15. Спасители
Ветер, ветер гуляет по хитроумным вестибюлям «Китай-города». Постоянно меняет направление, а иногда дует со всех сторон одновременно. Валит набок беспомощный бумажный пакет для денег, закрывает раскрытый гитарный чехол. Заводит комбик, вызывая у пассажиров метро гримасы, как от зубной боли, заставляя их ускорять шаг. И чего только ни пробует Аристарх: убирает высокие частоты, уменьшает громкость, меняет направление звука ничего не помогает, комбик то и дело заводится.
Спасение приносит все тот же гуляка-ветер этих двоих давних друзей. Один чуть выше, другой чуть плотнее. Друзья смотрят на Аристарха озадаченно.
А я думаю: «Воскресение», что ли, играет? вопрошает тот, что повыше.
Возможно, есть что-то общее, соглашается польщенный Аристарх. Много слушал в юности
Друзья деловито присаживаются, осматривают комбик, что-то подкручивают, чуть направляют его вверх, подложив старую батарейку из запасов Аристарха, и о, чудо! звук налаживается.
У тебя все получится! бросают на прощанье. Спасибо!
А ветер в метро не утихает. Люди катятся мимо Аристарха как десятки, сотни перекати-поле. Весело щебечущие подростки, модная девушка в обнимку с большим пакетом из супермаркета, серьезный дядька с министерским портфелем. Вот проплывает расхристанный человек. Рубашка расстегнута, на груди крест и иконка. Взор огненный, буравящий насквозь.
А вот выкатывается на середину вестибюля высокий молодой мужчина на ломких, предательски подгибающихся ногах. Он достает смартфон, но тут же роняет его на каменный пол, и злосчастный аппарат разваливается на части. Сам человек тоже медленно опадает на пол и даже на мгновенье-другое как будто укладывается на бочок. Но садится, пытаясь собрать себя и смартфон воедино. Поднимается и, покачиваясь, силится сфокусировать внимание на названии станции. Начинает спускаться по лестнице, но спотыкается и кубарем катится вниз. В этот момент мимо идет полицейский. Чуть помешкав, Аристарх все-таки говорит в микрофон:
Товарищ полицейский! Обратите внимание на молодого человека
Полицейский обращает. Аристарх выдыхает да, возможно, бедолага окажется в обезьяннике. И нельзя исключить, что уйдет оттуда с пустыми карманами и без модного смартфона Но это лучше, чем участь Берлиоза или калеки.
Аристарх едет в вагоне метро, он дремлет. Потом просыпается, достает блокнот и по въевшейся под кожу привычке пишет о том, что увиделось в полудреме, под стук колес. О том, что самые большие мизантропы дежурные у эскалатора в метро. У них смертельно усталые лица, на утекающий пассажиропоток они смотрят с тоскливой ненавистью, как посаженные на цепь псы, которым к тому же запрещено лаять и кусаться. И еще о том, что невидимые цепи самые прочные
16. ФеномЭн
Imagine theres no heaven Its easy if you try поет Аристарх, решивший разбавить авторское творчество исполнением нетленного творения Джона.
А чё не по-русски-то?! с нескрываемой неприязнью спрашивает вальяжно подваливший мужик.
Аристарх рассматривает оппонента: лет сорок сорок пять, одет модно, с претензией на высокий стиль. Большие ярко-оранжевые наушники спущены с головы на шею.
«Чё?! Да ничё!» хочется ответить Аристарху, глядя прямо в наглые глаза, но не прерывать же песню. К тому же как раз заканчивается оригинальная, английская часть:
I hope some day you will join us And the world will be as one
И начинается русская, самовольно добавленная Аристархом:
Ты можешь сказать, что я мечтатель,
но ведь я не один такой
И может быть настанет день,
И ты станешь одним из нас,
И мир станет един
Вальяжный молча отчаливает, слегка офигевший от скорости реагирования музыканта в метро на запросы публики. Финальная фраза звучит уже вдогонку:
And the world will be as one
Святая вера в то, что мир будет един, снова пошатнулась: на планете, оказывается, живет человек, не слышавший Imagine. ФеномЭн. Или таки фенОмен? И то, и другое. Так или иначе, но мир на несколько мгновений тускнеет, становится серым. Хорошо еще, что есть сны. Аристарх вспомнил, что минувшей ночью ему приснилась незнакомка. И были нежные поцелуи в открытую шею, заглядывание в ее раскрытые, радостно удивленные, чарующие очи Ее ответы, с той же лаской и нежностью Утром Аристарх проснулся бодрый и совершенно здоровый, а ведь вчера простыл на «Китай-городе», думал разболеется.
