Поначалу жизнь Юры в деревне ограничивалась обществом бабы Паши, но постепенно он открыл для себя новые горизонты. Познакомился и подружился с местными ребятишками. И тут началось настоящее веселье! Дети никогда не сидели без дела, умели развлечь себя. Компания была разновозрастная, но это не мешало им общаться. По умолчанию старшие приглядывали за младшими, учили их всяким премудростям, организовывали и направляли их деятельность.
В деревне был пруд, небольшой и неглубокий, с перекинутым через него мостом. Местные ребятишки любили рыбачить на этом мостике, свесив ноги вниз. Как-то утром, увидев толпу мальчишек, вышагивающих в сторону пруда с удочками на плече и ведрами в руках, Юра окликнул их.
Эй, вы куда?
Ясное дело, рыбачить! ответил ему долговязый парнишка лет двенадцати.
Можно с вами?
Ребята остановились, переглядываясь между собой.
Нет, мы мелких не берем, ответил за всех десятилетний Гришка, внук деда Федора.
Да погоди ты, одернул его долговязый Шурик. А удочка у тебя есть?
Нет, расстроился Юра.
Ладно, не дрейфь. Возьми из дома ниток и ведро для рыбы. На берегу соорудим тебе удочку. Да поживей там.
Довольный Юра побежал к бабушке.
Баба! Дай мне нитку и ведро!
Зачем тебе, манук? Чего выдумал опять?
Я на рыбалку иду!
С кем это?
С ребятами!
Ой, не знаю. Мать с отцом заругают, как узнают, что я одного тебя на пруд пустила, засомневалась бабушка.
Ну, пожалуйста! Не заругают. Я ведь не один.
Ну ладно уж, вздохнула баба Паша. Сходи. Побольше рыбы налови к обеду, улыбнулась она, на ходу заворачивая пирожки с картошкой в дорогу. На вот, угости ребят.
Счастливый и довольный Юра ускакал, позвякивая ведром с катушкой ниток.
Пруд вокруг был заросший камышом и осокой. Шура подобрал с земли длинную тонкую ветку, привязал к ней нитку, прицепил ржавый крючок.
На, держи, протянул он удочку Юре. Умеешь червя на крючок насаживать?
Нет, замахал головой Юра, с отвращением глядя на длинных жирных земляных червей в старой консервной банке.
Эх, вздохнул Шура, ты что, не рыбачил ни разу?
Ни разу.
Ну ты даешь! И откуда ты такой взялся?
С Чебоксар приехал.
Оно и видно, хихикнул Шурик, городской. Вот смотри и учись, и он показал, как нанизать червя. Руку только себе не проткни.
Юра брезгливо достал червяка и принялся насаживать его на крючок, изрядно измучив беднягу. Другие ребята уже сидели поодаль друг от друга, закинув удочки в воду.
Ну вот, а теперь кидай, сказал Шура.
Юра подошел поближе к одному из ребят и хотел устроиться рядом.
Эй-эй, ты чего? закричал Гриша. Ты сейчас мне всю нитку запутаешь! Сядь подальше.
Тише ты! Рыбу распугаешь! зашикали на него ребята.
Нет, ну а чего он, оправдывался Гриша.
Юра закинул удочку и стал ждать. Ребята вокруг затихарились, поглядывая каждый на свой поплавок. У Юры поплавка не было. Шура сказал, пока и так сойдет. Потихоньку у одного за другим стало клевать, и они вытягивали небольших карасиков, довольно присвистывая. Юра дергал удочку туда-сюда поминутно, но заветной рыбы все не было.
Эй, городской, да у тебя всего червяка объели, окликнул его Шура. Надо нового насадить.
В этот раз Юра ничего не поймал.
Хм сказал Шура, заглянув в пустое ведро новичка. Так дело не пойдет. Негоже ни с чем возвращаться.
И он запустил в ведро с водой пару-тройку карасиков из своего улова. Последовав его примеру, другие поступили также. И вот уже в ведре Юры плещутся, сверкая чешуей на солнце, штук пятнадцать рыбешек.
Ну вот, хоть на ушенцию будет.
