(Мартын Ондатрович зажигает спичку, она недолго горит в темноте.)
Потолки высокие, даже сводчатые как будто. Не пойму. Картины какие-то по стенам. В рамах.
(Снова зажигает спичку, она гаснет.)
Монструозность! Картинная галерея!.. Какая картинная галерея на восьмом этаже! Дом стандарт, квартиры клетки. Вы мне голову не морочьте со своей картинной галереей Согласен. Пусть я уже не я, а моя любимая дочь Наташа, в конце концов мы одна семья. Но Третьяковская галерея на восьмом этаже кооперативной белой коробочки это уже слишком.
(Снова зажигает спичку, оглядывается.)
Узнаю. Левитан «Над вечным покоем». Айвазовский «Девятый вал», вон и людишки на бревне. А эта большая какие-то лица, шапки, вроде зимы, розвальни, возница, кто-то стоит Рукой народу указывает Революция?
(Снова зажигает спичку, она гаснет.)
Неужели «Боярыня Морозова»?!
(Опять заживает спичку.)
Вот он, дьяк лисья шапка лисья повадка! Некоторые плачут, помню. В ссылку везут. А она, боярыня, руку подняла с двумя перстами. Показывает, хоть убейте, от старой веры не отрекусь!
Сильная картина. Изнуренность какая-то У Глазунова тоже, есть общее. Главное, очередь, помню, от Манежа вдоль всего Александровского сада, даже хвостик на Красную площадь заворачивал Народ, знает, оценил.
(Спичка гаснет, зажигает новую.)
Есть, есть о чем подумать Гляжу, оторваться не могу. И до того во мне разные чувства взыграли! Будто это меня в ссылку везут. А я не сдаюсь. Я вообще никогда не сдаюсь. Было дело позапрошлый год в конторе. Не сдаюсь и все. На Колыму? На Колыму!! На лесоповал? На лесоповал! Меня ведут с собаками. А я держу свои два перста, как окаменелая!
(Мартын Ондатрович торопливо зажигает новую спичку, с изумлением смотрит на свою правую руку. Она сложена в два перста.)
Господи!
(Задувает спичку.)
Рука моя за старую веру сама свидетельствует. А коли рука моя как там на картине Может я и вправду Морозова?! Чудовищная гороховость! Чувствую, я она.
(Измененным голосом в темноте.)
Федосья Прокопьевна Морозова я. Обличаю их, зверей пестрообразных. Терплю муку мучинескую. Настали последние времена. Князя Ивана Хованского батожьем били, Как Исайю сожгли. Сестру мою Евдокию, бивше батогами, и от детей отлучили, и с мужем развели. А меня боярыню Федосью совсем разорили, в темницу бросили. Никониане, беси козлоподобные!
(Спичка освещает лицо боярыни на картине.)
Выпросил у Бога светлую Россию сатана, да же очервленит ю кровию мученической. Добро ты, дьявол, вздумал. И нам то любо Христа ради, нашего света пострадать. Пусть дыба, пусть Щипцы!! Хочу! Хочу! Хочу пострадать!
(Мартын Ондатрович, а может быть БОЯРЫНЯ МОРОЗОВА, мечется в темноте, с грохотом проваливается.)
Куда-то бросили В яму с лягушками, наверно Слышь, квохчут Сухо Трава вроде что-то упало
(Зажигает спичку, это кукла, спичка гаснет.)
Последняя спичка Зачем мне кукла?.. Кто мне ее подбросил?.. Почему я где-то в степи? Сыростью тянет. Жилья не слыхать. Ни одного огонька А я девочка Машенька. Шорохи Мыши?.. Нет, волки!.. Так страшно, что все это не может быть настоящим. Это сказка, она мне снится. Мне снится, что я дедушка. Я большая, надела дедушкин костюм и мне совсем-совсем не страшно Страшно Может быть, у этого сна есть двери. Может быть, отсюда выпускают Мама! Мамочка! Не хочу быть дедушкой! Это так страшно, так страшно
(Проваливается. Полный свет. Мартын Ондатрович по-прежнему сидит с газетой.)
Ну вот, свет дали Голова несвежа что-то снилось Или просто приснилось, что все это снилось? С другой стороны, кажется, глаз не сомкнул. Суходревность какая-то И снилось мне, будто я не я. Смешно. (Ощупывает лицо.) Вот, брился, порезался
(Свет гаснет.)
ЗИГЗИГЗЕО
ЗИГЗИГЗЕО сидит на стуле, руки-ноги в стороны, голова свесилась, как неживая. Поднимает голову, недоуменно оглядывается.
(Из-под стула достает разные инструменты.)
(Задумывается.)
(Ищет.)
(Выметает из угла мусор.)
(Пауза.)
(Прикручивает правую руку.)
(Щелкает пальцами поочередно. Боксирует правой.)
(Небрежно прикручивает левую руку.)
(Привинчивает ноги.)
(Танцует.)
