Украдкой взглянув на мужчину сквозь растопыренные пальцы, Шарлотта увидела, как он подбирает с пола свою одежду бриджи, белую сорочку, смятый шейный платок и бросает на кровать. Она убрала руки от лица, и ее рот открылся от изумления.
Совершенно обнаженный Себастьян пересек комнату, словно это было для него привычным делом.
Ну разве возможно, чтобы мужчина был настолько безупречно сложен? Шарлотта провела немало времени в доме на Беркли-сквер, разглядывая скандально известную коллекцию предметов искусства, принадлежавшую графу, чтобы понять, что этот Марлоу представляет собой восхитительный пример мужского совершенства.
Крепкий подтянутый торс, мускулистые ноги, невероятно широкие плечи и сильные руки, с которыми Шарлотта так безуспешно пыталась бороться. Она поджала и снова распрямила пальцы, а при воспоминании о его тугой плоти, прижимавшейся к ее телу, по спине Шарлотты вновь пробежала чувственная дрожь.
Где, черт возьми, мои протянул Себастьян, оглядываясь по сторонам. А, вот они. Он вытащил из-под стула пару сапог и потянулся за бриджами. Натянув их на себя и надев через голову сорочку, он недовольно сдвинул брови при виде изрядно помятого шейного платка. Повернувшись к Шарлотте и показав ей платок, Себастьян спросил: Как думаешь, Финелла сможет отгладить?
Финелла? Если тетя Финелла застанет ее в таком виде да еще в компании мужчины, мятый платок будет наименьшей из их проблем. Бедняжка наверняка лишится чувств, а то и вовсе испустит дух.
Как думаешь? вновь спросил Себастьян, потрясая платком. Она уже проснулась? Хотя вряд ли. Когда я вчера приехал, она была в стельку пьяна.
Шарлотта лишь покачала головой. В стельку? Тетя Финелла пьяна? Неужто мир сошел с ума?
Себастьян встряхнул платок и вновь внимательно его осмотрел.
Э пожалуй, ты права. Не стоит попадаться ей под горячую руку. Особенно если она до сих пор не пришла в себя.
Закончив одеваться, Себастьян вновь упал на кровать, заключил Шарлотту в объятия и крепко поцеловал.
Приятного тебе дня, любовь моя. Себастьян заглянул девушке в глаза, и на его лице отразилось беспокойство. Ты хорошо себя чувствуешь?
Я словно сама не своя, только и смогла прошептать Шарлотта.
Себастьян взял девушку за подбородок.
Ты ведь не ставишь под вопрос наши отношения?
В голове у Шарлотты роились тысячи вопросов, ни на один из которых она не находила ответа. И все же она нашла в себе силы покачать головой.
Широко улыбнувшись, Себастьян поднялся с постели.
Сегодня я развею все твои сомнения. После оперы. Ты ведь там будешь, не так ли? Себастьян надел сюртук. Твое присутствие в ложе наверняка сделает очередной предсказуемо скучный вечер вполне сносным. Я буду обдумывать идеальный способ соблазнения, чтобы позже осуществить свой план. Думай об этом, когда начнется второй акт. Себастьян чмокнул Шарлотту в лоб и взъерошил ее волосы. Надень голубое платье и не вздумай брать с собой Рокхерста, противная маленькая плутовка. Ты же знаешь, как мне невыносимо видеть вас вместе. Он направился к двери. Хотя, может, именно поэтому ты так любишь появляться передо мной под руку с ним. Подмигнув, Себастьян скрылся за дверью.
Шарлотта не знала, как долго сидела, уставившись на дверь.
Лорд Трент. Целовал ее. Совершенно обнаженный.
Шарлотта неторопливо воспроизвела в памяти недавние события, пытаясь найти в них хоть какой-то смысл.
«Лотти, любовь моя».
«Позволь мне как следует тебя разбудить».
«О да, Себастьян!»
«Надень голубое платье».
Испустив тяжелый вздох, Шарлотта оглядела богато обставленную комнату в попытке найти хоть какое-то указание на то, где она находится и как попала в столь затруднительное положение.
По какой-то причине ее взгляд перекочевал на большую картину, которую она заметила раньше. Изображенная на полотне возлежавшая на диване обнаженная женщина вновь показалась ей очень знакомой.
