Эб впервые встречал тхару, способную слышать его. Пусть со стороны, заметь их кто, могло казаться, что элвинг говорит сама с собой, а птица лишь каркает, выпрашивая подачки, Эб знал, что гостья понимает его. И похоже, эта редкая для тхару способность совсем не удивляла элвинг, и потому они могли говорить часами, или также подолгу сидеть в тишине, вслушиваясь в шёпот камня и моря.
Они ждали историй, что несли за собой взлохмаченные волны и дальние ветра.
Вот бы так же просто можно было общаться с тхару, вздохнула элвинг, на что птица тут же ответила. Что правда, то правда: куда нам до мудрости Древних.
Эб довольно зажмурился, а гостья глянула вдаль: Орт прошёл половину пути к трону.
Пора. Элвинг положила остаток лепёшки перед птицей. Клыкарь раздобыл новое дело. Так что придётся покинуть Лантру.
Эб прерывисто каркнул.
Конечно, вернусь, как же я без тебя, улыбнулась элвинг и подмигнула. А если нет, у тебя есть крылья, чтобы найти меня.
Ловко перескакивая с камня на камень, она остановилась, задрала голову и, жмурясь в ярких лучах, помахала ворону, который провожал её, паря в небе.
* * *
Накинув на голову шарф, прикрыв длинные уши, элвинг вынырнула из руин и смешалась с толпой, вливаясь в поток бистов и аллати, зверолюдей, населяющих большую часть мира и словно магнитом ведомых сюда на самый край света, в поисках свободы, богатства, славы и приключений. Несколько оборотов колеса Орта и для неё край мира начался с Лантру, и вот она всё ещё мерила шагами белый камень его портов.
Перевалочный пункт, центр мира, где встречаются торговые дороги, пядь земли Тхару, где ежедневно топталось столько чужаков, что лица смазывались, а голоса сливались в единый гул. Остров-порт, город-базар, осколок материка Мэйтару, взявший на себя право сортировать убывающих и прибывающих в самый большой, влиятельный и скрытный город мира Аббарр.
Скалистый кусок Каменного Порта, отколовшийся во время Великого Катаклизма, подхваченный Большой Волной, он стал единственным, что смог вырвать брат-океан Овару у сестры-пустыни Мэй. Малая жертва, но и её было достаточно, чтобы Мэй сильнее прежнего ощерилась клыками белых гор Энхар. По крайней мере, так говорили легенды, а как было на самом деле, никто не помнил. Одно было наверняка Лантру лишь выиграл: омытый любовью Овару, обласканный ветрами, согретый лучами Орта, окружённый вниманием громовых птиц и кораблей, он притягивал к себе удачу и богатство.
При желании этот белокаменный осколок Мэйтару мог претендовать на звание восьмого Великого Оплота. Здесь был сосредоточен весь флот Аббарра, а главное никто не мог попасть в Каменный порт, минуя Лантру: острые скалы отлично защищали материк от вторжения. Казна полнилась, принимая плату от всех изгоев и смельчаков, желавших начать новую жизнь в золотых песках, а также от тех, кто решил их покинуть навсегда или на время, дабы сбыть товар, купить заморские чудеса или посетить дальние земли. Но ни разу за всю историю остров не пошёл против своего старшего брата, оставаясь верным Орму и Совету.
Тут, в изменчивой и разношёрстной толпе, элвинг чувствовала больше свободы: в любое время она могла сесть на один из кораблей и отправиться в любую точку мира. По крайней мере, она хотела в это верить.
А вот и ты! тяжёлая рука хлопнула по плечу. Привет, Птичка. Не режь меня, я с миром.
Элвинг осклабилась, убирая нож, блеснувший меж пальцев:
Грав, однажды я тебя убью, и ты сам будешь виноват, она дружески ударила биста кулаком в плечо.
О нет, расплылся в улыбке Грав, северный бист, получивший прозвище Клыкарь за выдающуюся улыбку. Я слишком толстокож для твоих уколов. Напомни, почему тебя зовут Ашри?
Элвинг лишь фыркнула, зная, что ответа приятель от неё и не ждёт:
Потому что ашри-ашвинги маленькие, миленькие, ушастенькие птички
Ашри закатила глаза, всем видом показывая, что шутка изжила себя не одно колесо Орта назад.
