Выползай из автобуса! Стройся! Стройся, сукины дети! кричал он, упорно переставляя ноги.
Костылёв тяжело вздохнул в очередной раз и нажал кнопку на рации:
Не «сукины дети», а «дорогие воспитанники». Где твои манеры?
СТРОЙСЯ!
Груда подростков, которых сопровождающий выпихнул из автобуса и теперь отряхивал свои руки, неуверенно прошагала внутрь двора. Разношёрстная и парни, и девушки, и брюнеты, и блондинки. Кто в чём одет от спортивных костюмов до пиджаков с выпускного. Они все жались друг к другу и смотрели испуганно, жалобно.
Стройся, я сказал! Или вы глухие? Ну, ничего, мы вам уши прочистим и научим любить этот город и нашего дядюшку Карла. По двое в шеренгу становись!
Те безропотно подчинились.
Шагом марш! За мной!
Бурьянов зашагал обратно и довёл своих новых подопечных до крыльца. Водкин вглядывался в их лица, и вся эта уродливая плаксивая толпа начала приобретать очертания. Он увидел высокую, худую девушку в сером свитере. С острыми чертами лица, в особенности с острым подбородком. Рядом удивительно спокойный стоял бритоголовый парень в спортивном костюме. Его мощные предплечья проглядывали даже сквозь рукава мастерки. Двое смуглых стояли с противоположной стороны и жались друг к другу. Ещё там была низкая и крайне толстая девчонка в очках с короткой стрижкой. Ещё там был парень в рубахе и квадратных окулярах типичный ботаник, выглядевший крайне инородно, а лицо его выражало эмоции человека, очнувшегося от ночного кошмара. Там были и другие ребята Всего человек двадцать. Но заприметил он одну очень красивую, невысокую, голубоглазую блондинку она старалась держаться обособленно, засунув руки в глубокие карманы своего свитера.
Становись! рявкнул Бурьянов и вскочил на крыльцо, а воспитанники сгрудились внизу, переступая своими грязными кроссовками и туфлями. От командования он получал столько же удовольствия, сколько Водкин от убийств. По решению районного суда да просуществует он вечно вы будете находиться в этом прекрасном месте и перевоспитываться, мать вашу! Тут теперь я вам и мать, и бать, и нянька. Всё понятно?
Воспитанники испуганно закивали кроме троих, Водкин это чётко подметил. Бритоголовый, остролицая и ещё один парень в капюшоне с подбитым лицом никак не отреагировали на его спич.
Отвечайте, как положено, сукины дети!
Бурьянов, неожиданно прервал его Костылёв. Я тебе сказал уже, не «сукины дети», а «дорогие воспитанники». И хватит пропихивать армейщину, терпеть этого не могу. Ты вроде бы работаешь на лекарства? Вот и работай!
Бурьянов налился красным. Несомненно, Костылёв поставил его репутацию под удар, втоптал его авторитет в апрельскую грязь. Как теперь воспитанники будут его уважать? Всё правильно, никак. Но отетить он не успел на крыльцо подоспели две женщины одна низенькая, иссушенная, в строгом костюме, а другая высокая, габаритная, с крайне внушительной грудью, облачённая в красно-чёрное приталенное платье.
Это ваши начальницы, представил их Костылёв. Наталья Артёмовна, начальник по воспитательной работе и дисциплине. И Инесса Ивановна, заведующая образовательным процессом.
Наталья Артёмовна, крупная и чем-то напоминающая акулу, сказала:
Если возникнут какие-то жалобы, то сразу ко мне.
Слушайте меня, су дорогие воспитанники! воскликнул Бурьянов. Наш «начвээр» всё видит и всё знает. «Начвээр» сила и свет. Но как же может быть «начвээр» без помощников? Надзиратели правые руки Натальи Артёмовны. Как говорится, глаза боятся, а руки делают
Наталья Артёмовна выстрелила в него суровым взглядом, но он, впрочем, ничуть не смутился.
Вы получили второй шанс для перевоспитания, сказала она. Поэтому, я надеюсь, вы приложите все усилия для исправления и уже скоро выйдете отсюда совершенно другими людьми. Мы же обязуемся предоставить вам и питание, и образование, и медицинскую помощь
Слушать меня, старшего надзирателя! Мой непосредственный начальник Костылёв, Бурьянов показал на него кивком головы.