ОМЕГА, ИЛИ ИММИТАЦИЯ
ОМЕГА появляется решительно. Вдруг видит зал, это для него неожиданность. Некоторое время разглядывает нас молча. Особых примет сам не имеет, в очках.
(Кричит.)
(Вздыхает.)
(Рассудительно.)
(Слабея.)
(С новой силой.)
Появляется СТОРОЖ, выключает ГОВОРЯЩЕГО щелчок. Уносит его как куклу. Возвращается.
СТОРОЖ (заикаясь). Оп-пять выключить забыли. Неп-п-порядок в учреждении. Как бы-бы чего не случил-ось. Эт-та штука секретная, последний выпуск. Так и до конца света доболтаться может. Ом-мега, одним словом. У нас вооб-бще здесь у всех клички су-сумасшедшие. Меня, например, прозвали К-К-КРЕЗИ Понимаете, К-К-К
Между тем появляется ВТОРОЙ СТОРОЖ, щелчок, выключает ПЕРВОГО, уносит его, как куклу. Возвращается как бы забыв что-то. Поднимает ключ.
ВТОРОЙ СТОРОЖ. Вот, ключ уронил. Ведь все время на виду был. А тут не уследил, на сцену выскочил. Говорить не умеет, а тоже человеком себя воображает. Ну и работенка у меня Ночной сторож КРЭЗИ. Иными словами Кибернетического Реальноощущающего Эмоционального Заики. Это надо же такое приду
ОМЕГА появился снова. Он подкрадывается, резкий щелчок, выключает ВТОРОГО СТОРОЖА.
Омега уносит ВТОРОГО СТОРОЖА, как куклу.
ФОКУСНИК
На сцене стол и стул. Появляется ФОКУСНИК в черном плаще с алой подкладкой, в цилиндре. Показывает нам обычный бумажный пакет.
(Пакет с громким треском сминается.)
(Хватается за плечо, недоуменно рассматривает свою ладонь.)
(Застывает в ожидании аплодисментов, затем церемонно раскланивается, прижав левую руку к груди.)
(Фокусник берет черный цилиндр, показывает его зрителям.)
(Хлопает ладонью по цилиндру, он с треском складывается. в тот же момент Фокусник с криком хватается за бедро.)
(Кричит.)
(Садится на стул, с криком вскакивает, плаксиво.)
(Рассматривает цилиндр.)
(Замирает в ожидании аплодисментов, раскланивается.)
(С акцентом.)
(Из-за кулис достает воздушный шарик.)
(Шарик лопается. Фокусник падает, схватившись за сердце.)
(Фокусник умирает.)
СЕАНС ПРОДЛЕННОЙ ЛАСКИ
ОНА выходит на сцену, делает пассы. Из зала на сцену, как загипнотизированный, поднимается ОДИН ИЗ ЗРИТЕЛЕЙ. Она усаживает его в удобное кресло.
ЗРИТЕЛЬ. Такое я испытывал в детстве, когда меня мыли, водили по телу скользким мылом и терли мочалкой И еще солдатом в полковой парикмахерской
ОНА (показывает и называет разные предметы). Тарелка. Белый фаянс. Круглая. Орудие для ласки. Пучок сухого ковыля. Ничем не пахнет. Легко щекочет будто муха. Орудие для ласки. Монашеская ряса. Грубая. Дырявая. Орудие для ласки. Обида. Жгучая. Тяжелая. Орудие для ласки.
Радость. Внезапная. Головокружительная. Орудие для ласки.
Рыба. Скользкая. Противная. Орудие для ласки.
Толпа. Вся разгоряченная. Разная. Орудие для ласки.
Дождь. Кино. Чужая чья-то жизнь. Все это орудие для ласки.
Пятки обжигающий песок. Волосы хватающий ветер. Обнимающая воду волна. И в крови текущее море.
РОМЕТТА
В полусвете-полумраке склепа среди обрывков парчи и шелка возникает прекрасное юное лицо.
БЕДНЫЙ ЙОРИК
(почти диалог)
Есть многое на небе и земле,
что и во сне, Горацио, не снилось
Твоей учености.
ГАМЛЕТ
В классической позе, став одной ногой на могильный камень, ГАМЛЕТ разглядывает ЧЕРЕП, который держит в руке.
Здесь и далее ЧЕРЕП говорит устами ГАМЛЕТА.
ЧЕРЕП. А так что даже покончить с собой из‐за безнадежной любви, умник. Смерть известная кокетка. Она и привлекает, и отталкивает в одно и то же время, и не открывается никому. Вспомни, с каким упоением ты слушал, что нашептывает тень твоего отца А когда ты проткнул шпагой портьеру и острие вошло в живую плоть И разве ты не полюбил утопленницу?.. Лучше брось все, ложись на этот могильный холмик и усни, дурачок. Сон репетиция смерти. Кто спит, разучивает свою роль. А раньше или позже будет премьера.