Принцесса ушла в ночь. Ещё более задумчивая и сосредоточенная, чем явилась в гости. А рядом с Феей материализовался Ведьмак.
Любовь, говоришь?.. А вот у нас с тобой, дорогая, что? Если мы какое столетие вместе, а вот замуж ты за меня так и не вышла?
Фея усмехнулась:
У нас точно любовь. Но наша сказка вот такая. Без брака. Так тоже бывает. Главное, что нам хорошо
Ведьмак усмехнулся:
Ну да. Или это тебе хорошо. А мне хорошо просто от того, что хорошо тебе.
Фея задумчиво посмотрела:
Так это же и есть формула любви. Ну, точнее, одна из формул. Так что у нас точно любовь. Проверенная веками к тому же. Не сомневайся.
Вдруг в ночи раздался громкий металлический лязг. Ведьмак от неожиданности подпрыгнул. Потом еще один лязг. Потом скрежет. Фея нахмурилась. Но прислушалась и лицо её разгладилось.
Не прыгай. Это девочка наша. Забрало опустила. И латы надела. Отгородилась. Думает. Она с детства такая. Думать надо в своей «коробочке», если о серьезном Но, надеюсь, она все надумает правильно.
Прекрасная Принцесса, Мцыри и доктор Лабковский
Фея летала. Всё было хорошо. Местами так и вообще прекрасно. Ведьмак любимый наведывался всё чаще и чаще. Новый крем от морщин вышел великолепным. И даже солнышко выглядывало из-за хмурых ноябрьских туч. Поэтому, когда на чай явилась хмурая, как десять ноябрей, Принцесса, Фея повела себя легкомысленно. Отчасти даже чересчур.
Как твои дела, детка?
Всё хорошо. Пока хорошо.
Слово «пока» было произнесено с особым нажимом. Но Фея не насторожилась. Наоборот, легко ответила:
Ах, ну что значит «пока»? Рано или поздно всё кончится. И мы все умрем. А когда всё хорошо надо радоваться. И наслаждаться. А вовсе не ждать, когда всё будет плохо. Потому что может и не будет, кстати.
Принцесса нахмурилась еще больше:
Нет. Так не бывает. Весь мой предыдущий жизненный опыт говорит о том, что не бывает всё хорошо. Где-то обязательно есть какое-то «плохо». Его надо найти. И страдать.
От такого экзерсиса Фея несколько оторопела. И ввязалась в эту странную дискуссию:
Почему должно быть плохо? Кто сказал, что надо страдать?? Глупости ты говоришь, детка! А про твой куцый жизненный опыт я вообще промолчу
Принцесса топнула ногой:
Надо! Об этом все говорят! Все!
Фея иронично прищурилась:
Кто? Имена? Фамилии?
И тут Принцесса ее буквально оглоушила. Язвительно так:
Вся мировая литература, к твоему сведению. Это всем известно счастье и любовь надо выстрадать и заслужить. Через тернии, так сказать, к звёздам. Наташа Ростова страдала. Болконский страдал. Лариса. Татьяна Ларина. Гамлет. Офелия
Фея была так ошарашена, что даже не нашлась, что ответить. А Принцесса продолжала сыпать именами и фамилиями:
Бедная Лиза страдала. Дездемона. А Каренина?! А А Мцыри? Мцыри бедный как страдал, а?!
Фея жалобно пискнула:
Так Мцыри же не про любовь вовсе страдал, нет?
Принцесса припечатала:
Он страдал про счастье. Вообще. Любовь подразумевается. Ну? Хватит тебе имён и фамилий? Вполне они авторитетные?
И тут Фея допустила ляп. От отчаяния:
Не те ты книжки читаешь, детка. Иди вон Лабковского прочти. Он, наоборот, говорит, что любовь это про радость. А вовсе не про страдания.
Принцесса покраснела. По слогам повторила:
Лаб-ков-ско-го?! Я тебе про Шекспира и Толстого, а ты мне про Лабковского?!
И ушла, хлопнув дверью так, что с потолка отвалился солидный кусок штукатурки.
Фея расстроилась. Во-первых, она искренне была согласна с доктором Лабковским, что страдать не надо. И что любовь это вовсе не про страдания. Ни разу. Во-вторых, полагала, что надо радоваться тому, что есть. И не ждать никаких подвохов. И наплевать на весь свой «бэкграунд». И на все грабли, штабелями сложенные в сарае. Но вот Мцыри Мцыри почему-то заставил ее задуматься
В ночи светилось только два окна. За одним Фея рыдала над томиком Лермонтова. А за другим Принцесса озадаченно улыбалась над книгой Лабковского. И делала выписки.
