Дженнифер Хартманн
Единственная Джун
Jennifer Hartmann
JUNE FIRST
Copyright © 2022 by Jennifer Hartmann
All rights reserved.
© Левтерова А.И., перевод на русский язык, 2024
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024
Моему мужу, Джейку. Ты моя радуга после дождя.
Втайне все свои книги я посвящала тебе. Но думаю, пришло время заявить об этом публично
Плейлист
Over the Rainbow Amber Leigh Irsh
Everything Under the Sun Common Rotation
Tiny Dancer Kurt Hugo Schneider
Look After You The Fray
Simple Song The Shins
First Cold War Kids
Everything Lifehouse
Crazy For This Girl Evan and Jaron
Sidekick WALK THEMOON
Dangerous Big Data, Joywave
Sick Cycle Carousel Lifehouse
It Only Hurts Default
Delivery Jimmy Eat World
Brother Kodaline
Forever Young UNDRESSD, EllieMay
Pain The War On Drugs
Stand By Me Joseph Vincent
Iris Ben Hazlewood
Oceans Seafret
Cant Help Falling in Love Boyce Avenue
When You Come Back Down Nickel Creek
Time After Time Boyce Avenue, Megan Davies
Letters From the Sky Civil Twilight
Until the End Quietdrive
Last Train Home Ryan Star
Born To Die JJ Wilde, Billy Raffoul
Часть 1
Первая трагедия
Глава первая
«Первая кровь»
Брант, 6 лет
Ну ты и чмошник, Брант!
Венди и Уайетт уносятся прочь на велосипедах. Когда они рассекают по соседскому газону, из-под колес в разные стороны начинает лететь грязь, перемешавшаяся с травинками.
Чмошник.
Что это значит?
Я смотрю вслед их удаляющимся фигурам с края подъездной аллеи в то время, как Тео пинает ногой один из укатившихся камней, которыми обложен наш почтовый ящик. Папа точно слетит с катушек, если заметит хотя бы один камень не на своем месте. Он обожает такие странные штуки, как камни вокруг почтового ящика, идеально выровненные дорожки и траву, что выглядит зеленее, чем новая прическа моей няни.
Я этого не понимаю.
Как и не понимаю, что такое «чмошник».
Венди дура, бормочет Тео себе под нос.
Звучит лучше, чем чмошник.
Так и есть.
Солнце прячется за пушистым облаком, отчего то становится похожим на огромный кусок сахарной ваты, плывущей по небу Среднего Запада[1]. У меня урчит в животе.
Хочешь остаться на ужин?
Тео пытается поправить камень носком кроссовка, но терпит неудачу. Теперь папа точно заметит. Он вздыхает, поднимает голову и смотрит в сторону тупиковой улочки, где исчезли кошмарные двойняшки Нипперсинк.
Твоя мама готовит чили?
Нет, рыбу. Мама любит готовить. Думаю, это ее любимое занятие. Единственное, что она любит помимо этого целовать меня в щечку и щекотать мне животик. Я люблю все, что она готовит, даже брюссельскую капусту.
Даже рыбу.
Фу, произносит Тео. Он смотрит в сторону кирпичного здания, построенного в стиле ранчо. Его дом стоит через два дома от моего. Тео пожимает плечами. Да и, думаю, мама сегодня уже может родить ребенка.
Правда?
Может быть. Она сказала, в животе было такое ощущение, словно из «лудерус» чавкает гиена.
Это означает, что ребенок вот-вот родится? Я засовываю руки в карманы шорт и хмурюсь от всплывшего в голове образа. Все это звучит очень плохо. Это звучит даже хуже, чем когда меня укусил кот тети Келли: он выглядел грустным, и я хотел накормить его яблочным ломтиком. На следующий день у меня поднялась высокая температура. Я думал, дети это что-то очень счастливое. И вообще, что такое «лудерус»?
Да не знаю. Думаю, это такая штука в животе у мамы, в которой живет ребенок. По-моему, звучит отвратительно.
Меня пробирает дрожь. Это и правда звучит довольно мерзко. Мне всегда хотелось иметь брата или сестру, чтобы мы росли вместе, но папа слишком много работает в офисе или во дворе, а мама говорит, что трудно заботиться о маленьких детях, которые все время какают и плачут, так что, наверное, у родителей буду только я.
Зато у меня есть Тео.
Он мой сосед и лучший друг, и, может быть, новый малыш Тео будет для меня как мой собственный. Может быть, мы сможем делить его между собой.
