Между тем из кустов раздался треск и шум, словно человек или крупный зверь яростно пробирался через них, и, спешащий по помощь Хараку, Скел увидел вырвавшуюся на берег тень. Не задумываясь, он рванулся вперед. Увидевший его человек, если это был человек, резко повернулся, споткнувшись на бегу, и тех мгновений, пока он восстанавливал равновесие, Скелу хватило, чтобы приблизиться. Юноша теперь он видел, что это был юноша снова бросился бежать, но в несколько прыжков Скел нагнал его и толкнул плечом, повалив на землю и сам упал рядом, выбросив руку, чтобы не дать чужаку возможности приподняться. Юноша, и правда, рванулся, но Скел, поймал его за плечо, еще раз швырнув оземь. Боковым зрением он увидел приближающуюся к нему фигуру Харак, наконец выпроставший из петли свой топорик.
Я держу его, задыхаясь, бросил он.
Сумерки уже размазали очертания до того, что лицо стоявшего в трех шагах человека виделось нечетко. Скел продолжал сидеть рядом с ним, недалеко от кучи песка и мелких камешков, которыми они собирались прикрыть тело товарища. Юноша с Далекой земли казался спокойнее тогда, когда они только поймали чужака, усмирить его было нелегко. Поняв, что противники сильнее и быстрее его, юноша сжался в клубок, следя за ними своими большими зеленоватыми глазами и ожидая удара.
И тогда, вопреки предостерегающему оклику Харака, Скел сел на песок рядом с ним и протянул руки, чтобы показать мирные намерения. Он произнес несколько слов на языке этой земли, которые успел выучить не слишком заботясь о том, будет ли это иметь какой-то смысл. Наощупь и наугад, он старался успокоить чужака и разговорить его.
Что ты от него хочешь? озвучил вопрос Харак, недоуменно наблюдавший за всем происходящим. Свой короткий топорик он по-прежнему сжимал в руке, и последние сполохи заката висели каплями на тонком крае лезвия.
Тихо, сказал Скел ровным голосом, или ночные духи унесут нашу удачу.
В чем тут удача? Харак смотрел то на сородича, то на чужака, который, кажется, чуть расслабился, поняв, что немедленно его убивать не собираются. Наклонив голову, он вслушивался в слова Скела, Мехви упокоился. Огонь в небе гаснет, и мы одни на чужой земле. Заканчиваем, и идем к нашим.
Сейчас закончим, Скел повернулся, осторожно, стараясь, чтобы движения не были резкими, мы отдаем духам тело Мехви и в тот же миг видим его здесь. Ты не понимаешь?
Ты говоришь, что, Харак осекся, поняв мысль, и покачал головой, не может быть. Он не из детей Калкид. Он не носит мужского знака, не проливал кровь в море на жертве Мавару.
Но он появился, когда мы потеряли одного из наших. И когда мы говорили, что нам нужен кто-то, способный рассказать о Далекой Земле, проговорил Скел и осторожно протянул руку юноше ладонью вниз, потом повернул в его сторону. Тот настороженно следил за ним.
Увести его к нам, продолжил Скел, продолжая тянуть руку в сторону юноши, который напрягся, но не отдернулся, следя за ним глазами. Скел медленно поднялся и кивнул юнцу. Тот тоже осторожно встал на ноги и скосил глаза на кусты в паре десятков шагов.
Хочет сбежать, с усмешкой в голосе проговорил Харак, может, и пусть бежит?
Отойди в сторону, стань возле тех кустов, сказал Скел ровным голосом, и показал направление чуть заметным кивком головы, только медленно. Не пугай его. Мы приведем его в лагерь. И говорю тебе, мы не пожалеем об этом.
Юноша, и сам, видимо, догадавшийся, что сбежать не получится, а убивать его немедленно никто не собирается, сидел рядом, пока Скел засыпал пригоршнями песка тело Мехви. Это заняло немало времени, ведь приходилось работать самому, но, наконец, он поднялся. Закопать как следует не вышло, и все же тело ушедшего покоилось в выемке, кое-как вырытой на берегу и было присыпано тонким слоем песка и мелких камней.
Прощай, Мехви, произнес Скел, Мавар примет кровь за тебя. Он больше не стоит над твоей душой, твоя жизнь принадлежит ночным духом. Уходи вглубь, и не беспокой нас.
