Спасибо. Нет, у меня всё норм. А сколько времени я здесь лежу?
Алина, нисколько не смутившись, ответила:
Ты дрыхла три часа.
Мои брови поползли наверх.
Ничего себе, то есть хочешь сказать, пары закончились?
Подруга усмехнулась:
Да нет, пары ещё не кончились, у нас идет последний урок. Только она договорила, как прозвучал звонок. Хотя, знаешь, ты права. Пары кончились.
Меня тем временем мучил один вопрос, но услышать ответ на него я боялась.
Слушай, Алина, а кто меня сюда принёс?
Алина смутилась и ответила не сразу, покраснев и закашлявшись.
Ну? вопросительно взглянула я на подругу. Ох, не нравился мне её взгляд.
Девушка, нахмурившись, ответила:
Знаешь, тебя Константин Витальевич принёс.
Я покраснела. Как он меня сюда дотащил? Мне стало неловко. Всё, завтра на всякий случай сяду на диету, ой, а стыдно-то как.
Да ладно, ты бы видела его в момент твоего фиаско, захихикала девушка. От такого откровения мне стало ещё хуже.
Да ладно, в смысле? спросила с более выраженным раздражением у подруги.
Ну мы с девчонками знаем, что у тебя боязнь сцены, но все остальные-то были не в теме. Нам захотелось узнать, как это выглядит со стороны, ну там потеря сознания, искусственное дыхание, а тут такой мужчина.
Алина, а причём тут искусственное дыхание? Ты вообще в курсе, что при потере сознания его делать бесполезно? Для искусственного дыхания у меня не только потеря сознания, но и отсутствие пульса и дыхания должно было быть.
Лена, он так испугался, собственно, как и большая часть студентов. Все голосовали за искусственное дыхание. У него не было времени подумать, он внял большинству голосов и даже склонился уже, чтобы его сделать. Алина замолчала, переводя дух.
Сделал? не веря ушам, спросила я.
Нет, Катя помешала. Выдохнув, она посмотрела на меня с грустью.
Вот чтоб ей пусто было, вырвалось у меня.
Ладно, слушай дальше.
А. Это не всё?
Екатерина встала и сказала: «Ой, совсем забыла предупредить! У Елены пейрафобия».
Чего? Недоверчиво посмотрела на подругу.
Вот и вся аудитория к ней повернулась с таким же вопросом и с таким же, кстати, смешным лицом.
Нет, ну надо же, Катя умом не блещет, а тут знание психологии, а точнее, знание фобий проявила.
Слушай дальше, я не закончила, продолжила Алина. Константин Витальевич головой кивнул: мол, спасибо, садитесь. И уже за неё продолжил: «Для особо одаренных учеников: пейрафобия с греческого языка боязнь сцены. Пейра испытание, проба. Фобия навязчивый страх, а вместе боязнь публичного выступления. Как она вообще учится?»
Хорошо, Алина, а со мной-то чего?
Ну ты всё это время лежала тушей на полу. Кстати, а почему сама-то не сообщила?
Не знаю, просто не хотела.
Ясно. Медработник потом тебе нашатырём в нос ты без эмоций, она по щекам без реакций. Ну мы нервничаем, преподаватель внёс свою лепту, предложил всё же сделать тебе искусственное дыхание.
А зачем? У меня не хватало цензурных слов.
Зачем не знаю. Алина пожала плечами. Может, просто хотел? Медсестра его остановила, попросила тебя не трогать, мол, только за эту неделю второй раз к ним попадаешь. Сказала, что это у тебя на фоне истощения и переутомления. Тебе надо отдохнуть. А ещё она предположила, что ты в положении. Это правда?
Нет, Алина, это не беременность, это старость. Ладно, в таком случае нам надо свалить до прихода Ирины, куда сходим? Алина посмотрела на экран телефона.
Да, в наше кафе, кстати, девочки уже там собрались, нас ждут, раз ты очнулась.
Как только мы собрались сбежать из этого белого и до жути пропитанного лекарствами кабинета, как в дверь зашла медсестра и новый преподаватель. Резко оборвав разговор, мужчина замолк. Между нами вновь началась ужасная игра в «гляделки», сказать нам обоим было нечего. Я жалобно посмотрела на медсестру.