Тео, как ты думаешь назвать ребенка?
Я наблюдаю за Тео и за тем, как он запрыгивает на кольцо из камней, пытаясь удержать равновесие. Он поскальзывается и приземляется на задницу, прямо в мокрую траву, а когда встает, на его джинсах остаются пятна коричневой грязи. Он отряхивается, недовольно ворча.
Как насчет Поросенок?
Мы оба смеемся, представляя себе милого малыша с таким именем. Я скольжу взглядом вдоль улочки, и мне в голову приходит новое имя, когда взгляд замирает на порхающем насекомом с яркими крылышками.
Мне нравится Бабочка.
Ага, хорошо. Поросенок, если мальчик, и Бабочка, если девочка, кивает Тео, все еще массируя ушибленные ягодицы. Он убирает со лба рыжеватую прядь волос взгляду открываются темно-голубые глаза в цвет рубашки. Эй, Брант, может, ты сможешь зайти в гости и познакомиться с ней после того, как она выйдет из маминого живота?
Это было бы здорово!
Я уже собираюсь ответить, как до меня доходит смысл его слов.
С ней?
Тео снова пожимает плечами и морщит нос.
Думаю, это девочка. Уже представляю, как она будет носить маленькие розовые платья и огромные банты. Она будет очень хорошенькой, как думаешь?
Ага, могу поспорить, так и будет.
Я буду о ней заботиться. Я стану самым лучшим старшим братом на свете, улыбаясь, говорит он с гордостью. Так же улыбается и папа, когда смотрит на только что подстриженный газон. Я буду Марио, а ты можешь быть Луиджи, если хочешь. А она будет Принцесса Пич, и мы с тобой будем защищать ее от всех злодеев в мире[2].
Я представляю себе все это. В моем воображении рисуются грандиозные приключения и сражения, битвы на мечах и подвиги. Эти образы трогают мое сердце.
Мне всегда хотелось иметь что-то, что бы я мог защищать, а мама не разрешает мне завести даже щенка.
Значит, всем этим для меня станет новый малыш Тео.
Мне нравится эта идея, Тео. Из нас получится отличная команда.
Вдруг из окна выглядывает мама Тео, чем и прерывает наши мечтания. Ее живот такой круглый и большой, что легко удерживает москитную сетку. Там внутри должно быть что-то большое, размером с арбуз.
Может, нам лучше назвать ее Арбуз.
Теодор! Мы едем в больницу!
Из дома выбегает отец Тео, неся по меньшей мере семь пакетов, два из которых, связанные между собой, болтаются у него на шее. Его лицо свекольно-красное, такого же цвета, как и минивэн, в который он забрасывает вещи. Он выглядит так, будто вот-вот упадет в обморок. Или нет, так, будто у него случится сердечный приступ. Он сильно вспотел.
Сейчас, сынок! Скоро родится ребенок! кричит его отец, спотыкаясь о выбоину на подъездной аллее, пока мчится обратно к дому.
У моего друга загораются глаза.
Она идет, Брант! Ты это слышал?
Я слышал, с нетерпением говорю я, немного завидуя своему другу. Я хочу младшую сестренку. На самом деле я бы променял все на свете на младшую сестренку.
Ты слышишь это, небо? Я отдам все что угодно за младшую сестренку!
Не знаю, зачем я рассказываю о своей мечте небу, но мама всегда поднимает взгляд в потолок, когда молится по ночам. Может быть, она разговаривает с небом.
Может быть, оно слушает.
Облако из сахарной ваты не отвечает, как и заходящее солнце. Птицы не поют. Верхушки деревьев покачиваются, но тоже молчат.
Мое желание украл ранний летний ветерок, и оно никогда не будет услышано.
Тео садится на велосипед и машет мне рукой на прощание, усиленно крутя педали. Он чуть не падает на тротуар, крича мне взволнованно:
Увидимся, Луиджи!
Я ухмыляюсь, услышав это имя. Луиджи. Это значит, что я воин. Защитник.
Герой.
А это намного лучше, чем «чмошник».
Пока, Марио! кричу я в ответ.
Тео снова чуть не падает с велосипеда, когда пытается помахать мне еще раз; велосипед шатает из стороны в сторону, но он ловит равновесие и мчится домой как раз в тот момент, когда его отец подводит маму к минивэну. Она держится за свой большой живот, издавая ужасные, наполненные болью звуки. Она определенно не выглядит счастливой.