Он повернулся, юноша тоже привстал, видя, что к ним приближается Харак.
Мы есть вода, произнес он на наречии Дальней Земли знакомые ему слова, и кивнул в сторону, откуда они пришли. Потом медленно поднял руку и показал туда.
Прощай, Мехви, помни нас, и не беспокой нашего сна, произнес Харак чуть севшим голосом, глядя на нехитрую могилу товарища, и повернулся к Скелу.
Мне жаль, что мы не можем остаться у тела на ночь, как заведено, сказал он.
Мы решили это на совете. Слова, чтобы умилостивить дух Мехви, произнесены, а кровь мы отдадим Мавару, когда будем в море. И этот юнец, он кивнул на чужака, пойдем с нами.
Почему ты думаешь, что он пойдет? спросил Харак.
Я узнал его, Скел дернул губой, показывая намек на улыбку, это тот юноша, которого привели с девушкой в селение, когда земля начала колебаться. Его поймали на чем-то плохом, и я видел, как он бежал от своих. Они не рады его больше видеть. Понимаешь? Ему некуда идти.
Этот человек вызвал гнев подземных духов? Заставил дрожать землю? Харак резко остановился, его нужно убить! Он навлечет на нас беду!
Мы не на своей земле, и эти духи чужие нам, сказал Скел, он ничего не сделал ни Вздымающему твердь, ни духам черных вод, и через него нам сможет явиться их воля.
Через него? недоуменно спросил Харак.
Скел остановился и посмотрел на него, не скрывая раздражения.
В море нельзя идти тем, кто настолько глуп, что не видит волю Мавара, даже когда она перед глазами. Не помнишь я говорил, что нам нужен тот, кто расскажет больше о Далекой Земле. О том, что здесь найдут дети Калкид, когда придут, чтобы поселиться. И он появился. Или ты думаешь, это просто так?
Харак посмотрел на юношу, выражение его лица изменилось.
Он не знает нашего языка, пробормотал он.
Научим, коротко ответил Скел, и еще раз сжал в руке кольцо свой новый оберег. Подумав, он сунул его в мешочек, и они продолжили путь через все сгущавшуюся темноту по усыпанному камнями берегу.
Их второпях разбитый лагерь и лагерем можно было назвать только очень условно. Кое-где были растянуты полотна кожи, покрытой белесым соляным налетом, кострище посередине, вытащенные с плота камни для жарки рыбы и, собственно, все.
В кострище и сейчас тлел огонек, слабо освещая потемки, над овидом поднимался белый полукруг, и россыпь огней уже просвечивала сквозь темную, тяжелую воду вечернего неба.
Когда до лагеря оставалось не больше пары десятков шагов, юноша вдруг замер, дернулся, и Харак настороженно повернулся к нему. Он так и не повесил топор в петлю на поясе, сжимая его в руке. Скел протянул руку, что-то сказал на местном наречии, потом указал на челюсти и сделал жевательное движение. Он развел руки, показывая собравшихся людей, и улыбнулся впервые за все время, что пробыл на этом берегу. Даже в потемках, он мог увидеть, почувствовать страх этого юнца. Хмыкнув, сунул руку в мешочек, который носит на поясе с тех пор как ходил в селище, и перебрал руками то, что там было. Выудил что-то мелкое и протянул пленнику, и тут сообразил, что это медная проколка. Ценная вещь, и, когда юноша протянул руку, Скел, чуть не отдернул свою. Сдержавшись в последний миг, он пожал плечами. Какая разница, что возьмет юнец сейчас. Когда они отойдут в море, его кровь будет принадлежать Мавару.
Подбросьте дров в огонь, крикнул он, и, если есть еще рыба, давайте её сюда. Ночные духи дали нам добычу.
Глава пятая
Последыш сам не понимал, как оказался у костра людей из-за моря. Когда он увидел в сумерках две фигуры, несшие тело, страшные мысли пронеслись в голове. Духи ли это, что послушны невидимому Сыну Ночи? Кого они лишили жизни и принесли с собой? Страх помешал ему сбежать, потом, когда один из них направился в его сторону он попытался, но его повалили на землю и он понял, что это не ночные духи, а просто люди. Но не люди его Земли.