Молодые люди снова переглянулись и хором рассмеялись. Не выдержав, я захихикала тоже, уж очень забавными были их лица несколько мгновений назад.
Да уж, на хромой козе к тебе не подъедешь, сказал Родерик. Кажется, он хотел добавить что-то еще, но тут раскрылась соседняя дверь, и женский голос строго поинтересовался:
Что за шум? Родерик, Алек, почему вы в таком виде?
Заклинание спутал, широко улыбнулся Родерик. Госпожа Агнес
Я вдруг перестала его слышать, только видела, как шевелятся губы. Вот, значит, как со стороны выглядит купол тишины. И, похоже, говорили они обо мне.
Или нет? В конце концов, весь мир не крутится вокруг меня, и у двух целителей вполне могли найтись темы для разговора, в которых присутствующих посвящать не стоило.
Вот только у нас в приюте шептаться при других было не принято. Или говори в полный голос, или подожди, пока рядом останутся только доверенные люди. Хотя надо было очень постараться, чтобы потолковать без лишних ушей.
Судя по лицу Алека, он тоже не слышал разговора, и ему это очень не нравилось. Но вмешиваться он не торопился, и я тоже решила не лезть. И без того сегодня вляпалась во все что только можно.
Я отступила в глубину кабинета, чтобы не выглядеть любопытной, и, уже отворачиваясь, услышала:
Извини, Алек, и ты, Лианор, тоже. Но тайна целителя есть тайна целителя.
Я кивнула, давая понять, что извинения приняты. Сказать об этом не успела в дверном проеме возникла женщина.
Выглядела она раза в два старше меня, русые волосы собраны в гладкий пучок, светлое платье простого кроя. Или преподаватель, или нанятый на жалованье целитель. Скорее первое: смысл нанимать человека, если целителей и так целый факультет?
Постой смирно, сказала она, собирая заклинание. Через некоторое время кивнула сама себе и сказала: Раздевайся.
Зачем? не поняла я. Ни разу не помню, чтобы мне пришлось раздеваться перед целителем.
А как я через одежду буду сопоставлять ключицу? проворчала она.
Я завозилась с застежкой. Если не пытаться поднять руку, терпимо. Но, едва начав стаскивать одежду с плеч, я зашипела от боли.
Давай помогу.
В три руки получилось ловчее. Снимая нательную сорочку, я вдруг подумала, что сейчас на месте целительницы мог быть Родерик, и от этой мысли меня обдало жаром.
Чего краснеешь? поинтересовалась госпожа Агнес. Меня твои прелести не интересуют.
Да я бы со стыда умерла, если бы пришлось раздеваться перед парнем! Интересно, что он наплел коллеге? Нет, пожалуй, мне лучше не знать! Неважно, почему он не стал лечить меня сам, спасибо ему за это.
Потерпи немного.
Целительница зашла со спины, оттянув мои плечи назад, и начала обматывать их повязкой, перекрещивая ее на спине. Мне тут же стало не до парней и стыда не заорать бы. Госпожа Агнес усадила меня на кушетку, прощупала ключицу, что-то поправляя я вскрикнула, коснулась магией. В плече засвербело, отчаянно захотелось почесаться, но суровый оклик меня остановил. Пришлось ждать, кусая губы, чтобы не разныться.
Вот и все, сказала наконец она. Повязку я оставлю, просто чтобы ты не решила, будто тебе море по колено. И не советую больше так падать.
Как будто это от меня зависело! Но вслух я сказала:
Спасибо. И тут же спохватилась. А мыться как?
Как обычно. Она самоочищающаяся, отмахнулась целительница. Придешь через неделю, сниму. Если я отлучусь, попросишь Милену или Родерика.
Щеки снова обожгло. Госпожа Агнес покачала головой:
У целителя пола нет. Или, думаешь, к корпусу боевых магов специально приставят женщину, чтобы беречь твою скромность?
Я ничего не думаю, буркнула я, продолжая сгорать от неловкости.
Оно и видно, что не думаешь. Она устроилась за столом и открыла чернильницу. Подожди немного.