Николай Игоревич, продолжил Костылёв. Мой кабинет находится в конце этажа
Сейчас вы пройдёте процедуру регистрации в нашем заведении, перебила его Наталья Артёмовна. И затем отправитесь на осмотр местным врачом для предварительного освидетельствования.
А почему решётки на вашем заведении? неожиданно подала голос та остролицая. Уверенно, вызывающе. Она в упор смотрела на Наталью Артёмовну. Это не тюрьма, или я чего-то не понимаю? Ваше место такое классное, что из него каждый воспитанник пытается встать на лыжи?
От такой наглости «начвээр» сразу же потерялась, но вот Бурьянов быстро нашёлся с ответом:
Воспитанница по кличке «Акулья морда», быстро выйди из строя!
Остролицая передёрнулась.
У меня нет такой клички
А теперь будет. И я тебя поздравляю. На моей памяти никто так быстро не поступал в трудовое исправление, как ты. Оно начнётся у тебя сегодня же. Ты заступаешь на кухню, и весь день будешь драить кастрюли и чистить картошку. Наша повариха тётя Зина добрейший души человек. Она тебе объяснит, что к чему.
Нет, ты не можешь!.. нелепо воскликнула она, всплеснув руками.
Нет, я-то как раз всё могу, ухмыльнулся Бурьянов в ответ. Ты поступила в «приют трудового исправления», усекла? И ты тут будешь трудиться, пока дурь из башки не выветрится А решётки на окнах у нас для того, чтобы никто не хотел оттуда выпрыгнуть, а то мало ли среди вас каких недоумков.
Наш мальчик, конечно, говорит очень грубо, потому за это получит выговор, затараторила Наталья Артёмовна сразу же. Но, в общем и целом, он сказал по сути. «ПТИЦА» приют трудового исправления целенаправленных асоциалов. Наша задача сделать так, чтобы вы перестали упорствовать в своём губительном стремлении к асоциальному поведению. Я ознакомилась мельком с делами, которые привезли ещё вчера. Увидела множество моментов, над которыми предстоит трудиться нашим специалистам.
Слушай мою команду! гаркнул Бурьянов так, что даже Водкин поёжился. Сейчас вы проходите в это прекрасное место по два человека, друг за другом. Я вас сопровождаю к месту регистрации, там сверяются ваши личные дела и всё остальное. А потом вы идёте, как было сказано, к докторам. Кто-то после этого идёт мыться, а кто-то чистить картошку. Всё ясно?
Это не так уж и справедливо, опять подала голос остролицая, скрестив руки на груди.
Водкин усмехнулся её характеру, а вот Бурьянов опять налился до состояния томата.
Я знаю тебя пять минут, а ты уже меня раздражаешь, сказал он. Но ничего, я возьму твоё дело на личный контроль. У тебя на первой же странице будет полоска красной изоленты, означающей
Всё, пошли! скомандовал Николай Игоревич. Хватит болтовни. Время идёт.
Бурьянов метнул молнию взглядом в своего начальника, но не возразил. Лишь злобно мотнул головой, указывая в сторону двери.
Наталья Артёмовна и Инесса Ивановна поспешили войти первыми, чтобы не мяться около новоиспечённых воспитанников. Затем шёл Костылёв, после него Бурьянов. Водкин же стоял на месте, вглядывался в лица, запоминал. Взгляд его уцепился за ту голубоглазую блондинку и никак не хотел отрываться Кто она?
Самый муторный процесс процесс регистрации, но надзиратели терпеливо наблюдали за оформлением их дел.
Остролицая оказалась Ингой Островой-Проволокиной. Была исключена из ВУЗа за систематические нарушения дисциплины. Потом угнала автомобиль и сбила велосипедиста на тротуаре По счастью, он отделался лишь переломом, но обиделся и заявление написал. Так она оказалась здесь.
«Ну, какая же у тебя дурацкая фамилия! сказал ей Бурьянов. Добро пожаловать, дорогая. А теперь жди в коридоре!»