Прекрасная Принцесса и рюкзак со страхом
Фея заглянула в гости к своей крестнице Прекрасной Принцессе. И чуть было не осталась без ноги: прямо у входной двери стоял туго набитый и явно тяжеленный рюкзак. На который Фея с разгона налетела. И ударилась так, что из глаз посыпались искры совершенно настоящие, не метафорические. Удерживая в себе рвущиеся наружу ругательства, почтенная волшебница запрыгала на одной ноге. Но ругательства вырвались- таки. Когда в холл вышла Принцесса. В сиротском спортивном костюме, скрывающем фигуру. В растоптанных кроссовках. И в кепке, под которой хорошенького личика невозможно было разглядеть.
Фея выругалась. От души. И спросила:
Это куда ты собралась, душа моя? Да еще в таком виде? Да еще с рюкзаком, в котором камни, похоже?
Принцесса гордо и независимо вздернула подбородок:
В деревню. К тётке. В глушь. В Саратов.
Фея вопросительно подняла бровь:
Это ты сейчас мне Грибоедова цитируешь? Или на вопрос отвечаешь?
Принцессин вид стал еще более гордым и независимым:
И то, и другое. Уезжаю я. Далеко. И навсегда.
Фея понимающе улыбнулась:
Поссорились что ли?
Принцесса хлюпнула носом. Но ответила снова гордо и независимо:
Нет. Просто я поняла, что я его недостойна. И счастья с ним тоже недостойна.
От растерянности Фея не удержалась на своей одной ноге. И плюхнулась прямо на пол. Принцесса кинулась поднимать, на шум явился дворецкий В общем, Фею доволокли до кресла и усадили. А покрасневшая от стыда Принцесса принялась объяснять:
Ты понимаешь Он такой Такой Такой, в общем. Уникальный. А я Я такого не заслужила. И ему нужна не такая, как я. Поэтому надо бежать. Сейчас. Подальше и побыстрее.
Фея вздохнула.
А какая ему нужна?
Из Принцессиных глаз потекли слезы:
Ну, стройная такая. Умная. Спортивная. Которая готовит хорошо. На скалы вместе с ним будет залезать. И в скачках участвовать. И брюнетка ещё, да
Фея покосилась на льняную Принцессину прядку, выбившуюся из-под уродской бейсболки.
Ага Брюнетка, значит. Стройная. И всё такое. А могу я спросить, что он тогда всё это время с тобой-то рядом делает? Не умеющей готовить и лазать по скалам блондинкой?
Принцесса страдальчески поморщилась:
Я не знаю, если честно. Наверное, он ошибся. И скоро поймёт, что ошибся. И что я не то. Не та. Вовсе. И уйдёт. А я этого боюсь. Знаешь, как боюсь, Фея?.. Поэтому, лучше я уйду сама. Первая.
Фея задумчиво смотрела в окно. Как её крестница, взвалив на плечо тяжеленный рюкзак, удаляется от замка. Гордо и независимо удаляется. Когда рюкзак не перевешивает и она не плюхается на попу. Но встает и снова идет. Упрямая.
Слушай, может, колданём, а? И вернём? Или хотя бы рюкзак ей полегче сделаем?
Ведьмак давний поклонник и возлюбленный Феи появился, как всегда, внезапно и ниоткуда. Фея снова вздохнула:
Не выйдет, дорогой. В этом рюкзаке её страхи. Избавиться от которых она сможет только сама. Хотя, если мне не изменяет жизненный опыт Помощник найдётся. Слышишь?
Оба прислушались. В тишине отчетливо раздавался цокот копыт. Ведьмак насторожился:
Ты уверена, что это он?
Лицо Феи осветила широкая улыбка:
Уверена. Никуда он её не отпустит. И рюкзак отнимет. Ну или разгрузит немного. Хоть она и не спортивная брюнетка, конечно А готовить научится. Ну или колданём!
Прекрасная Принцесса и грабельное кладбище
Фея в последнее время стала опасаться заглядывать в гости к крестнице Прекрасной Принцессе. Ибо, говоря языком молодежи, ту «штырило». И она была совершенно непредсказуема. То есть абсолютно. То рыдала. То хохотала. То весь день лежала и смотрела в потолок. То хваталась за миллион разных дел и ни одно не доделывала до конца. Придворный врач, обеспокоенный состоянием Принцессы, потчевал ее отварами и эликсирами. Помогало слабо.
В это прекрасное осеннее утро Фея с осторожностью вошла в Принцессин сад. Тишина. Красота. Птички поют. А откуда-то из-за замка доносятся очень странные звуки. То ли плач. То ли смех. И непонятная музычка. На эти звуки Фея и пошла. И пришла к К кладбищу!