«Немного» затянулось, кажется, на часы. Целительница покрывала рунами один лист бумаги за другим. Со своего места я не могла разобрать, что она там пишет, а спросить боялась. Вдруг в подробностях излагает, почему я не могу учиться на боевом? Что ж, чем позже я об этом узнаю, тем лучше. Глупо, конечно, но мне хотелось оттянуть свой приговор.
Вот. Она поднялась из-за стола, и я встала вслед за ней. Это отдашь декану, он передаст кому надо. Пока не снимем повязку, нельзя будет делать некоторые упражнения. Отжимания, подтягивания впрочем, они знают, перебила она сама себя.
Значит, мне можно учиться? выдохнула я, ощущая, как внутри распускается ледяной узел. Меня не отчислят!
По крайней мере сегодня.
Противопоказаний не вижу, пожала она плечами. Травма неприятная, но обошлось без осложнений. Если не случится ничего непредвиденного, восстановишься полностью.
Непредвиденного? Например?
Например, снова упадешь.
А вот в этом я совсем не уверена. Хотелось бы, конечно, надеяться, что угловатый, получив отпор, оставит меня в покое, но вдруг он тоже из породы горбатых, которых могила исправит?
Вот здесь протокол осмотра телесных повреждений. Она протянула мне второй листок. Я оставлю в твоей карточке копию, но лучше бы тебе не терять свой экземпляр.
Зачем он мне? не поняла я.
На случай разбирательства. Как раз перед тобой у меня был молодой человек, который очень настойчиво просил зафиксировать нанесенные ему побои.
Я похолодела. Девушка из низшего сословия избила обладателя баронского титула. Двумя неделями в камере я не отделаюсь.
Целительница кивнула:
Вижу, ты поняла. Я должна оставаться нейтральной, поэтому все, что могу сказать: не теряй.
Вы и так много для меня сделали. Спасибо, поклонилась я, прощаясь.
Вещи свои не забудь.
Вещи? Ах, да, платок декана. Нужно ему вернуть. Впрочем, он же в любом случае сказал зайти после того, как обустроюсь на месте.
В коридоре никого не было, видимо, парни пошли сушиться. Лужа на полу исчезла: кто-то позаботился о чистоте. По коридорам корпуса сновали студенты, и никто не обращал на меня внимания. Значит в главный корпус и к кастеляну.
А может, мне лучше не к кастеляну, а к воротам и бежать без оглядки?
Нет. Если чему я и успела научиться за свою недолгую жизнь нет настолько плохой ситуации, которую не мог бы ухудшить необдуманный поступок. Когда станет ясно, что мне грозит, тогда и буду думать, как действовать, а пока не стоит беспокоиться о том, чего я не могу изменить.
Солнце уже опустилось за дома и деревья, но не торопилось укатываться за горизонт. Надо же, а мне казалось, что уже ночь. Когда же этот бесконечный день закончится?
От дерева неподалеку отделилась фигура, я подпрыгнула и тут же обмякла. Алек.
Пойдем, провожу. Он потянулся к моей сумке.
Я попятилась.
Не надо. Правда, не надо.
Все, чего мне сейчас хотелось, добраться наконец до комнаты, что мне выделили, и упасть на кровать. Да хоть на пол!
Хотя упасть не получится. Декан же велел зайти к нему, как заселюсь.
Алек смерил меня сочувственным взглядом.
Ты еле на ногах держишься.
Ничего, удержусь.
Перестань, мягко сказал он. Помочь девушке нести тяжелую вещь никого ни к чему не обязывает.
Я невесело усмехнулась.
В самом деле, так же мягко продолжал Алек. В конце концов, я как староста просто обязан тебе помочь.
Еще скажи, что ты всем первокурсникам носы вытираешь.
Не поверишь всем. Но парни уже давно в своих комнатах, обмывают поступление. Три девчонки теперь забота старосты бытовиков. А ты еще даже до кастеляна не добралась.
Он снял с плеча мою сумку. Я сморгнула невесть откуда взявшиеся слезы.
Понятно, что ты привыкла полагаться только на себя, продолжал Алек, кивком приглашая меня идти вперед.
Сейчас он вел себя вовсе не как днем: руки не тянул, сомнительных комплиментов не отпускал, и у меня просто не было сил отмахиваться от него и дальше.
Я такой же был, продолжил он. Да все мы такие же, кто из приютов сюда попал.