Однажды на тропинке у леса повстречала она молодца, хорош собой был! Высок, косая сажень в плечах, темноволосый, а на висках будто прядки золотые, глаза чёрно-зелёные смотрят ласково, и в них тоже искорки золотистые вспыхивают. Только одет чудно был, в чёрно-зелёные штаны да рубаху такую же, у ворота золотом расшитую, и пояс золотой. Любава такого отродясь не видывала.
Здравствуй девица, краса ненаглядная, молвил незнакомец, услыхал я пение твоё у реки и захотел увидеть диво такое, что как соловушка поёт.
Здравия и тебе, путник, только с незнакомцами я не разговариваю.
Так давай познакомимся, меня Красимил зовут, я здесь гость проезжий, а твоё имя как?
Любава я, живу здесь недалече, вон и деревня моя уже видна.
Так дошли они до околицы. Тут Красимил попрощался с ней да говорит:
Рад был встрече нашей, Любава, теперь жди меня в гости с дарами и почтением.
Поклонился он девушке и словно с глаз пропал, растворился.
Любава рукой по лицу провела почудилось, может, всё это в солнечный июньский полдень?
«Ох, не к добру это! подумала девушка. Речи вежливые да сладкие у него, а на сердце тревожно стало, словно с нечистью повстречалась».
А на следующий день явился в дом Настасьи мужичок с ноготок, юркий, вертлявый, в коротком кафтане да с седой бородой. И молвит:
Здравия тебе, хозяйка, я посол от Царя полоза лесного, пришёл твою девицу-красу Любаву сватать. Вот и залог принёс вам. И положил на стол браслет из чистого золота в виде змеи с зелёными глазками красоты невиданной. Полюбилась она Царю-полозу сильно. Осенью готовьтесь свадьбу играть.
Настасья с Любавой Сознания чуть не лишились, а мужичок тут же с глаз пропал, только браслет золотой на столе сиял, подтверждая, что всё сказанное чистая правда.
С того дня в деревне дом их обходить стороной стали, как про Царя-полоза узнали. Настасья пыталась дочку спасти и в город ездила и к местным целителям ходила, да только везде ответ один был: что Царь-полоз решил, того изменить нельзя. Не уйти, не уехать девушка не могла. Змей приставил к ней слуг невидимых, стоило ей за границы окрестностей выйти, как стена из зелёных плетей перед ней вырастала. Любава только на реку ходить могла и подолгу сидела у обрыва, смотрела на воду. Что случилось тогда, досель неведомо. Но домой девушка к ночи не вернулась. А под утро нашли её люди у берега в тихой заводи Нежданки. Лицом вверх она лежала, и было оно белее снега, а глаза закрыты, словно спит. Я в дальних краях тогда был, да вернулся, когда трагедия эта уже произошла. Всё, что смог сделать, это обряд провести по обычаям предков, костёр-краду зажечь, а потом пепел от тела девичьего мы с Настасьей собрали да в Землю Родную, в лунку, обережно поместили и посадили росточек берёзки белой. Так и стоит она на краю рощи, живая да белоствольная. А дух Любавы чистый да прекрасный с предками соединиться смог.
Ярослав и Арина молчали, потрясённые рассказом Волхва. Но дело к вечеру шло, после ароматного чая пора было домой возвращаться.
Девочка взяла лукошко, поклонилась низко Прохору и сказала:
Спасибо, что правду поведал да помощь роду моему тогда оказал.
Ты домой теперь ступай, Ярослав проводит, ответил Прохор, да помни, страху и безысходности поддаваться нельзя, коли дух твой силён, бороться за жизнь, за правду до конца нужно.
На краю берёзовой рощи Арина вдруг строго спросила:
Ярослав, ты дорогу к запретному озеру знаешь?
Да, был там однажды с дедом, удивлённо ответил Ярослав.
Проводить меня в священную ночь Солнцеворота сможешь? Хочу одолень-траву увидеть и попросить, чтобы род наш сильнее стал, чтоб никакая злая сила не погубила больше ни одной женщины рода моего!
Хорошо, сказал Ярослав, одолень-трава расцветает в полночь, только когда совсем стемнеет, значит, буду ждать тебя здесь за два часа до полуночи, пойдём короткой дорогой через чащу.
Ну вот, все уже в сборе, начнём Совет, сказал Грон.
