За всё то время что Баст путешествовала с караваном, небо прояснилось лишь однажды, и то на небольшой промежуток времени. Сам караван после памятной рощи так и не вставал не на одну длительную стоянку. Заминки случались лишь тогда, когда какая ни будь из телег случайно съезжала в размытую калию и другим возницам приходилось её вытаскивать. Только в таком случае караван и вставал, всё остальное время он шёл с определённой скоростью и без задержек. Возницы сменяли друг друга, давая время своим товарищам отдохнуть, часто и сами купцы подменяли уставших возничих, а бойцы на силионах спали, прям на своих ящерах, просто перестраиваясь, уходя ближе к повозкам, тем временем уже немного отоспавшиеся всадники растягивались по внешнему периметру, прикрывая караван со всех сторон. На семнадцать гружёных возов приходилось порядка тридцати восьми всадников на силионах, что позволяло им спокойно меняться во время вахты и не ослаблять защиту. Если кому из возничих или купцов требовалось отойти во время движения, то они просто оставляли управление транспортом на сменщика, если в это время они сидели на руле, спрыгивали с телеги или повозки и отходили с дороги чтобы не мешать движению. Затем нагоняли оставленную телегу, на силионе вместе с кем ни будь из охраны, и снова брал управление повозкой на себя, или если сейчас была не их смена, могли дальше лечь спать или заниматься чем пожелают. Охранникам было и того проще, съехал с дороги, а потом нагнал караван. Питание тоже происходило в пути. У гномов, как и у самой Баст с собой были сухари, вяленое мясо и фляги. Время от времени в одной из повозок начинала работать походная кухня на колёсах, и всем выдавалось по миски наваристого бульона с кусками разваренного мяса и недоваренного рса, белой крупы варёной прямо со стеблями, придававшими блюду ещё большую жирность. Бастэт тоже удалось попробовать это странное блюдо, мясо было сильно пересолено, а крупа практически не проварилась, но была весьма склизкой из-за разварившихся стеблей, и как приходилось признавать, в голодное время и такое пойдёт на ура. Учитывая, что на улице было всё так же прохладно, и моросил дождь, горячая пища приходилась как раз кстати, и хоть совсем немного, но согревала озябших странников.
После очередной остановки и выталкивания телеги из колеи, Бастэт перебралась в крытую повозку к Синоку, и так как тот был самым молодым, как среди купцов, так и среди охранников, они быстро сдружились, а затем раскисшая хлябь под колёсами сменилась каменистым трактом. Тордион с чего то начал возмущаться по поводу медлительности их продвижения и принялся подгонять как своих подчинённых, так и возниц и никто ему в этом не мешал, словно это было само собой разумеющееся явление.
За то время что караван уже двигался по нормальной дороге, Синок объяснил Баст, что за те два с половиной оборота, что они находятся в пути, им удалось преодолеть отрезок длинной равной трём с половиной оборотам. С учётом погодных условий это было по-настоящему удивительно.
Поначалу Баст удивлялась, как купцы определяют время без затемнённого купола. Где-то после пяти смен возничих, во время трёх из которых Баст, и сама поспала, она всё же спросила об этом у Синока. Тот показал ей песчаника, и попутно объяснив, как им пользоваться.
Песчаник представлял собой медную полусферу, размером с небольшой кулак на длинной цепочке. Внутри песчаника находились десять разноцветных стеклянных трубочек усиков с засечками равными десяти, двадцати и соответственно тридцати тактам. Соединялись трубочки усики в центре меньшей сферой заполненной песком, образуя тем самым что-то наподобие объединённой Тланьи и Риммы, какими их обычно изображают на рисунках маленькие дети. Из меньшей сферы, песок пересыпался в расположенный на данный момент в низу ус. По заполнению того срабатывал вращательный механизм заменяющий заполненный песком ус, на пустой. Вращение происходило по направлению движения Риммы, с права на лево. Это означало, что данный песчаник был создан гномами, у которых главным светилом считается именно красное светило, человеческие песчаники имели вращение по ходу движения Тланьи, с лева на право, и отличались своей массивностью. Посмотреть время на песчанике можно было, сдвинув плоскую медную пластину, закрывавшую полукруг, с одной стороны, вверх на половину, и посмотрев какой из усов сейчас наполняется песком. Благо цвета песчаника не сильно отличались от тех, что были привычны и известны Баст ранее, просто было их меньше, чем она привыкла считать.
