С арифметикой все в порядке, да заговорил Аллагов совсем другим тоном, куда доброжелательней прежнего, будто получил ощутимый отпор, выраженный непристойной бранью и тяжелым взглядом. Я, доун, вопрос задал, да, отвечать надо но, спустя секунду уступил, сопротивляясь одним только придирчивым видом. Дело твое, доун
Успокойся! запретительным тоном сказал Заур Мусе и отвернулся к Егору, вид которого стал прежним, совсем невыразительным. Это все вещи? Ничего не забыл? Идем!
Егор зашагал в междурядье кроватей, мелькая над головами копошащихся людей сменным беговым протезом.
«Радистка, сука, гребаная! затаившим злобу сердцем подумал Аллагов. Еще договорим!», цокнул он, похлопал по плечу Текуева, кивком головы предлагая тому следовать за ним.
Между тем, к вечеру, сердечная злоба Мусы к дерзкому новичку, который почемуто оказался без заявленных Абулайсовым страшных увечий, чего Муса никак не мог понять, тихонько истлела, сменившись на странное, необъяснимое чувство Бис напомнил Мусе важного человека из детства, с кем он вырос. Целая комбинация черт фигура, тембр голоса и, казалось, лицо были ему знакомы, как черты дальнего родственника, человека родного и понятного, а может человека неприятного и возможно опасного, без внятных причин, потому что Муса их уже не мог помнить, с кем могла быть старинная вражда, возможно, несерьезная, которая прошла или закончилась примирением, или переросла за давностью лет в приятельское взаимное уважение. Это неизвестное чувство Мусу раздражало.
Заур, дай личное дело русского, попросил Муса, заглянув через плечо Зазиева.
Зачем тебе? не оборачиваясь, поинтересовался тот.
Изучить хочу, доун
Чего тебе там изучать? занимаясь своим делом, поинтересовался Зазиев снова. Он не в твоем взводе
Знаю, Аллагов выдавил челюсть вперед, словно именно ею сдерживал накопившееся внутри раздражение. А тебе, чего?
Ничего, как мог спокойнее сказал Зазиев, глядя на взбесившееся лицо Мусы. Закон о защите персональных данных, читал?
Ты, блин, издеваешься надо мной?! Дай мне посмотреть!
Иди, в окно смотри! серьезным тоном сказал Зазиев. Не отвлекай от дела!
Какого дела?! Муса руками залез через плечо Заура, разметав бумаги по столу. Бумаги разбирать что за дело такое?!
Не твоя проблема? Зачем лезешь к нему?
Да! Не моя! взорвался Аллагов, не в силах больше сдерживаться. Мне просто надо посмотреть: кто он, доун, что он, откуда Могли мы пересекаться?!
Зазиев подчеркнуто важно положил из тарелочки в рот инжир.
Командиру твоему дам Тебе нет, вкусно прожевал он слова с инжиром во рту, скрыв под этим свою нерешительность, как поступить. Нет таких полномочий! еще больше запутал он ситуацию, из чего вообще не было ясно, кому и для чего их, полномочий, не хватает.
Аллагов моргнул злыми глазами, цокнул и, не возразив ничего, вышел из кабинета. Но минуту спустя, влетел снова, как коршун:
Последний раз, доун, побратски прошу, дай посмотреть!
На смотри неожиданно, без раздумий согласился Зазиев, положив картонную папку перед Мусой, пораженному внезапной переменчивостью Заура, как молнией. Только, смотри здесь.
Аллагова интересовала биография. Руки Мусы нервно полезли в папку, торопились листать ворох ненужных бумаг, но документов в личном деле оказалось всего два.
Это что?! спросил он, уставившись на Заура. Все?!
Все спокойно сказал Зазиев. А если побольше почитать хочется тогда тебе в городскую библиотеку. Там читальный зал есть
Аллагов уставился в оба, выбрав, наконец, интересующий:
«Я, Бис Егор Владимирович, родился двадцать шестого сентября семьдесят шестого года в деревне Теребуш» Аллагов читал напряженно, без конца хмурился, гладил бороду, тер лоб, будто разбирал ребус на конце которого стояла печать тайного ордена.
