Пока. Зонт не забудь, напомнила подруга и отключилась.
Вера быстро оделась. Уже у входной двери вспомнила про зонт, вернулась в комнату, поискала его на антресоли, не нашла, махнула рукой, обулась и вышла из квартиры, захлопнув за собой двери. В раковине осталась лежать недомытая посуда.
Ира открыла двери и ахнула от удивления. Перед ней стояла Вера, насквозь промокшая от дождя. Майка и джинсы прилипли к телу, по волосам стекала вода, на полу под ее ногами образовалась лужа.
Верка, ты ненормальная?! воскликнула подруга, оглядывая Веру с головы до ног. А зонт где?!
Лешка, наверное, забрал, ответила, Вера, дрожа от холода.
Входи скорее и раздевайся, подруга отошла в сторону, пропуская Веру в квартиру. Сейчас дам тебе что-нибудь переодеться. У вас один зонт на всех что ли?!
Нет, было два. Второй, наверное, у мужа, сказала Вера, отдавая завернутую в пакет булку хлеба и снимая туфли-лодочки, хлюпающие от набравшейся в них воды.
А тебе, получается, зонт не нужен? подруга фыркнула от возмущения.
Мне и так нормально.
Я вижу, как тебе нормально. Раздевайся. Я сейчас, сказала Ира с заботой в голосе и скрылась в дальней комнате.
Вера прошла по коридору, оставляя после себя мокрые следы на полу. Она уже подходила к комнате подруги, за дверями которой слышалось ее невнятное бормотание, скрип дверцы шкафа, шуршание перебираемых ею вещей, как из другой комнаты, где жила мама Иры, раздался слабый прерывистый скрипучий старушечий голос:
Ира, кто там?
Вера остановилась, нерешительно двинулась в обратную сторону и подошла к двери, из-за которой доносился голос.
Дверь в комнату, из которой донесся голос, была приоткрыта, и Вера толкнула ее ладонью. Иссохшая старая женщина лежала на матрасе, положенном прямо на полу у боковой стены. Тут же на полу у матраса стояло судно. В комнате было жарко, но маленькое старушечье тело было спрятано под толстым пуховым одеялом. Женщина приподнялась, уперлась локтем в лежащий на полу матрас, внимательно и тревожно стала вглядываться в Веру. Ее морщинистое лицо напряглось, глаза неподвижные и настороженные замерли, пытаясь уловить в мозгу воспоминание, ассоциирующееся с вошедшей незнакомкой.
Здравствуйте, неловко произнесла Вера, я Вера, подруга Ирины.
Старушечье лицо сморщилось еще больше, но через мгновение вдруг разгладилось, губы дернулись и растянулись в беззубой улыбке.
Здравствуй, помню тебя, помню, шепеляво произнесла старая женщина. В черных глазах появилось осознание. Давно ты у нас не появлялась.
Да, некогда все. Работа, дом, работа, шаблонно сказала Вера, удивляясь, что старуха ее вспомнила. Как вы?
Устало старая женщина опустилась с локтя на спину. Голова ее легла на плоскую белую подушку, а глаза продолжали внимательно вглядываться в лицо Веры. Под этим пристальным взглядом Вере стало неспокойно.
Хорошо, ответила мать Иры, тяжело вздохнула и повторила, хорошо. Недолго мне уже осталось. Я чувствую.
Вера растерялась. Пыталась найти правильные слова, но не смогла. Что можно ответить на такое высказывание старого больного человека? Сказать о надежде, о выздоровлении, о том, что все будет хорошо? Но, ведь, это неправда. И обе они это знают.
Вера молчала в смятении, а старуха все глядела на нее своими глубокими черными глазами.
А ты не спеши, девка, сказала вдруг Ирына мать. Твое время еще не пришло.
Сердце у Веры гулко ухнуло и упало вниз, стало биться в животе или в боку, сильно, как будто выросло до огромных размеров и перестало умещаться в теле.
«Старуха не может знать, что я задумала, успокаивала она себя, испуганно глядя в морщинистое лицо матери Иры. Это просто ничего не значащие слова старого человека. Ира ведь говорила, что ее мать страдает деменцией и часто мелет, бог знает что».
Она продолжала смотреть на старуху, а та смотрела не нее.
