В результате этих сомнений разрешение на устройство женской общины получено не было. Однако после смерти В. И. Грязнова Я. И. Лабзин добился разрешения на строительство храма с последующей организацией при нем женской общины. Как отмечает М. Ф. Грачев, Я. И. Лабзин «устроил» женскую общину «на свои собственные средства, без всякого со стороны Правительства пособия в восьмиверстном расстоянии от Дрезны». Таким образом, женская община, «не устроенная» В. И. Грязновым, была открыта при вновь построенном храме, но уже на его могиле. Возможно, если бы Василию Ивановичу удалось построить женскую общину при храме Никиты Мученика на Дрезне, то не было бы Покровско-Васильевского храма на его могиле и не случились бы все последующие события.
В последнее десятилетие жизни В. И. Грязнова 1860-е годы «по благословению святителя Филарета Василием Ивановичем в Павловском Посаде для ищущих постнического жития было основано мужское общежитие». Для этого на земле Я. И. Лабзина был выстроен двухэтажный дом и отдельно келья для В. И. Грязнова. В этот период жизни Василия Ивановича почитали как старца. К нему за советом, помощью, благословением приходили люди не только из окрестностей Павловского Посада, но и из других губерний, и он оказывал не только финансовую или словесную помощь, но и по некоторым свидетельствам излечивал.
В середине ХIХ века в России, можно сказать, была «мода» на старчество. Старцами становились не обязательно священнослужители. Вспомните описание обители и деятельность старца Зосимы в романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы». Этот старец бывший помещик, в молодости служивший в армии на Кавказе, то есть человек, не получивший специального духовного образования и не имевший духовного сана. Старчество в православной церкви считается особым родом святости, открывающим дар различения духов, прозорливости и дающим право на духовное руководство. Василий Иванович Грязнов человек с большим жизненным опытом, начавший свой «подвижнический путь с покаяния», стал таким старцем. Его почитали при жизни, а после смерти особым почитанием была окружена его могила, и уже через пять лет на ней был выстроен храм.
История строительства Покровско-Васильевского храма и организации при нем женской общины также не проста. Разрешение на строительство храма было получено Я. И. Лабзиным от Консистории 2 июня 1870 года, то есть достаточно быстро после смерти Грязнова (умер 16 февраля 1869 года). Нижний этаж храма был освящен в 1874 году во имя Преподобного Василия Исповедника Преосвященным Игнатием, епископом Можайским, «верхний же храм оставался не отделанным». Нужно отметить, что данный храм являет собой достаточно редкий вид постройки: он состоит из двух самостоятельных и достаточно вместительных храмов нижнего и верхнего. Отделка и освящение верхнего храма произошли уже после смерти Я. И. Лабзина (умер 2 декабря 1891 года). То, что за 21 год с начала строительства храма в 1870 году и до смерти Якова Ивановича ему не удалось завершить строительство, свидетельствует о наличии препятствий к этому.
В 1871 году собрание обывателей при городской думе уступило Я. И. Лабзину безвозмездно участок земли около городского кладбища для устройства «собственным своим иждивением в Павловском Посаде дома для призрения увечных, престарелых и бедных сирот женского пола, преимущественно из посадских обывателей разных сословий». Однако этому воспротивились мещане Посада. В «Выписке из дела Павловской городской думы по тяжбе мещан с посадом относительно выгонной земли» сказано, что «после освящения нижней церкви в 1874 году Я. И. Лабзин по причине многих происков мещан Дубровской Павловского Посада слободы приостановился от исполнения задуманных построек». Почему мещане так сопротивлялись и боролись за эту землю около городского кладбища, отданную для благотворительных целей, тем более эта земля представляла собой «преимущественно болота и кочкарник», неизвестно. Тем не менее, задуманное богоугодное учреждение было организовано Лабзиным в 1885 году, а 1894 году, уже после его смерти и открытия верхнего храма, по ходатайству его наследниц это «благотворительное женское общежитие» было переименовано в Покровско-Васильевскую женскую общину, с организацией при ней приюта на 12 человек бедных детей и сирот.
