Итак, гараж. А вернее, транспортный цех. Конец рабочего дня. Пятница. В тот день одному из водителей, замечательному мужику и уникальному специалисту стукнуло пятьдесят лет. С разрешения начальника цеха товарища Эшбы мы нарушили запрет на распитие спиртных напитков на территории предприятия и потихоньку накрыли в гараже стол. Еды было много, а водки Эшба разрешил не более двухсот грамм на человека и обязательно маленькими порциями. Начальник наш был суров, но справедлив, всем, кому разрешённой дозы окажется мало, он пожелал продолжить праздник за проходной и не найти там себе приключений.
Сели, поздравили юбиляра, выпили немного, закусили. Чтобы избежать вечных шофёрских разговоров о гаишниках и ремонтах, мудрый Эшба попросил юбиляра рассказать о своём детстве, юности и вообще, как он, как говорится, дошёл до жизни такой. Юбиляр под тосты за родителей, семью и удачу рассказывал, все слушали, перебивали рассказчика шуточками, и всем было весело.
В разгар веселья появился механик Жиров, который в то время был в отпуске без содержания по семейным обстоятельствам. Никто не знал, почему он пришёл на работу до окончания отпуска, но встретили его радостно и шумно, усадили за стол, наперебой стали угощать.
Как потом оказалось, он пришёл потому, что не мог более выносить одиночества. Даже нетрезвым мужчинам нельзя было не заметить, что был он чем-то расстроен, подавлен даже и явно искал случая поделиться своей печалью. Под нестройный шум застолья наш приятель молча пил, молча закусывал и думал о чём-то своём. Наконец, поддержав очередной тост и выпив, вместо своей любимой фразы «усё правильно, усё справедливо», он выдавил из себя: «А у меня жена умерла. Неделя как похоронил. Рак. И что это за болезнь такая сволочная?»
Мы замолчали. Что говорить в таких случаях? А мужик, как бы заслужив это своим горем, налил сам себе водки, выпил и, не закусив, продолжил свой печальный монолог.
На «Электроне» работала. Мне потом санитарка в больнице сказала, что очень много заболеваний этих онкологических на «Электроне». От врачей слышала. Ещё какие-то заводы называла. Не помню, не до этого было. А моя на этом проклятом заводе 12 лет отработала.
Он помолчал, играя желваками на скулах, а потом с горечью, почти со слезой, произнёс: «Такую бабу погубили!»
Вот такая история. Только теперь у меня к самому себе есть один вопрос: почему я тогда вспомнил это? Ведь сколько было разговоров, встреч, событий, которые начисто стёрты из памяти заботливым и безжалостным доктором временем. Но этот эпизод двадцатилетней давности почему-то сохранился. Это мистика какая-то, но я очень быстро выуживал из далёкого прошлого то, что подходит для моего плана спасения Чайки. И вот сама собой сформировалась следующая задача: нужно уговорить её уйти с завода, на котором она работала.
Мечта последняя
Ноябрь. Скоро зима. Уже и снег выпадал, но быстро стаял. Мы живём на Гаванской улице в моей комнатке двухкомнатной коммунальной квартиры. Я уже более полугода работаю водителем такси. Машинка у меня, мягко говоря, старенькая, после капитального ремонта. Работаю каждый день по семь часов плюс часовой перерыв на обед. Выезжаю в 16:15, а возвращаюсь в парк в начале первого ночи. График не самый удобный для семейной жизни. Зато по вечерам у таксистов заработок получше, да и Лариса одну неделю работает в утро, а другую, к нашей с ней радости, в вечер. Так что две недели в месяц мы подолгу бываем вместе.
Но это только пока. Во-первых, собираемся съезжаться с бабушкой Ларисы. Во-вторых, меня вот-вот посадят на приличный автомобиль, и я буду работать со сменщиком через день по 12 часов. А в-третьих, и это самое главное, Лариса пока (только пока!) работает на большом, знаменитом на всю страну заводе.
