Что-то застонало на первом этаже, и Мерритт тут же поменял свое мнение. Пытаясь игнорировать тени, он спросил:
А вы часто работаете в маленьких домах?
Я лично работала лишь в одном постоянном сооружении меньше этого. В этот момент миссис Ларкин подняла взгляд, но посмотрела не на него, а на пятно на ковре или куда-то чуть дальше. Тоскливое выражение промелькнуло на ее лице, но тут же исчезло. Мерритту стало интересно, что такое она вспомнила?
А какой дом был самым большим?
Хюльда выпрямилась, будто на миг забыла, что он здесь.
Поместье под Ливерпулем, отрезала она. Вынув лист бумаги из папки, Хюльда закрыла ее и убрала, а затем вручила листок Мерритту.
Он наклонился вперед, чтобы взять его.
Что это?
Мое резюме. Я бы хотела лично наблюдать за этим домом, пока вы не освоитесь. Экономка вам потребуется, если только вы не найдете владеющую магией горничную.
Резюме было очень длинным, а шрифт очень мелким.
Жалование мне будет выплачивать БИХОК, но потребуются жилье и пропитание.
Он опустил резюме.
Вы переезжаете ко мне?
Только если вы этого хотите, мистер Фернсби, но я вам настоятельно рекомендую не возражать.
Он снова посмотрел на резюме, затем на нее.
Простите, я все еще не могу поверить, что в этом месте можно жить.
Хюльда выгнула бровь:
Вы сомневаетесь в моих способностях?
Мерритт покачал головой:
Что вы! Но я не знаю, как вы сможете перевезти сюда свои вещи, если дом вас не выпустит.
Это мы еще посмотрим.
Он кивнул.
Но да, если вы сможете приструнить этого монстра конечно, я от помощи не откажусь. Я вот-вот окажусь в затруднительном положении с жильем, господи, да я уже в нем.
Он посмотрел на стены и проигнорировал мурашки, побежавшие по рукам.
И ну, не хотелось бы, чтобы дом и земля пропали даром.
Хотя, если честно, если бы чары не держали его взаперти, он мог бы спалить здесь все дотла и сбежать назад в Нью-Йорк. Но увидев, как Хюльда может управляться с этим местом и как спокойна она во время работы, Мерритт почувствовал надежду на будущее. Может, это было благословением. Может, это могло превратиться во что-то чудесное.
Подумать только: Мерритт станет домовладельцем. Землевладельцем. Он разбогатеет и заживет хорошей жизнью. Напишет новую книгу, а потом еще одну.
Пол содрогнулся. Мужчина ухватился за подлокотник.
Отличный выбор. Хюльда подняла амулеты и встала, надевая свой на шею и протягивая другие два Мерритту. Оставьте себе. Но будьте с ними поосторожнее. Они дорогие.
Мерритт кивнул.
Миссис Ларкин уверенно пошла к двери, хотя ей и пришлось снова воспользоваться ломом, чтобы ее открыть, а потом в ход вновь пошел зонтик, чтобы они могли пройти под дождем из краски. Амулет на лестнице удержал перила на месте. Мерритт старательно глядел Хюльде в затылок, чтобы не видеть, как портрет в приемной смотрит на него.
К его удивлению, дом позволил Хюльде открыть дверь, и стало видно вечернее солнце прекрасное солнце. Оно заполнило приемную и прогнало тени, и Мерритт впервые с момента приезда вздохнул легко.
Хюльда сперва ткнула за порог своим зонтиком, затем, сжав рукой амулет, вышла сама.
И ничего не произошло.
Он сделал глубокий выдох.
Слава богу.
Но в тот самый момент, когда он попытался последовать за ней, дверь хрустнула и сжалась до размеров его туловища, не давая выйти.
Мерритт чуть не разрыдался:
Да будь ты проклят! Он прижал один из амулетов к двери. Миссис Ларкин никак не отреагировала.
Не мучайте дом, мистер Фернсби, предупредила Хюльда, проведя рукой по сжавшемуся косяку. В этих стенах очень много магии, и по каким-то причинам она не хочет, чтобы вы выходили.
Хюльда похлопала по сузившейся двери.
Проползать через нее я бы вам тоже не советовала.
В голове Меррита нарисовалась жуткая картина собственного тела, разрезанного пополам, и мужчина содрогнулся.