17. Не верит
На «Достоевской» к Аристарху подходят сухопарый мужик и его подружка, на глазок обоим за пятьдесят. Поддатые, но не чересчур. Аристарх готовится вежливо выслушать и дать привычную отповедь в ответ на пожелание услышать что-нибудь веселое.
Спой что-нибудь про войну, неожиданно просит мужик.
Однажды Аристарх случайно увидел в районной газете маленькую заметку про сражения под Вязьмой. В заметке была фотография: на земле рядком лежат проржавевшие каски, в них воткнуты и горят свечки. Аристарху будто иголкой в сердце ткнули: вот все, что осталось от человека проржавевшая каска и воткнутая в нее горящая свечка.
Глянь-ка, Господи, разве снова танки идут? поет последние строчки песни Аристарх. Дело было под Вязьмой, в сорок первом году
А Это про наших дедов разочарованно тянет мужик. А про Афган есть?
Про Афган нет признается Аристарх.
А можешь написать про наших, дворовых пацанов, ни за что погибших? спрашивает мужик. Так написать, чтобы лучше Розенбаума. Чтобы помнили и об этой войне
Аристарх помнил. Как собрали в спортзале все старшие классы, и директриса объявила о вводе в Афганистан ограниченного контингента. Зал был под завязку человек двести школьников, учителей. Все молчали, не зная, как отнестись к новости. И так же молча разошлись. Потом стали приходить тревожные вести скупо, отдельными строчками ТАСС. И все чувствовали, что творится неладное. Аристарха эта беда миновала, а вот друга детства затянула. И когда тот чудом вернулся домой живым, мать не сразу узнала сына похудел, почернел, на лице только глаза. И ни одного слова о том, что пережил, никогда и никому.
Не знаю, честно отвечает Аристарх.
«Интересно, написал кто-нибудь об Афгане нечто глубоко личное и честное, от первого лица? думает он. Как Ремарк о Первой мировой. Или как Астафьев о Великой Отечественной. Или как Толстой про оборону Севастополя. Или Афган одна из забытых русской литературой войн? Как финская или Халхин-Гол Да что Халхин-Гол Разве о войне с Германией 19141917 есть что-то достойное масштаба этой трагедии? Пара пронзительных зарисовок в книжке Зощенко. Хотя есть «Красное колесо» Солженицына Слишком много войн для одной страны. Удивительно, как вообще уцелела страна. Родина мать-и-мачеха, что цветет предательски желтым»
18. Дар
Старушка с клюкой подходит, достает кошелек, протягивает Аристарху деньги, тот отнекивается:
Спасибо, не нужно
Та смотрит прямо в глаза, молчит. Требовательное движение рукой мол, бери!
Да не нужно же, бабуль!
Не уходит.
Вы же не слышали даже, как я играю Может, луплю по струнам аки не знаю кто. А вы мне свои кровные!
Смотрит строго, как учительница первого класса на нерадивого ученика, молчит, ждет.
Но
Ждет. Вот что ты будешь делать? Аристарх с неловким чувством берет мелочь. Как будто на паперти постоял, но ведь нельзя же обидеть, не взять дар.
Спасибо.
Бабушка уходит.
«В старости жизнь с опаской понятна малые силы лишают веры в завтрашний день, думает Аристарх, глядя, как дарительница, едва ковыляя, заходит в метро. А вот жизнь с оглядкой в молодости Или в зрелом возрасте Типа от многия мудрости? Зачем рваться делать большие дела, строить большие планы на завтра и послезавтра, если завтрашний день так зыбок, ненадежен В молодости маловерие лишает сил даже самых сильных. И все-таки есть сокровенный смысл верить в завтрашний день! И в старости, и в младости. Независимо от того, что ждет завтра, будет оно вообще или его не будет. И даже больше: вера в завтрашний день это самое важное в жизни человека».