Дело, конечно, не из важных, но от кого же и узнать, как не от вас, заговорил Подпругин. Хочу купить ваших акций, но они высоко стоят.
О, мы теперь имеем блистательново дело! воскликнул Линкенштейн и, спохватившись, сказал: Да что ж мы здесь сидим? Прошу в правление.
«Ага, догадался, иудино племя!» подумал Подпругин и сделался мягче.
Они вошли в правление. Правление была большая комната с большим столом посредине, покрытым красным сукном, и четырьмя письменными столами по углам. За одним из них сидел лысый человек тоже еврейского типа и писал что-то на бумаге карандашом.
Прошу садиться, отодвинул Линкенштейн от большого стола один из мягких стульев, которыми стол был обставлен со всех сторон, и, когда Подпругин сел, сам опустился на второй стул. Должен вам сказать, что нам очень и очень было бы приятно иметь вас среди наших акционеров, уважаемый Виноват Имя ваше?
Анемподист Вавилыч.
Анемподист Вавилыч Очень труднова имя, но зато самый русский. Очень приятно, Анемподист Вавилыч. Нет лучше, когда акции в твердых руках находятся, а ваши руки твердые, поклонился Линкенштейн.
Да акции-то дороги. На бирже-то они крепко стоят.
Дела хороши. Биржа это знает. Будут еще выше, даю вам слово. А вы вот что Вы выждете легкое понижение и покупайте, но покупайте не сразу, чтобы не возбуждать биржу, а понемножку, понемножку Наше дело хорошее, наше дело крепко стоит.
Ну ладно сказал Подпругин, подумал, взялся за свою бобровую шапку, чтобы уходить, и решил: «Черт с ним! Приглашу его на журфикс. Хоть жид, а все-таки банковый туз». И он прибавил: А второе дело, по которому заехал я к вам тоже пустое дело, но Заехал я вот зачем По вторникам у меня будут журфиксы в моем новом доме. Я ведь дом новый отстроил.
Знаю, знаю ваш дом. Говорят, чудеса там натворили.
Какое! Хижина убога улыбнулся Подпругин. Но все-таки милости просим во вторник вечерком Мы ведь с вами давно знакомы, а вот акционером-то я буду, так уж Пожалуйте, Моисей Соломоныч. В этот вторник у меня будет совсем хорошее общество. Бутыхов хотел быть Тутыщев
Мерси, мерси Приедем протянул еврей. По вторникам у вас?
По вторникам.
Надо записать, чтобы не забыть. И он сказал по-немецки пишущему за письменным столом лысому жид очку: Запишите мне на памятном листочке, что господин Подпругин «по вторникам к себе зовет». Хорошо, хорошо, снова обратился он к Подпругину и прибавил: Я бывал везде за границей и знаю, как там живут, а потому всегда говорю, что лучше русской гостеприимство в целой Европе нет! Да, я люблю руссково гостеприимство!
Линкенштейн взял обеими руками руку Подпругина и потряс ее. Подпругин взял шапку и поднялся, чтобы уходить.
Так ждем сказал он.
Ваш гость, ваш гость, пробормотал еврей и тоже встал.
Распростившись, Подпругин вышел из комнаты правления.
«Жид паршивый! шепотом выругался он и мысленно прибавил: Скажи на милость, как иерусалимские-то дворяне тон этот самый задают!»
XIV
Петр Петрович Завзоров, куда Подпругин направил своего кучера, жил на Васильевском острове в наемной квартире и занимал бельэтаж, а помещение для конторы нанимал в другом доме и даже в другой линии. Когда переехали мост на Васильевский остров, Подпругин стал соображать, где ему теперь лучше отыскать Завзорова дома или в конторе, и решил, что в конторе, так как уж был третий час в начале, когда, по соображениям, Завзо-ров должен был уже давно отзавтракать. Соображения его, однако, не оправдались. Когда Подпругин приехал в контору, Завзорова там уже не было. Служащие в конторе сказали, что Завзоров поехал домой переодеться во фрак, так как приглашен куда-то на обед, но прежде обеда поедет в какую-то комиссию.
Незадача досадливо почесал у себя за ухом Подпругин и спросил: Стало быть, я его теперь и дома не застану?
Не знаем-с. Впрочем, можно сейчас телефонировать и спросить, дома ли он, и ежели дома, то чтобы подождал вас немного, дал ответ старший артельщик.