Юра воспылал благодарностью к ребятам и уважением к Шуре. В скором времени он убедился, что Шурик был душой деревенских ребятишек. Шубутной, озорной, но справедливый. Мог похвалить, поддержать, защитить или сделать выговор, наказать, исключив из круга товарищей на время, чтобы дать осознать провинившемуся свою ошибку. Его уважали даже ребята постарше и никогда не задирали, ведь в случае чего Шура мог и накостылять как следует. А еще Шура был главным организатором всяческих забав и развлечений. Так, например, он придумал Клуб детской самодеятельности. Всю неделю дети репетировали, а по четвергам устраивали вечерний концерт. Подход к делу был очень серьезный. Шура даже самостоятельно рисовал афишу и вывешивал ее на дверях магазина, который на чувашский манер называли «лавкка». По такому случаю привлекли деда Федора, который играл на баяне. Девочки танцевали под народные мотивы, организовался хор мальчиков, желающие рассказывали стихи и даже разыгрывали спектакли-сказки, используя как реквизит всевозможную домашнюю утварь. Перед импровизированной сценой расставляли стулья, табуреты, принесенные из дома и от соседей, рассаживали гостей и развлекали.
Художественный руководитель организации Шурка сразу же определил «городского» в хор мальчиков, заявив, что «грех такому голосу пропадать». Первое время Юра стеснялся и не столько пел, сколько шептал себе под нос. Но постепенно осмелел и концерте на четвертом пел громко, с душой отдаваясь делу. Шура как-то предложил ему выучить стих и рассказать всем. Юра согласился.
Вот тебе книжка. Выбери, какой понравится. До следующей репетиции выучи назубок, сказал Шура, протягивая сборник стихов Евгения Евтушенко.
Но я не умею читать, смущенно сказал Юра.
Как это не умеешь?
Юра развел руками, мол «вот так вот».
А сколько же тебе лет?
Семь с половиной.
Ну, брат, это не дело, осуждающе высказался Шура и забрал обратно книгу.
Вечером Юра прибежал к бабушке с просьбой научить его читать.
Читать? улыбнулась бабушка. Это можно. А ты буквы знаешь?
Немного.
Ну, беги тогда к тете Клаве, попроси у нее букварь.
Вечерами бабушка садилась за стол, включала лампу и учила Юру сначала алфавиту, а потом складывать буквы в слова. Мальчик оказался способным учеником и уже через две недели удивил родителей умением читать по слогам. Правда, стихи Евтушенко все еще были сложны для него, но ничего, все еще впереди.
ГЛАВА 4
Ртутный термометр, зеленый патруль и казнокрад
Утро в семье Спиридоновых начиналось в шесть часов. Родители уходили из дома раньше Юры, и этот промежуток времени превращался для первоклассника в борьбу со сном. Особенно зимой, когда за окном серость, жалобно завывает вьюга, завихряя снежный настил, а на стекле красуются сверкающие морозные узоры. Ох, как хочется остаться дома, в тепле! Но Юра был очень ответственным учеником и не позволял себе явиться в школу не вовремя и уж тем более прогулять. Опоздание считалось серьезным проступком, и провинившегося отчитывали перед всем классом. Из-за этого могли даже не принять в октябрята, ведь подобной чести удостаивались только самые прилежные и исполнительные ученики. По крайней мере, так считал Юра. Он не мог знать, что в последние десятилетия советской власти красную звезду с детским портретом В.И. Ленина рано или поздно получал каждый школьник. Детей внутри одного класса посвящали в октябрят партиями по пять человек. В первую очередь тех, кто выделялся примерным поведением, достижениями в учебе и аккуратным внешним видом. С момента посвящения пятерка считалась командой и называлась звездочкой. Внутри звездочки назначались должности: командир, цветовод, санитар, библиотекарь и физкультурник. Руководил и организовывал работу звездочки вожатый пионер или комсомолец. Каждый выполнял отведенную ему роль. Цветовод ухаживал за растениями в классе, санитар проверял чистоту рук, длину ногтей, наличие носового платка, проветривал классную комнату. Физкультурник проводил зарядку, организовывал подвижные игры на перемене. Библиотекарь отвечал за сохранность учебников. Таким образом детей приучали к труду. «Только тех, кто любит труд, октябрятами зовут!»