Пошла вон и выпить мне принеси. Девушка непонимающе хлопает глазами. Ты тут не для этого. Пошла вон. Проговариваю практически по буквам, после чего она, наконец, отмирает и уносится прочь.
Спустя пару минут она приносит мне стакан и бутылку, которую я и опустошаю остаток полета. Башка трещит, а вот желанного опьянения нет. Малая спит, Кира вся на измене, места себе не находит, ходит с места на место. Я уже если честно запарился наблюдать за этим маятником.
Куда дальше? очень тихо спрашивает девушка, когда мы сидим в машине и ждем пока водитель, погрузит мой багаж. Малая проснулась минут десять назад и Кира кормит ее из бутылочки какой-то лабудой, заранее приготовленной ею же еще на борту самолета.
Домой. Отвечаю, не глядя на нее и откидываюсь на спинку сиденья. Что за дерьмо ты ей даешь?
Что, почему это дерьмо? Это смесь. Она только начинает переходить на обычную пишу, моя девочка очень капризна в еде. Именно поэтому мне этот переход тоже дается нелегко, нелегко накормить ребенка, который от всего отказывается и чаще всего переворачивает тарелку с едой или раскидывает ее по всей кухне. Да уж, она больше похожа на меня, чем я думал. Когда-то мать жаловалась, что я был еще тем привередливым пацаном, что касалось еды, одежды и так далее во всем. Не могу сказать, что с возрастом это изменилось.