Пожалуйста, голубчик. По очень, мол, нужному делу.
Артельщик отправился к телефону и через несколько времени вернулся.
Дома. Подождут. Только просят поторопиться, объявил он.
Через пять минут Подпругин подъехал к дому, где квартировал Завзоров. У подъезда уже стояла карета Завзорова. Подпругин вышел из саней и стал взбираться по раскрашенной в помпейском вкусе лестнице в бельэтаж. Лакей дал звонок в квартиру. Дверь перед Подпругиным растворилась, и показался лакей в сером фраке с серебряными пуговицами.
Петр Петрович у себя? спросил Подпругин.
А вы господин Подпругин? задал, в свою очередь, вопрос лакей.
Вот, вот
Только вас и дожидаются. Хотели уезжать уж, но про вас по телефону сказали.
Подпругин быстро сбросил с себя шубу и направился в комнаты. Там в нарядной, но небольшой гостиной, сплошь устланной мягким ковром, его уже ждал Завзо-ров. Завзоров был крупного роста мужчина в золотых очках, с седыми бакенбардами в виде рыбьих плесов. Он был во фраке и белом галстуке и отнюдь не смахивал на купца.
Милейший Анемподист Вавилыч! воскликнул он, растопыривая руки при входе Подпругина. Какому счастливому случаю я обязан, что вижу вас у себя, мой достоуважаемый?
Дельце есть одно важное, Петр Петрович, хе-хе-хе пробормотал с легким смехом Подпругин. Здоровьице ваше как?
Как будто и здоров, но подагра Стал лечиться гомеопатией и вот чувствую облегчение, а то три дня никуда не выходил и на биржу не заглядывал.
Подагра Это насчет ног, кажется?
Нога, нога У меня одна нога Правая Но я свою подагру не нежу разве уж очень приспичит, а то все на ходу и на езде. Вот и сейчас еду в одну комиссию при Министерстве финансов. В качестве сведущего человека вызывают. А оттуда на обед к англичанину Естердай Знаете, представителя фирмы «Томсон Говард и компания»? Так вот, к нему. Нельзя не ехать дела делаем. Однако что же это я? Прошу покорно садиться.
Завзоров усадил Подпругина, сам сел и вопросительно стал смотреть на него, что он скажет. До сих пор Завзоров и Подпругин домами знакомы не были, а потому Завзоров и ждал от Подпругина только делового разговора, но Подпругин отдулся и произнес:
Визит вам приехал сделать, Петр Петрович.
Батюшки! Так вот вы зачем Очень рад, очень доволен, очень благодарен.
Завзоров хотел быстро подняться со стула, но тотчас же схватился за ногу и проговорил:
Вот она, проклятая Нет-нет да и даст себя знать Очень рад, очень рад, проговорил он снова и протянул Подпругину обе руки.
Приехал визит вам сделать и попросить вас пожаловать ко мне во вторник на журфикс. По вторникам мы с супругой задумали рассказывал Подпругин. А то живешь, живешь, и никакого около тебя хорошего общества нет. Так вот я за этим и приехал. Во вторник, Петр Петрович. С этого вторника начинаем.
Очень вам благодарен, милейший, сочту за честь побывать у вас.
Вы уж в этот вторник, Петр Петрович, настаивал Подпругин, потому хорошее общество у меня соберется. Бутыхов Кирилл Львович Изволите, я думаю, знать.
Как не знать! Большая птица теперь в министерстве, а только в нынешний-то вторник
Нет уж, пожалуйста, без отговорок.
Да я в воскресенье или в понедельник сбираюсь в Москву дня на три съездить.
Что Москва! Москву можно и отложить. Москва не сбежит, все на том же самом месте останется.
Москва-то не сбежит, да дело-то
И дело не медведь, тоже в лес не сбежит. Генерал Тутыщев тоже обещался быть.
С этим не знаком.
Тоже большая птица. В пяти-шести губерниях губернатором был, а теперь вот по благотворительной части в разных местах. Нет, Петр Петрович, я уж с вас слово беру, что вы приедете в этот вторник.
Ежели не уеду в Москву к вашим услугам
Да бросьте вы Москву Я жду, жду И с супругой прошу потому у меня и баронесса фон Дорф будет, Анна Львовна Знаете?