В приюте всех в обязательном порядке обучали времяисчислению. Делалось это на воднике, большом стеклянном колесе с вращающим механизмом сзади. Состоял водник из двадцати разноцветных волнистых трубок, менявших свою яркость от низа к верху и заполняемых водой из располагаемой в центре водной сферы, благодаря которой устройство и получило своё название. Помимо изменения оттенка на трубки были нанесены засечки равные одному такту. Из тридцати тактов состоял один час, каждому часу соответствовал цвет трубки водника. Обороты состоял из двадцати часов или одного оборота водника. Двенадцать оборотов составляли суотки, которые в свою очередь повторяясь шестьдесят раз составляли неделю. Год делился на четыре неравных цикла, синий, сдвоенный, красный и соответственно тёмный.
Синим циклом, считалось время, когда холодная голубая Тлань путешествовала по небу с гномьих гор к морю. Синий цикл делится на четыре цикла (четверть цикла), состоящих каждый из пяти недель: Первоснег знаменующий восход Тланьи. Беленья приносящий благословение Тланьи на землю и укрывающий всё снежным покрывалом. Позём, время полного господства Тланьи над землёй. Таль, время, когда с моря начинает подниматься и дарить своё жаркое благословение Риммы, большая из двух светил Ллойда. Дальше шёл сдвоенный цикл, последние три прохладных недель синего цикла Быстрой тали, когда природа уже начинает вбирать тепло Риммы начинающей своё путешествие по небосводу, а Тлань постепенно скрывается за её большим и горячим телом. В это время погода всегда самая неустойчивая. Ещё два часа назад на улице могло быть просто холодно, а сейчас может лить дождь. Это время многие в шутку называют временем слёз Тланьи. Длится синий цикл в общей сложности двадцать недель, он плавно переходит в смешанный цикл, длящийся ещё шесть с половиной недель. Хотя, многие народы относят последние шесть с половиной недель синего цикла к промежуточным, чем обычно календари нечеловеческих рас и отличались, люди часто первые три недели Быстрой Тали относили к синему циклу, не усложняя себе жизнь подсчётом промежуточного цикла.
По окончанию Быстрой тали начинается время красной, горячей Риммы. Цикл состоял из двадцати недель и условно делился на четыре четверти, как и в синем цикле. Первоцвет, когда природа, напитавшись слезами Тланьи, распускает многочисленные цветы и почки. В это время на небе присутствуют как Тлань, так и Римма, но принято Цветень относить к красному циклу, так как природа уже начинает, кутается в багрянец, изгоняя из себя остатки голубого, холодного света Тланьи. Следом идёт Сажень, к этому времени Риммы уже забирает излишки влаги, и посадка производится во влажную, но не раскисшую от дождей почву. Зреющий, в это время Тлань и Риммы уже успевают пересечься и теперь находятся по разные стороны, направляясь к своему месту отдыха. Урожайны или же Сборный, последний из четырёх отрезков красного цикла. В отличие от синего цикла, когда Тлань окрашивает мир в свой голубой оттенок, красный был так окрещён в знак уважения к Римме, но в отличие от своей предшественницы она не погружала всё вокруг в свой цвет, являясь невероятно чистым временем, когда природа показывает свои истинные цвета. Римма хоть и была красным светилом, но давала весьма прозрачный и чистый свет, при этом не туша полностью свою сестру Тлань, от чего этот цикл ещё называли двуединым.