До сегодняшнего дня я не решался начать этот разговор. А нынче решился. Четверг, мой выходной день. Лариса на этой неделе работает в вечернюю смену, и всю неделю первую половину дня мы проводим вместе. По четвергам, пока жена на работе, я обычно занимаюсь хозяйством. Работа в экспедиции и одинокая холостяцкая жизнь многому могут научить. Приходит жена поздно вечером с работы, а дома прибрано и ужин готов. Она каждый раз по-детски этому радуется. А с ней и я. Но сегодня я постарался превзойти самого себя. Уборка в комнате генеральная, а обильный ужин (чтобы и на завтрак осталось) просто праздничный.
Вечером встретил Ларису с работы. Мы пришли домой, поужинали. Всё, как всегда. Но как она всё время догадывается о моих намерениях? Может, на лице у меня всё написано? Или я с ужином переборщил?
Спасибо. Очень вкусно. Как будто праздник. Ты что, галс менять собрался?
* * *
Ах, Чайка, Чайка, как ты умна! И это не делает тебя менее женственной. И не умаляет моего мужского «я». И я горжусь тобой!
* * *
У тебя усталый вид и голос. Давай завтра утром поговорим. Хорошо?
Я не смогу уснуть от любопытства.
Нет, все-таки отложим это до утра. Тем более что ничего серьёзного! Так, бытовые мелочи.
Лариса устало улыбается.
Знаю я твои «мелочи». Но я и вправду очень устала, да ещё объелась. Из-за тебя, между прочим. Хорошо, согласна, сдалась она, позевывая. Завтра так завтра.
И вот наступило завтра.
Утро. Ещё не рассвело. За окном сильный ветер срывает с деревьев и гоняет вдоль улицы последние, самые стойкие листья, а болтающийся прямо напротив окна уличный фонарь освещает их полёт. Лариса, как обычно, поднялась раньше меня. Благодаря ей давно уже знаю, что я «соня» и что «давно пора вставать». А она благодаря мне знает, что «когда-нибудь я встану раньше неё, она проснётся и, не вставая, упадёт в обморок от удивления».
Спешить было некуда, и мы, едва притронувшись к остаткам вчерашнего роскошного ужина, пили чай.
Андрю-ша, тихо пропела Лариса, а потом продолжила уже без пения, но также тихо: вчера ты хотел о чём-то поговорить. Я всё жду, жду. Забыл? Или передумал?
Я взглянул в светлеющее окно, в свою чашку, потом посмотрел ей в глаза и твёрдо, как только смог, сказал:
Я хочу, чтобы ты ушла с завода.
Почему? просто спросила Лариса.
* * *
Чайка, Чаечка! Как с тобой хорошо разговаривать и спорить! Ни возмущений, ни истерик. Всегда спокойна, уверенна и рассудительна. Даже в своей неправоте приятно признаваться тебе.
* * *
Мне хорошо известно, что тебе нравится коллектив на работе. Профсоюз организовывает почти бесплатные экскурсии и поездки. Валаам, Кижи, Петрозаводск может, и до Парижа дело дойдёт. И потом, ты неплохо зарабатываешь
Лариса с мягкой иронией прервала мою вступительную речь:
По-моему, ты уговариваешь меня не уходить с завода.
Выслушай меня!
Сказал и тут же, словно спохватившись, подумал: «О чём я прошу? Кто, как не она, умеет не только выслушать, но и услышать, понять».
Выслушай и не отвечай сейчас. Я изложу тебе свои аргументы, которых всего-то два с половиной, а ты подумаешь недельку-другую, прежде чем сказать «да» или «нет». Мы ещё не раз поговорим об этом прежде, чем ты что-то для себя решишь. Скажешь «нет» так и будет. Деваться некуда, ведь не насильно же тебя дома запирать. Надеюсь, ты не сомневаешься в том, что я желаю тебе, точно так же как и себе, только добра?
И тут Лариса который уже раз удивила меня своим ясновидением. Только я открыл рот, чтобы сказать, что хочу начать с нашего семейного бюджета, как она, хитро улыбнувшись, предупредила меня:
Андрюш, мне кажется, ты с денег начнёшь. Сознавайся. Угадала?
Я молча встал и достал из серванта керамическую крынку, которая стояла там для красоты со времён моего переезда в эту комнату, и, расстелив на столе газету, высыпал на неё сложенные кое-как рубли, трёшки и пятёрки.
Вот. Это мой побочный заработок за последнюю неделю.
Ой, а я-то думала, что это за деньги в кувшинчике лежат? Всё забывала у тебя спросить.