Да, сегодня явились все. Первым пришёл Лесовик, как всегда из-под земли вырос, сегодня он был похож на человека и старое дерево одновременно, вроде как есть туловище, руки, ноги, голова, только всё мхом да листьями покрыто, нос на гладкий сучок похож, рот набок да глаза зелёные огнём светят.
Белояр Вожак волчьей стаи был крупным и статным волком, его роскошная белая шерсть, слегка подёрнутая серыми ворсинками, казалась покрыта серебристой дымкой. Тёмно-голубые глаза смотрели гордо и внимательно. Рядом была его любимая подруга Ума, тёмно-серая изящная волчица с красивыми карими глазами. Она говорила редко и мало, но всегда к её словам прислушивались.
Старый Топтыгин дремал в сторонке, иногда шумно вздыхая и зорко наблюдая за всеми из-под полуприкрытых глаз.
Чернец беспокойно вертелся на соседней сосне, как всегда выражая нетерпение. Последним на поляну Совета пришёл Прохор.
Приветствую всех, кто собрался здесь, сказал Грон, скоро великий праздник Ярилы летнего, все готовы исполнить свои обязанности?
Грон, до сих пор мы справлялись, так будет и впредь, или сейчас есть что-то особенное? глухим голосом, как из-под земли, спросил Лесовик.
Каждая священная ночь особенная, и какие нас ждут неожиданности предсказать нельзя. Моя стая готова! Каждый знает своё место в строю и свой пост, гордо сказал Вожак волков.
Всё как обычно, проворчал Топтыгин. Лесовик присмотрит за лешаками, болотниками да русалками, а я за медвежатами, лисятами и прочими зверятами.
Хорошо! Грон прикрыл глаза, как будто всматриваясь в даль. Будьте все начеку. Белояр, стража должна быть со всех сторон леса на подступах к озеру, о появлении гостей докладывать незамедлительно. Чернец будет вести приносить. Что ж, все свободны теперь, желаю удачи в священную ночь.
Когда члены Совета разошлись, Грон повернулся к Прохору и спросил:
Ты молчишь сегодня?
Что сказать, Хранитель? Ты сам знаешь, Арина с Ярославом за одолень-травой пойдут. Ни волю, ни дружбу запрещать или разрушать нельзя! Но коли они сами так решили, сами и путь этот должны пройти. Я издали только наблюдать буду, чтоб самого страшного не произошло, и помочь смогу им только по воле Родных Богов.
Мудрый Грон вздохнул и ответил:
Ступай, друг, удачи тебе, и детям тоже, и пусть их решение будет верным!
Глава 4
Подготовка к празднику началась ещё за месяц. Бабушка Малинки Пересвета была мастерица-хозяйка да считалась одной из лучших травниц на селе. Потому доверили ей готовить главный напиток летнего праздника сурицу. Уже поспели четыре дубовых бочонка. Солнечный напиток удался на славу. Половина была настояна на ягодах и травах с мёдом, половина на молоке с травами да зерном. И поспевало всё это на красном Солнышке. Целебный напиток дарил здоровье, на празднике летнего Ярилы был одним из главных угощений.
К вечеру на берегу Нежданки уже был сложен большой костёр и на длинном шесте прилажено праздничное колесо.
Священная ночь коротка в северных краях, всего два с половиной часа от полуночи, потому празднество начиналось загодя.
Собирались всей деревней, кроме самых немощных стариков, которым всегда приносили в дом по чарке сурицы.
В сумерках, когда уже началось празднование, поляна у реки была полна народа, в эту ночь никто не спал! Мальчишки гоняли наперегонки, девушки стояли нарядные, с красивыми венками на головах, поглядывали на молодых парней.
Семейные пары держались рядышком, бойкие старшие хозяйки раскладывали угощение на поляне, хлеб, сладости да пироги, напечённые к празднику.
Солнце сошло совсем низко к горизонту, и сумерки густели, наконец зажгли большой костёр. Старик Радосвет ловко и умело справился с этим важным делом, добыл огонь трением с помощью дощечки с углублением в центре, в которое вставляется деревянный стержень. Такая честь предоставлялась старейшему и самому уважаемому жителю деревни. Полыхнул чудесный костёр, и стар и млад встал в хоровод, провожая с благодарностью Ярилу Солнце.