Шарлотта осторожно спустила ноги с высокой кровати, подняла с пола небрежно брошенный пеньюар из голубого шелка и быстро накинула его на себя, стараясь не обращать внимания на то обстоятельство, что пеньюар оказался словно сшитым специально для нее.
Шарлотта неуверенно пересекла комнату и остановилась перед картиной. Подпись в углу гласила: «Э. Арбакл».
Эфраим Арбакл? Девушка с благоговением взглянула на полотно. Арбакл считался портретистом высшего света. Поговаривали, что, заполучив написанный Арбаклом портрет, человек становился все равно что бессмертным, ведь художнику удавалось проникнуть в самую душу своих натурщиков и натурщиц.
Шарлотта взглянула на портрет и зарделась от смущения. Изображенная на нем женщина держалась непринужденно и расслабленно, бесстыдно выставив на всеобщее обозрение обнаженную грудь, а на ее лице читалось такое довольство, словно она только что
Шарлотта отвернулась. Ей было неловко думать о чем-то подобном, не говоря уже о том, чтобы завидовать этой бесстыдной красавице. Уж она-то наверняка не стала бы терять времени даром, вырываясь из объятий лорда Трента.
«Ну же, Себастьян. О да, прошу тебя»
Шарлотта открыла глаза и обнаружила, что смотрит на собственное отражение в высоком зеркале.
Нет, прошептала Шарлотта при виде женщины с растрепанными волосами и чувственным блеском в глазах, глядящей на нее из зеркала. Этого не может быть
Шарлотта вновь взглянула на распутницу на портрете, а потом перевела взгляд на собственное отражение в зеркале, раздумывая, что ей теперь делать. Закусив губу, девушка распахнула полы пеньюара.
Боже мой. Она оглянулась через плечо и снова посмотрелась в зеркало. Такая же грудь, такие же растрепанные волосы и длинные ноги.
Это же она на портрете Арбакла!
Колени у Шарлотты подкосились, и ей показалось, что она вот-вот лишится чувств. Лишь звук шагов в коридоре заставил ее встряхнуться. Запахнув полы пеньюара, она повернулась к двери.
Шарлотта почувствовала напряжение во всем теле. Но то был не страх, а ощущение иного рода, которое, несомненно, поняла бы ее близняшка на портрете.
«Себастьян он вернулся».
Дверная ручка повернулась, и Шарлотта затаила дыхание.
Но, к ее разочарованию, в спальню влетела старушка, такая маленькая, что едва доставала Шарлотте до плеча. Поверх серого платья на ней был простой фартук, и на фоне невзрачного одеяния ее седые волосы словно излучали свет. Но более всего Шарлотту поразили ее глаза зеленые, точно мох, а их живой блеск никак не вязался с морщинистым лицом и ссутуленными плечами.
Как хорошо, что вы встали, сказала она, начав подбирать с пола разбросанную одежду и нижнее белье и цокая языком при виде царившего в спальне беспорядка.
Странно, но от нее пахло не так, как от остальных служанок: тяжелой работой, угольной пылью и ночными горшками. От старушки веяло чистотой и свежестью, будто она принесла с собой букет первых весенних цветов.
Кто вы такая?
Куинс, ответила служанка, поднимая с пола нечто очень похожее на мужское исподнее.
Шарлотта густо покраснела, прекрасно понимая, кому оно принадлежит.
Но Куинс ничуть не смутилась и бросила белье в кучу к остальным вещам, которые собиралась отнести в стирку.
Что вы здесь делаете? спросила Шарлотта, отходя в сторону, чтобы не мешать суетившейся в спальне служанке, которая начала приводить в порядок туалетный столик, расставляя на нем флаконы с духами и помадой.
Развернувшись, Куинс подбоченилась.
Навожу порядок, что же еще?
В глазах старушки читался вызов, подсказавший Шарлотте, что ее ответ имеет двойной смысл.
Где я? осторожно спросила Шарлотта.
В своей спальне, конечно же. Куинс подхватила с пола кучу белья, направилась к двери, которую Шарлотта прежде не заметила, и скрылась за ней.