Ушастенькие, а не ужасненькие, уточнил Клыкарь и подмигнул.
Ты невыносим, Гравмол Прави, покачала головой элвинг.
Невыносимо прекрасен, ввернул Грав. А ещё умён, силён, с отличным чутьём на тропы, пути и дела, что приносят прибыль
И проблем на пятую точку, не осталась в долгу Ашри.
Бист пожал плечами:
Это называется приключения!
Ашри не смогла сдержать улыбку. С Клыкарём она была знакома с первого шага на Лантру, и благодарила судьбу, что бист появился в её жизни в самый тёмный час. Их дружба была крепка и практична, а большего и не требовалось Разве что найти артефакт Древних или в одной из вылазок натолкнуться на рубиновую жилу. Потому-то время от времени элвинг и бист объединяли усилия, дабы нажить состояние или хотя бы оплатить харчи и постой.
Как насчёт перекусить и обсудить дельце? предложил Грав.
Опять в «Синей пяди»? Элвинг всплеснула руками.
Отличное же место. Грав обогнул торговца ракушками и нацепил на руку Ашри браслет. Выбор блюд невелик, но и лишних ушей в этот час нет.
Ашри кивнула, сняла украденный браслет и ловко запустила в торговца, попав точно на одну из палочек с товаром. Перезвон раковин утонул в шуме улицы, за спиной фыркнул гвар, и элвинг увернулась от телеги. Кому-то повезло меньше, и толпа разразилась криками и бранью. Клыкарь ухватил за руку тощего паренька и рыкнул, ощерившись ему в лицо, забирая кошель. Незадачливый воришка вывернулся угрём и дал дёру, а Грав, взвесив на ладони почти невесомый мешочек, ловко опустил его в сумку молодой аллати, что пыталась уследить за двумя ребятишками и чуть не осталась без последних монет.
Вэлла[1], ваша сумка расстегнулась, указал он.
Аллати обернулась, прижала треугольнички кошачьих ушей к макушке. Ашри подумалось, что эта бедная вэлла с тёмными кругами усталости под глазами и затравленным взглядом была ненамного старше неё самой. Элвинг тут же смерила взглядом двух детёнышей, совершенно не слушавших увещевания своей матери.
Пока аллати суетилась, проверяя содержимое сумки и поглубже пряча тощий кошель, бормоча благодарности, Грав опустился на корточки перед малышами:
Слушайтесь Вэллу, иначе громовые птицы унесут вас и скормят своим птенцам, напустив на себя устрашающий вид, сказал Клыкарь и добавил чуть тише, так чтоб слышали его лишь они: А если птицы замешкаются, я вас сам продам на жаркое демонам.
Малыши оторопели, прижались друг к другу, послушно взялись за ручки и засеменили следом за матерью.
Ашри ухмылялась, наблюдая за происходящим:
Какой честный вор, элвинг махнула в сторону семейства. Но зря старался, ставлю «ланьку»[2], она не успеет до следующего корабля дойти, как её обчистят.
Я этого уже не увижу, пожал плечами Клыкарь.
Держи, в руках Ашри блеснул серебряный тигролк на остром лезвии булавки-ножа. Помогая другим, о себе не забывай.
Грав хлопнул по кожаному жилету, где был приколот амулет, и нащупал пустоту:
Когда успела только, поворчал он, забирая и пристёгивая к жилету, напротив сердца, клыкастую морду с изумрудными глазами.
* * *
Несколько поворотов, и они вынырнули из бурного потока тхару к небольшому дворику, где журчал фонтан морвингов. Грав давно заметил, как дорога словно сама приводит Ашри сюда, будто лишь для того, чтобы элвинг украдкой бросила монетку в хрусталь воды, и на миг задержала взгляд на застывших в камне морских существ. Наполовину рыбы, наполовину тхару они были столь искусно выточены, что, казалось, моргнёшь, и старая сказка оживёт.
Ни разу Ашри не остановилась, но всякий раз Грав замечал мимолётную тень, скользящую по лицу элвинг. Каждый раз и именно тут. Лишь миг и затем всё возвращалось на круги своя. Тьма отступала, уползая в бездну рассечённых зрачков.