Ах, этот идиот, наконец, сдох? я саркастически засмеялся. Как же мне к тому моменту надоели все эти горе-исследователи моей вечной земной жизни. Люди думали, что я источник их молодости. Я не старею, и это факт. Моя кровь имеет целительную силу, она быстро заживляет меня, все так. Но, черт подери, я не намерен делиться своей кровью, и на это есть причина. Тем более с паразитами Земли людьми. Да, я не любил людей, и даже более презирал. Почему? Они живут так мелко, так суетно. Они тратят свою короткую жизнь на то, что не важно, на низшие удовольствия вкусно поесть и заняться любовью. Не все люди, но большинство из них заражены жаждой денег и власти, они слепы и не видят ничего, кроме своих демонов. Они разрушают свой дом планету. Да даже если бы я тогда и знал, как это сделать, то почему я должен был дарить этим тварям вечную жизнь? Испокон веков они пытались меня поработить и сделать своим источником счастья. Но умирали, ибо моя кровь слишком мощна для них, эти идиоты попросту сгорали дотла. Но более всего меня раздражал тот факт, что я жил среди них. Я, дитя Небес, привыкший к спокойствию и гармонии, отбывал свое наказание в беспокойном земном аду.
Док, видит Всевышний я не хочу этого делать, но каждый раз вы не оставляете мне выбора! Меня завтра ждут на прослушивании, и я тут не останусь, простите.
Аарон, ты не выйдешь! Хатс загородил мне выход, готовя шприц и выплескивая из него наружу тонкую струйку лекарства.
Доктор, не делайте глупостей. Моя кровь сожжет вас, а не омолодит. мое терпение заканчивалось. Хатс успел воткнуть мне в предплечье иглу, но не впрыснул туда жидкость. Я резко дернулся, ломая шприц. Капельки крови из ранки потекли по руке на кафельный пол. Несколько секунд и на месте пореза вновь появилась белая кожа.
Невероятно!
Зря вы, док. Очень зря. Стоит мне лишь подумать о том, чтобы стереть ваш чертов мир с лица земли, как это может произойти, но вы все еще живы! За годы моего существования люди до сих пор населяют вашу планету! Вы словно дикие звери, только недавно обретшие более-менее нормальный облик! Ваш Томпсон лишился ума. Ему хотелось сделать из моей крови эликсир бессмертия и черпать ее как из неиссякаемого источника, но в мои планы это не входило уж простите, что не захотел послужить экспонатом в вашей скромной лаборатории! я перешел на крик, а доктор сильнее вжался в стену. Во мне с великой охотой пробуждался тот, кого я боялся больше всего. Демон по имени Александр. Он поднимался из глубин подсознания и охватывал меня пылающим огнем ненависти к людям и Небесам.
Моя жертва попятилась к выходу, и мне ничего не оставалось, как подчинить себе ее волю. Сверкающий ярче вспышки на солнце огонь моих глаз заставил доктора смотреть и смотреть на меня, гипнотизируя красотой и проникая внутрь человеческого тела. А губы продолжали шептать, уже находясь в опасной близости.
Со мной все хорошо, доктор. Не надо меня злить. Сейчас я на грани, и не пытайтесь сопротивляться. Я не хотел нанести Томпсону вред, и, если вас это успокоит, воспоминания ранят меня и делают больно. Постоянно. Вы даже не представляете, сколько боли я ношу в себе.
О, Господи! пролепетал доктор, и эта мысль врезалась в меня, заставляя благоговеть. Демон внутри меня также поморщился, выдал реакцию в виде холодных мурашек на моем теле и нырнул назад в глубину. Упоминание о Творце доставляло мне мучение сердце сжималось в комок и начинало трепетать, и трудно было не поддаться Его власти. Опускалась голова и закрывались глаза, возвращая доктору свободу, но я сделал усилие и отогнал страх перед Господом. Подчинись, дитя, и я помогу тебе. прошептал Хранитель, но я лишь улыбнулся. Да уж, Небеса мне уже помогли, отправив на землю. Другой помощи от них я тогда и не ждал.