Дело в том, сказал он, что я приехал лишь оценить это место. Я не взял с собой вещи, только небольшой чемодан.
Хюльда постучала пальцем по подбородку.
У меня в досье есть ваш текущий нью-йоркский адрес. Я прослежу, чтобы ваши вещи доставили. На то, чтобы это организовать и собрать свои собственные вещи, мне понадобится два дня.
Два дня.
Я столько не проживу.
Будьте добры к дому, сказала она. И не снимайте амулет.
Хюльда задумалась.
Может, управлюсь за день. У вас достаточно еды?
Плечи Мерритта поникли, когда он вспомнил, что привез с собой.
У меня есть немного сыра и имбирное печенье. Ну, по крайней мере, от голода он не умрет. Мужчина погрузился в раздумья.
Подождите, вы не могли бы кое-что отправить по почте? Мерритт начал письмо своему другу Флетчеру, проживающему в Бостоне, в своем блокноте, но тот сейчас был под ковром
Разумеется.
Когда он не сдвинулся с места, Хюльда вытащила свой блокнот из сумки и перелистнула его на пустую страницу, прежде чем вручить Мерритту. Он испытывал огромное искушение прочитать, что миссис Ларкин там написала, но сперва дело.
Облокотившись о дверной проем, он написал поспешное письмо, сообщая другу о своих затруднениях, хоть и выставил все в довольно легкомысленном свете. Дурная привычка. Мерритт подписал письмо, сложил его и вручил вместе с блокнотом обратно Хюльде.
Пожалуйста, поторопитесь, взмолился он.
Я никогда не тяну время, сказала она, задирая нос. Но взгляд ее смягчился. И, конечно же, я постараюсь вернуться завтра к вечеру.
Хюльда собралась уходить, но остановилась и снова повернулась к нему. Порылась в сумке и вытащила оловянную коробку для ланча. Она передала ее через сжавшуюся дверь, не говоря ни слова, а потом пошла в сторону берега.
Внутри лежали яблоко и сэндвич с ветчиной.
Мерритт сел на пол и начал есть, а входная дверь захлопнулась.
Глава 5
7 апреля 1827, Лондон, Англия
Мать Сайласа умирала.
Она уже два дня не открывала глаз. Дыхание ее было хриплым и поверхностным, лицо осунулось и побледнело.
Это не стало неожиданностью. Она постепенно угасала уже многие годы. Ее свет стал таким тусклым, что Сайлас иногда сомневался, что заметит, когда он совсем погаснет.
Но в глубине души юноша знал, что заметит.
Сжимая и разжимая кулаки, он взглянул на дверь материнской спальни. Кристиан только что вышел. Сайлас отпустил слуг и запер за ними дверь. Его мать не доживет до конца недели. Может, даже до конца дня.
Вероятно, было даже милосердием испытать это на ней.
В январе Сайлас обнаружил зачарованный коттедж в Котсволдсе: простой домик, снабженный чарами стихий, позволяющими контролировать воду. В нем жил старик, который не возражал или не замечал, что Сайлас крутится в окрестностях. Вновь переживая ту ночь с отцом, Сайлас перебирал все чары в своей крови и выделил именно ту комбинацию, которая позволяла брать. Некромантия, чтобы контролировать жизненную силу Дом, конечно, живым не был, но магия-то была. Хаократия, чтобы разбить и перестроить магию. Кинез, чтобы перенести ее из сосуда в сосуд из дома в него. С отцом этот процесс был яростным и быстрым. С домом был просчитанным и осторожным.
И это сработало.
Дом не был живым существом, а значит, не мог и умереть. Тот коттедж в Котсволдсе все еще стоял и простоит довольно долго. Так что пусть смерть отца и отобрала его чары у Сайласа, силы водной стихии его лишить никто не мог. А что касается жильца Современная сантехника или горничная вполне компенсируют то, что он потерял.
А теперь одна из сильнейших некроманток Англии умирала в своей постели перед ним. И магия, специально выведенная и культивированная, умрет вместе с ней.
Если только новая теория Сайласа не подтвердится.
По отцовской линии Сайласу досталось одно заклятье изменения способность сгущать и сжимать. Коттедж дал ему способность контролировать воду. Он опробовал ее снова и снова, наедине с собой, и был уверен, что сможет ее сейчас применить.