Чего испугалась, дуреха? проговорила женщина, тяжело дыша, В тебе энергии еще на две жизни хватит. Вон, светишься вся изнутри! А ты чего удумала?! Мать Иры снова приподнялась на матрасе, тело ее тряслось от напряжения, когда она оперлась на локоть. Нечего сейчас страху на себя нагонять. Живи, да жизни радуйся, пока молодая, а не то накажет тебя Бог! Вот тогда и забоишься, да так, как никогда! Она закашлялась и без сил опустилась на подушку, прикрыв глаза.
Вера стояла без движения, раскрыв в растерянности рот, ладони ее вспотели от волнения, а мысли испуганно бегали в голове, словно молекулы в хаосе.
Что-то коснулось ее плеча, и Вера дернулась, выведя тело из оцепенения. Рядом стояла Ирина.
Ты почему не идешь переодеваться? спросила ее подруга. Дрожишь, как осиновый лист.
Она взяла Веру под локоть и вывела из комнаты.
Не обращай внимания на мать, сказала Ира, мне кажется, что у нее совсем крыша съехала. Представляешь, вчера вечером стала ползать по комнате и искать свои вещи. Спрятала в карман свою чашку, и сказала, что собирается возвращаться к себе домой. Я с трудом заставила ее выпить лекарство, и только потом она угомонилась.
Держись, промямлила Вера.
Держусь, в голосе подруги звучала усталость и грусть. Переодевайся, а я пойду на кухню, поставлю чайник. Тебе надо согреться.
Когда, переодевшись, Вера вошла в кухню, на столе уже стояли чашки, наполненные ароматным чаем. Рядом, на прозрачной стеклянной тарелке лежали бутерброды. Ира любила добавлять в заварной чайник разные травы, и в этот раз в воздухе витал душистый запах мяты.
Они уселись у стола.
Бери бутерброд сказала Ира, указав взглядом на тарелку.
Нет, я не хочу.
А я съем, пора уже и пообедать. Хотя для меня это завтрак, Ира взяла бутерброд с тонкими слайдами колбасы и сыра, откусила, и продолжала говорить, пережевывая. Я еще не завтракала, только кофе с утра выпила. Дел куча. Вроде бы и работаю дома, а свободного времени совсем нет. Со вчерашнего дня обновили программу, так я с ней до сих пор не могу разобраться. Там меню теперь на английском языке, а я английского совершенно не знаю. Поможешь? Ты ведь английский хорошо знаешь!
Вера заверила подругу, что поможет.
Она пила ароматный согревающий чай и нервно думала о том, что собирается сделать. Взгляд ее невольно притягивался к дверцам шкафа, висящего на стене кухни. В нем, за стеклянной дверной вставкой Ира хранила все лекарства. Целью Веры была маленькая белая баночка со снотворным, которое прописали матери ее подруги.
Ну что, пойдем в мою комнату? спросила Ира, когда Вера выпила вторую чашку горячего ароматного чая и ее тело начало согреваться.
Пошли, Вера встала со стула, чувствуя досаду оттого, что не может придумать причину, чтобы остаться в кухне одной.
Ира сполоснула чашки под краном, и Вера последовала вслед за подругой по коридору в дальнюю комнату.
Я вернусь на кухню, сполосну руки, сказала она, когда Ира уже присаживалась за письменный стол, над которым синеватым светом горел монитор ноутбука. Подруга кивнула, сосредотачивая свое внимание на открытом в компьютере файле.
Быстро пройдя по коридору мимо комнаты Ирыной матери, Вера вошла в кухню и, подойдя к раковине, открыла кран, из которого с шумом потекла вода. Напряженно вслушиваясь, она на цыпочках подошла к висящему на стене шкафу и открыла его. Как бы упираясь задуманному ею, стеклянная дверца жалобно скрипнула, и Вера замерла от страха. Рука ее сама, бессознательно, стала перебирать лекарства, стоящие на верхней полке. Как во сне Вера двигала губами, беззвучно читая надписи на стеклянных и пластиковых баночках, картонных коробочках, полиэтиленовых пакетах и блистерных упаковках.
Нужная баночка стояла во втором ряду сбоку. Вера взяла ее, сильно сжав в ладони, и опасливо глянула в коридор сквозь дверной проем кухонной двери. Она вдруг поняла, что не знает, куда спрятать лекарство: карманов на одежде, что дала ей Ира, не было. Оставался один выход: засунуть снотворное себе в трусы. Определив заветной баночке место, Вера закрыла стеклянную дверцу, замерев на мгновение от ее очередного скрипа. Теперь можно было закрыть воду и убираться отсюда.