Обещаю, я не причиню вам вреда. я успокаивал дрожащего доктора, прикладывая горячие пальцы к его седым вискам. Вокруг меня завертелись моменты его жизни: красочные дни рождения, незабываемая свадьба дочери, горькая потеря смерть жены, сложная работа с пациентами, проблемы со здоровьем, и после подчинения себе его воли весь этот ворох останется со мной навечно. А в качестве расплаты я буду любить этого человека до конца его дней. Пришедший в себя доктор был не опаснее кошки. Я стер лишнюю информацию, бережно отфильтровав ее и разложив по полочкам. Заодно увидел, что за этим стоит кто-то довольно мощный. Все разговоры, все действия настолько засекречены, что не узнать. И в тот же момент я увидел возможное будущее я стоял с каким-то рыжеволосым мужчиной, мы разговаривали. Не слышал, о чем, но понял, что мы были близки. У нас были крылья, белоснежное оперение. Мое сияло как бриллиантовое колье, а его чуть послабже. И мы светились радостью. Конечно, сейчас я знаю, кто это, и я улыбаюсь. Но тогда я увидел его впервые, его изумрудные глаза мне запомнились.
Сложно оторваться, слившись с человеком. Больно. Точно отдираешь прилипший бинт от засохшей раны она кровоточит, доставляя мучение. Я возвратился из проекции будущего в свое земное тело, опьяненный и уставший. Горло обожжено внутри, будто секунду назад я выпил чистого спирта. Не в силах сделать вдох, опустился на колени и схватился за голову. Чужие воспоминания замелькали перед глазами. Отвернулся, но жизнь, украденная мной, стала преследовать как тень. Как же хочется вырвать из головы уже почувствовавшие себя хозяевами мысли о семье, работе в госпитале, взрослым детям, но не было сил. Люди замаливают грехи, и Бог слышит их. Бог их прощает дарует смерть. Мои грехи навечно опутывали тело, очерняли душу без права на покой. У ангелов есть выход, но я ошибка природы, баг системы. Мой внутренний демон рассказал бы, почему, если бы я позволил себе выпустить его наружу. Это страшный убийца, и я знал, какова расплата за его вольности. Да, меня изгнали с Небес именно за это, за мою темную сторону. И тогда я знал, что однажды мне придется столкнуться с ней лицом к лицу.
Я приходил в себя. Около меня, прижавшись к стене, стоял Алекс Хатс, не способный начать шевелиться и думать без моего приказа. Нужно было закончить дело подняться, превозмогая тошноту и жжение в горле, и отпустить его. Я всматривался в его карие глаза и, как ни в чем не бывало, продолжил беседу.
Что вы говорите, доктор?
Я говорю, уже завтра можете ехать домой никакого сотрясения не обнаружено. Поздравляю!
Нет ничего краше сочетания слов: ехать домой. Песня, а не фраза! И, если бы не чужая боль, то с радостью заголосил бы соловьем прямо в палате.
А, может, сегодня? Я же соскучился по дому. я потянулся, разминая ноющие конечности, и вопросительно поглядел на доктора. По-отцовски он улыбнулся мне.
Ладно, Аарон, можешь паковать вещи.
Каждый человек носитель информации. Положительной ли, отрицательной, но всегда сильной. Я смотрел на врача его же глазами: поглощенный работой с ног до головы, лишь бы не оставаться наедине с тяжелыми мыслями. Стареющий. В ближайшем будущем он собирался уйти на заслуженную пенсию, чтобы нянчиться с внуками, копошиться в цветнике, помогать повзрослевшим детям. А потом его не станет. Его жизнь и его воспоминания: каждый день, каждый миг чужой судьбы все это уже решило преследовать меня до скончания веков.
Благодарю вас, доктор. я прикрыл ногой кровавое пятно, растекшееся на полу, заслонил брошенный шприц, стреляя по жертве ангельски невинным, завораживающе прекрасным оружием улыбкой, и, как ожидаемый результат, собирался домой. Мне до сих пор стыдно за причинный мистеру Томпсону вред. Из-за моей ошибки он перестал помнить родных, забыл все, что связывало его с прошлым. Я остро переживаю это и сейчас. Реальность заключила меня в рамки, поставила на ринг, где я должен бороться за право жить в спокойствии. Да, пока я не решился выйти из тени, мне это удавалось.