Женщина лет тридцати, она глянула на меня с беспокойством, у неё я точно частый гость.
Как ты? с присущей заботливостью спросила Ирина Олеговна.
Я отмахнулась.
Норм, можно мы пойдем?
Идите. Тяжело вздохнув и закатив глаза, женщина посмотрела на меня, потом на мужчину, на подругу и милостиво кивнула: мол, идите, что с вас взять.
Я максимально пыталась не смотреть в сторону профессора. Всё же он красив. Но в свете последних событий, опозорившись не раз, я поняла, что смотреть на него как на мужчину, с обожанием и любовью, уже не буду. Авторитет сдулся. И в данный момент присутствие мужчины меня раздражало. Спасибо, он ни слова не обронил, пока мы с Алиной не закрыли дверь медкабинета. Пулей вылетев из обители духовной пищи, мы рванули в обитель пищи насущной.
Наши подруги сидели за тем же столом и уже заказали еду все же люблю их за поддержку и понимание. В общежитие мы завалились уже поздним вечером, уставшие, зато довольные прогулкой по магазинам и многочисленными покупками. Не церемонясь с девочками, я почти сразу легла на кровать и тут же уснула, впервые за четверо суток.
Утро наступило в воскресенье вечером. Снов не было совсем, да никто даже будить меня не пытался так, видите ли, я мило спала. А может, Катя всем сообщила о моей несуществующей беременности. Ведь в обморок падают только из-за этого, больше-то причин нет. Опомнившись, я в ужасе стала бегать, готовясь к понедельнику. Подруги лишь пожалели меня, налив тарелку супа-пюре с гренками. После того как я её опустошила, мне предложили курицу с макаронами, но, вспомнив про свой вес, я с грустью отказалась. Удивленно посмотрев на меня, Екатерина положила мне руку на лоб, дабы убедиться в моем здоровье и здравом смысле. Вердикт такой: беременна.
Пришлось весь вечер объяснять и доказывать, что почкованием я не размножаюсь, веточками и листочками тоже. И да, воздушно-капельным путем не бывает, как широко ни открывай балкон для проветривания. Вняли-то они вняли, но не поверили до конца. Я обещала надыбать с утра тест.
Глава 7
Перед уходом мужчина бросил последний взгляд на зеркало в отражении на него, как обычно, смотрел безупречный молодой человек, только волосы упрямо топорщились. Ну да, длинные, ну да, топорщатся. Но времени всё нет сходить в парикмахерскую. Нет, надо с ними что-то делать, а то портят общий внешний вид и создают впечатление «я упал на сеновал, тормозил головой». А хотя не всё ли равно? Разве кого-то до сих пор интересует внешний вид? В целом он удовлетворен и полностью готов, позабыв о таких чувствах, как страх, переживание перед первым рабочим днем. Возможно, где-то в глубине они прятались, но в целом он был уверен в своих силах.
Вообще, в этот город из столицы он прибыл не просто, а с определенной целью. В преподавательстве он достиг больших высот, правда, в основном это были теоретические знания, а не практические, но опять же его это не волновало.
Проработав всего год педагогом в начальных классах, он понял: работа мешает ему углубленно изучать историю. Вот здесь ему нет равных, он может говорить об этом днями напролет, точнее ему приносит это удовольствие.
Закончив первую пару, мужчина вышел из аудитории и удалился по длинному коридору в отдел кадров, благо он был на том же втором этаже, что позволило сильно сэкономить время. Перемена между парами всегда была чуточку больше, дабы студенты могли перемещаться из аудитории в аудиторию, не боясь опоздать на лекции.
В отделе кадров его ждала ректор, заставившая объяснить нестыковки и дыры, возникшие за несколько лет. Разобравшись с ними, ректор потребовала вновь написать заявление на устройство на работу, подписав задним числом. Теперь документы были в полном порядке. Зато мужчина чувствовал себя как выжатый лимон.
Звонок прозвучал вовремя, и профессор, более не задерживаясь в кабинете, направился на очередной урок, так и не посмотрев группу, у которой собирался проводить занятие. Зайдя в класс, он был обескуражен и, так сказать, слегка шокирован. Та, которую он искал, была здесь. Но, что было хуже, он встретил взгляд, из-за которого его накрыла злость и захотелось выругаться.