки в новых колониях? Почему одни люди имели наглость присвоить себе право считать других людей тварями низшими и не признавать их творением Божием?! Тысячи галер перевозили рабов из Африки в Новый свет, не признавая их за людей, часто ведя подсчёты в «живом весе», а не по головам.
Это ужасно! Согласен с вами. Но приведённые вами примеры свойственны плохим людям вообще, а не только знатным по происхождению. Вы же не будете спорить, что самые отъявленные работорговцы имели происхождение простолюдинов. Посмотрите на Германию сейчас, там нет императора, нет правящего дворянского сословия. Но и без этого они успешно считают себя высшей расой, гоняясь с дубинками и револьверами за евреями и цыганами. Так что, извините меня, но рабство не зависит от того, кто во главе государства стоит, дворяне или буржуазия. Это от глупостей и мерзостей в голове. Я так считаю
Мадам Легран, вздохнув, поднялась со своего места и разлила мужчинам вина из глиняного кувшина.
Только не заводись, сказала она мужу.
И, повернувшись к гостю, добавила:
Он всегда переживает, когда видит, что где-то творится несправедливость. Сам не свой становится Пейте вино! остановила она Бернара, собирающегося возразить ей.
Вино было терпким, но вкусным, и неплохо дополняло рагу.
Благодарю! сказал Филипп, откинувшись на спинку стула, когда с обедом было покончено. Вы прекрасно готовите!
Ну что вы, право, засмущалась довольная хозяйка.
Теперь, наверное, можно приступить к делам? Я завтра вечерним поездом намереваюсь вернуться в Париж.
Как завтра? всплеснула руками Изабель.
А как бы вы хотели?
Мы бы хотели начала мадам, но Бернар её перебил:
Хорошо, хорошо! Пусть будет завтра. Что вам от нас нужно?
Мне нужно составить исчерпывающий список ваших владений.
Но мы же его предоставили в банк?
Банку надо удостовериться. Возможно, вы были где-то неточны или что-то запамятовали указать.
Я и запамятовал? Бернар повернулся к супруге. Нет, ты слышишь?