Подозрительный по натуре, замкомандира взвода Аллагов так придирчиво и внимательно изучал биографию Биса, точно был уверен вотвот ему откроется страшная военная тайна, но этого не случилось. Он с тоской разглядывал почерк, словно хотел опознать и его в числе деталей загадочного пазла, который никак не складывался.
Ничего не пойму искренне озадачился Аллагов.
Тебе, может, прочесть надо? улыбнулся Зазиев.
Муса сделал простое лицо, но своего занятия не бросил.
Дыру не прогляди документ всетаки есть! с издевкой прищурился Заур.
Я тебя в саду сейчас похороню! не смог стерпеть Муса, снова выпустив челюсть.
Не волнуйся за это Меня похоронят рядом с отцом, когда придет время! совершенно серьезно ответил Заур. Все! Давай, документ!
Разочарованный, но удовлетворивший неуемный интерес Аллагов, негодуя, ушел. Заур подвинул «дело Биса» ближе и полез в папку, прочитав первое, что открылось:
Я, Бис Егор Владимирович, родился двадцать шестого сентября семьдесят шестого года в деревне Теребуш Веневского района Тульской области в семье крестьян. Русский
Первое, что постарался сделать Зазиев в уме: быстренько вычесть возраст Егора; но вычесть точный возраст из цифр, написанных прописью не вышло трижды. Дальше Заур пытаться не стал. Только казарменно обругал себя, продолжив читать дальше:
В сентябре восемьдесят четвертого года поступил в первый класс средней школы города Венев. В июне девяносто третьего окончил Тульскую муниципальную гимназию.
В августе того же года поступил на дневное отделение Тульского электротехнического техникума, который окончил в июне девяносто девятого года по специальности «электромонтер».
С июля девяносто девятого по декабрь двухтысячного года работал электромонтером в ОАО «Тульский самовар» в Туле. В января две тысячи первого в результате производственной аварии потерял руку и ногу.
С марта того же года инвалид первой группы. С января две тысячи первого года по настоящее время безработный. Не женат.
Родители: Отец, Бис Владимир Анатольевич, родился двадцать второго апреля пятьдесят пятого года в станице Качалинская Камышинского района Волгоградской области. Русский. В настоящее время работает электромонтером ОАО «Тульский узел электросвязи».
Мать, Федосеева (Бис) Лидия Николаевна, родилась двадцать пятого сентября пятьдесят седьмого в деревне Теребуш Веневского района Тульской области. Русская. Домохозяйка.
Проживают по адресу: город Тула.
Ниже стояла личная подпись.
Необычным и странным показался Зауру стиль написания биографии в тексте которой напрочь отсутствовали цифры. Они были прописаны словами, что совершенно не позволяло проследить хронологию описанных в ней событий, несмотря на логический и последовательный их порядок и деловой стиль изложения. И чем больше было таких цифр, тем сложнее было Зазиеву разобрать что к чему, хронология и простейшая математика терялась в буквацифрах.
Зазиев вышел из кабинета, решив разыскать Биса в расположении.
Егор сидел на кровати, лицом в окно.
Салам, Зазиев доброжелательно протянул руку. Разговор есть.
Егор протянул активный тяговый протез в ответ.
Я Заур, командир второго взвода представился он, неуклюже пожав резиновую ладонь. Я, сразу, даже не заметил отозвался Зазиев о руке. Мой младший брат, Георгий, после теракта в бесланской школе и неудачного штурма там, тоже остался без кисти на левой ампутировали, короче, неожиданно для самого себя поделился Заур общенациональным горем и болью в объеме семейной трагедии, как будто располагая Егора к диалогу. Мне в той школе тоже достались три шурупа С тобой как случилось?
Егор посмотрел внимательными карими глазами на Зазиева, минуту молчал, решительно обдумывая говорить правду, но так чтобы не пожалеть, или сказать неправду и раздумал.