В конце XIX начале ХХ века, после завершения дела по устройству монастыря, наследники Лабзина и Грязнова подготовили картины с изображением Василия Ивановича, опубликовали его житие и духовное завещание, с целью канонизации Грязнова, но в то время это событие не состоялась. А в октябре 1920 года в Павловском Посаде состоялся судебный процесс, на котором В. И. Грязнова заклеймили как разбойника и кутилу. В отчете VIII Всероссийскому съезду Советов VIII ликвидационный отдел Наркомата юстиции сообщает: «В Павловском Посаде разбиралось любопытнейшее дело по обвинению бывшей купчихи I гильдии Ольги Яковлевны Лабзиной, бывшего купца I гильдии Василия Никифоровича Грязнова и игуменьи Покровско-Васильевского монастыря Алевтины в мошеннической инсценировке культа бандита, скопца, купца I гильдии Василия Ивановича Грязнова». Обвиняемые «в целях духовного одурманивания и экономического угнетения трудящихся масс размножали и распространяли апокрифы о нем, картины, портреты, фотографии с подложным содержанием, иконы; подвергли пальцы от трупа Грязнова смазыванию эфирными маслами для придания им вида так называемых мощей. Ольга Лабзина составила в обычном для воинствующего православия духе житие В. И. Грязнова».
В ходе судебного процесса многие монахини и священники в своих показаниях отмечали, что В. И. Грязнов был вор, разбойник и кутила, и, ведя разгульную и пьяную жизнь, он одновременно занимался чтением церковной литературы, посещал храмы и т. п. Появление данных свидетельств в период активной борьбы советской власти с религией и церковью, на наш взгляд, не случайно. В Павловском Посаде сохранилась легенда о разбойнике Василии Чуркине, который жил в середине XIX века и прославился своими «деяниями» в Павловском Посаде и окрестностях. Недалеко от города в лесу есть место, до сих пор называемое Чуркина поляна, поляна, на которой, по преданию, собирались «соратники» и «сподвижники» Чуркина на свои сходки и делили награбленное. Василий Чуркин личность не менее знаменитая и легендарная в Павловском Посаде, чем Василий Грязнов. В 1883 году в Москве был опубликован роман в трех томах «Разбойник Чуркин. Народное сказание Старого знакомого Н. И. Пастухова», а в 1908 году было осуществлено второе издание романа в четырех частях. То есть в середине XIX века в Павловском Посаде жили два известных и впоследствии легендарных человека по имени Василий, и обоих предание связывает с «разбойничьим промыслом».
О. Я. Лабзина автор первого жизнеописания В. И. Грязнова, отмечает, что такую фамилию Василий Иванович взял себе сам в минуту раскаяния, «в скорби от сознания греховности своей жизни». К тому же, как признала комиссия по канонизации, Василий Грязнов начал «подвижнический путь с покаяния» (согласно христианскому учению церкви более дорог один раскаявшийся грешник, нежели десять праведников), и, видимо, эти факты биографии, доказывающие наличие неких поступков в жизни Грязнова, требовавших раскаяния и покаяния, невозможно было обойти О. Я. Лабзиной, так как были живы свидетели. Через 50 лет после смерти Грязнова, когда готовился и проходил судебный процесс, некоторые факты биографии Василия Чуркина, видимо, были перенесены и приписаны Василию Грязнову. Было это сделано сознательно или же по стечению обстоятельств в настоящее время судить сложно. В 1920 году было не так много живых свидетелей жизни В. И. Грязнова. Люди в возрасте 6070 лет могли помнить Грязнова по детским и юношеским воспоминаниям в последний период его жизни, а свидетели более старшего возраста не фигурируют в документах судебного процесса. В то же время в народе бытовало предание о другом Василии разбойнике, живых свидетелей жизни которого также было не много. Однако в соответствии с обнаруженными на сегодняшний день источниками и документами мы не можем отождествить эти две личности: основная деятельность Василия Чуркина приходится на 70-е годы XIX века, а Грязнов умер в 1869 году. Но несомненно то, что в период судебного процесса некоторые факты биографии Чуркина были использованы и следователями, и свидетелями применительно к Грязнову.