«Время поджимает», подумала Шай.
По ее подсчетам получалось, что публичная казнь состоится уже завтра!
Один день Всего один день! Нервы натянуты, точно струны. Один день на то, чтобы создать печать души и сбежать. Но у нее нет камня души, а вместо инструментов резчика жалкая вилка.
«Ночи! Ну и влипла же я!»
Очевидно было, что строители тюрьмы расстарались: сложили стены из камней разных пород. Мало того, камни даже одинаковых пород, судя по всему, специально доставляли из разных каменоломен, а следовательно, каждый обладал собственным прошлым. Подделать всю кладку, опираясь лишь на поверхностные знания, которыми располагала Шай, гиблое дело. Но даже если ей вдруг ниспосланным с небес чудом удастся произвести трансформацию стен, ее наверняка поджидают ловушки, предусмотрительно устроенные зодчими.
«Нет, с помощью бестолковой деревяшки и согнутой вилки из застенка не выбраться, с неохотой призналась себе Шай. Необходимо воспользоваться чем-то иным».
Закончив с письменами, она поймала себя на том, что тупо смотрит на согнутый зуб вилки. Отломив его, Шай начала вырезать на деревянном держале пыталась сделать грубую печать души.
«Нет, Шай, так ты отсюда не выберешься, мысленно проговорила она. Нужно найти другой способ».
Шестой день кряду она искала этот другой способ. Пыталась разговорить и даже подкупить надзирателей любые сведения о природе ее узилища были ценны. Увы, ей так и не удалось ничего узнать.
Раздумья прервал скрип двери в подземелье кто-то вошел.
Шай, быстро спрятав держало вилки сзади за поясом, вскочила на ноги.
«Неужели казнь перенесли и это случится сегодня?»
По подземелью, отдаваясь от стен гулким эхом, прокатился звук шагов. Шай задрала голову и прищурилась, силясь разглядеть через решетчатый люк пришедших. Четверо надзирателей, а с ними незнакомый мужчина длиннолицый и длиннопалый. Представитель расы Великих, которая правит империей. На нем сине-зеленое одеяние признак низшего ранга. Он выдержал экзамен на получение чина, но по служебной лестнице еще не продвинулся.
Шай напряглась в ожидании.
Великий слегка наклонился и посмотрел на нее через решетку. Выдержал паузу, а затем сделал повелительный жест стражам.
С тобой, поддельщица, желают говорить арбитры, изрек он.
Стражники сноровисто откинули в сторону люк. Шай поспешно отошла в сторону, и к ее ногам спустилась лестница. Терзаемая сомнениями, Шай стала взбираться.
«Если бы я решила кого-то казнить раньше срока, размышляла она, то обманула бы беднягу, чтобы он без принуждения вылез из ямы».
Но ее не заковали в цепи, прежде чем вывели из подземелья.
Осматриваясь по пути, Шай через некоторое время заключила, что ее действительно ведут в покои арбитров.
Шай внутренне подобралась. Итак, новое испытание. Смеет ли она надеяться, что выпадет еще один шанс? Разумеется, ей вообще не следовало попадаться, но что случилось, то случилось. А подставил ее не кто иной, как придворный шут. Воспользовался ее доверием и вероломно обманул.
Каков же хитрец! Стянул подделку имперского Лунного скипетра, подменил ею оригинал и был таков.
Дядя Вон всегда учил, что в жизни обязательно найдется кто-то изворотливее, хитрее тебя. Пускай ты даже самая-пресамая, но рано или поздно все равно тебя надуют.
Шуту она проиграла. Но теперь непременно выиграет конечно, при условии, что прекратит сокрушаться из-за поражения и поставит себе целью воспользоваться шансом. В этот раз ставка не богатство, а жизнь! Ее собственная жизнь!
Стражники были Бойцами, поскольку именно так их нарекли Великие. Когда-то Бойцы именовали себя мулладилями, но их народ так давно слился с империей, что первоначальное название почти позабылось. Были они гибкими и жилистыми; кожа бледная, волосы темные, как у Шай, но, в отличие от ее волос, не прямые, а кудрявые. К тому же все они отличались немалым ростом. Шай же принадлежала к народу майпонцев, представители которого завидным ростом никогда не славились, и не чувствовать себя здесь карликом удавалось лишь ценой немалых усилий.
Эй, ты! выкрикнула она, обращаясь к самому рослому Бойцу, возглавлявшему группу стражей. Я тебя узнала!
Моложавый капитан носил столь изысканную прическу, что нечасто надевал шлем. Бойцы были в фаворе у Великих, а потому некоторые из них росли в чинах. Такое продвижение в иерархии у них называлось Возвышением. А этот, судя по виду, принадлежал к числу рьяных. Его броня была начищена до блеска, и он, несомненно, верил, что создан для важных свершений.
Конь, продолжала Шай. Ты перебросил меня через его спину, когда я попалась. Отменный конь у тебя. Рослый, белоснежный, гуришской породы. А ты, как я погляжу, отменный знаток лошадей.
Боец глядел по-прежнему прямо перед собой.
Женщина, убивая тебя, я получу удовольствие, тихо, но отчетливо прошептал он.
«А тут красиво», решила Шай.
Они вошли в императорское крыло дворца. Каменная кладка была изумительна копировала древний ламиойский стиль, а возвышающиеся повсюду мраморные колонны скульпторы покрыли искуснейшими барельефами. Расставленные между колоннами громадные чаши тоже были сделаны в подражание ламиойским.
Шай вспомнила, что у власти сейчас члены фракции «Наследие», из чего следует, что и сам император из «Наследия». В эту фракцию входят пять арбитров, которые на деле и управляют империей. В особом почете у членов группировки древние культуры, поэтому часть императорского крыла построена в старинном стиле. