«Восток» чеченский? спросил Егор.
Нет Многие путают, когда слышат, но, нет. Батальон наш, Донецкий, командир бывший «альфовец» Саша Ходаренок. А вот Безлер Безлер мужик безусловно простой, такой весь вроде рабочекрестьянской породы, но местами самодур. Других не советую: матерых командиров мало; в среде «потешных» казачьих отрядов бардак, дисциплины нет, способность воевать низкая. Атаманы, как в известной поговорке про Льва Толстого. В общем, ладно, давай так Остановиться есть где?
Егор кивнул.
Завтра подойдешь в это время, а я постараюсь сегодня переговорить с Ходаренком
Егор неспеша поднялся и, едва заметно прихрамывая, направился к двери.
Чего захромал сразу? выстрелом в спину прозвучали слова.
Ничего серьезного, не сразу заметил за собой Егор. Спешил. Споткнулся. Боялся не успеть, соврал он, в миг оправившись.
Фээсбэшник в штатском проводил Егора взглядом и, едва дверь захлопнулась, достал из стола телефон.
Слушаю! раздался звонкий голос в трубке.
Владимир Лукич, Ховрин на линии. Звоню по интересующему Вас делу.
Да, какие могут быть дела у опального отставного генерала, дорогой! Сам хотел тебе уже звонить, разузнать: что да как? Добрался мой парень или нет?
Добрался. Только вот в чем вопрос: знаете, что он без руки?
Костя, конечно! Егора знаю лично! О руке его знал, как и обстоятельства при которых он ее лишился, потому и обратился к тебе. Извини, сейчас думаю, что стоило предупредить тебя, но я даже не подумал, что это станет для тебя проблемой, лукавил Рябинин, помня о договоренности с Егором: отсутствие руки и так заметят, а про ногу ни слова. Ты не смотри, что он с одной рукой. Утрет нос любому, у кого и руки на месте, и ноги целы!
Да у него с ногами похоже тоже не все слава богу, с укором и нарочитой серьезностью в голосе отшутился фээсбэшник.
На что Рябинин, будучи человеком несклонным оправдываться за недосказанность, а по сути, вранье, в силу своего высокого звания, все же на секунду замешкавшись, настороженно произнес:
Уже знаешь?
Чего тут знать, когда он хромает с абсолютной гордостью и всезнайством фээсбэшника произнес Константин. Спешил, говорит, да так, что едва не искалечился по дороге сюда!
Вон что заговорил Владимир Лукич несколько иным тоном, все еще имея сомнения: не вскрылась ли тайна Егора, которую он попрежнему хранил, не сказал ли сам необдуманно чего лишнего. Ну, с кем не бывает? А что руки нет не переживай. Эх, жаль, ты не служил во внутренних войсках, с особенной теплотой в голосе и сладким удовольствием выдохнул Рябинин, с тех пор как Министр подписал положение о порядке прохождения службы в спецназе внутренних войск, в нем остаются люди, которые при самых привычных для них обстоятельствах лишились глаз, рук или ног и продолжают служить. И пока между человеком и спецназом существует магическая связь он остается в строю.
Ну вот, Владимир Лукич, сами говорите: остается! А чего тогда парня ко мне прислали?
Перегорел он, Костя. Спецназовец должен приносить пользу в бою, а мы своим бережным отношением к нему дали понять, что он, как солдат, нам не нужен. Пару лет Егор попрекал меня офицеромдесантником Кажется, Лебедь его фамилия, потерявший ступню в результате подрыва на мине, но продолжавший воевать А потом ушел. А годом ранее, одной левой победил американцев в марафоне среди военнослужащихинвалидов сил специального назначения в НьюЙорке. Поинтересуйся какнибудь Хотя, что я предлагаю, будь вы знакомы сто лет ничего не расскажет. Гордый. В общем, помоги ему, как если бы мне, договорились?
Постараюсь.
Ну и ладно. Бывай!
Владимир Лукич, обожди А что за марафон такой?
А! Любопытство взяло верх? обрадовался Рябинин.
Скорее профессиональный интерес, оправдался Константин. Парень ваш, заметил, ершистый, а времени вокруг него ходить у меня нет. К тому же, кроме Ходаренка, не вижу кому его рекомендовать, а тому вашего однорукого парня так просто не предложить. Чемто надо зацепить, характеристику дать
Понимаю, Костя. Характеристику, это правильно. Но случай на марафоне скорее малозаметная история о русском характере. Фейк, как сейчас говорят.
Идете в ногу со временем, товарищ генерал?
А как иначе? Слава богу, внуки держат в тонусе! радостно признался Рябинин. Значит, марафон В общем, ежегодно, в НьюЙорке проходит международный марафон на пять миль среди бывших военных, инвалидов, на специальных велосипедах, где педали крутятся руками Так как у Егора рука одна, чтобы ладонь не срывалась с педали ладонь вспотела, пальцы устали настоял еще до старта кисть к педали привязать. Перед самым финишем Егор от усталости потерял сознание, а ассистенты этого не заметили и финишную черту велосипед пересек уже по инерции, накатом. Представь восхищение американских комментаторов силой духа русского война, продолжившего крутить педаль велосипеда потеряв сознание, еще не зная, что рука, приклеенная скотчем, попросту вращалась с педалью, а? Каково тебе?! Егор воевал на минных полях, для которых не существовало инструкций. Он написал универсальный алгоритм разминирования радиоуправляемых фугасов, а мы, как всегда слишком долго ждали, наблюдая за его работой, прежде чем переписать заново все методички. В случае с Егором твой комбат не окажется перед трудным выбором, как если бы выбирал между ста сомнительными добровольцами и пятью людьми с суммарным опытом боевых действий равным сорок лет! Пусть берет парня я ручаюсь, не пожалеет! сказал напоследок Рябинин.
Ходаренок не сопротивлялся, но и соглашаться не торопился. Привычно скрестив руки на груди и уткнувшись носом в собственные усы, он почти врос в спинку кресла и сосредоточено смотрел на работающий в режиме громкой связи телефон как на собеседника. Двое других участников беседы, кроме Ходаренка и фээсбэшника Константина на другом конце телефона были два ротных командира Иса Абулайсов и Игорь Медведчук.
Ну что? обратился комбат к ротным, по случайному совпадению оказавшихся в кабинете. Найдем применение однорукому солдату?
Честно, командир: нет! словно раскрывшись настежь, покавказски, возразил Абулайсов. Своих калек хватает Спасибо Аллаху не остаются! Так зачем нам такой?
Согласен. Вариант так себе, поддержал Медведчук, несмотря на то что испытывал личную неприязнь к Исе и его чрезмерно хвастливым пехотинцам и, как следствие, осетинам в целом, за то, что уж очень старательно выдавали себя за боевиков из Чечни и не только по признаку внешней схожести. Как человек прошедший горнило первой чеченской Игорь на уровне подсознания чувствовал, что какойто тяжкий грех есть у всех кавказских народов.
В отличии от Абулайсова, добровольца из Северной Осетии и командира осетинский роты, преобладающая часть бойцов которой была выходцами из южной республики, Медведчук в недалеком прошлом был офицером украинской «Альфы», в подразделении которого, как и он сам, были люди служивые из той же «Альфы» и «Беркута».
Ходаренок склонился к телефону, произнеся не раздумывая:
Костя, слыхал ответ? Тут с обеими руками тяжело однорукому точно не место Идея так себе, сомнительная.
Сань, за него один генерал просит. Если б мог отказать я б с тобой не разговаривал. Отказать ну, поверь, никак! Сто раз помогу и еще обязан останусь.
Костя врал. Ничем особенным Константин Ховрин генералу Рябинину обязан не был. Они были мало знакомы и никогда не встречались лично. Все контакты по телефону. Но, почемуто Ховрину хотелось выслужиться. Без причины. Без выгоды. Выказать генералу таким образом уважение, ведь не показалось, уловил он в голосе Рябинина чтото теплое, отцовское. Может быть, тембр. Может, интонации. Двумя словами, очень памятное и личное. У фээсбэшников этого мало. Все личное упрятано вместе со служебным в папку личного дела, все геройское отмечено секретными приказами и хранится в пыльных сейфах. Вспомнить нечего и рассказать некому. Секрет. Тайна.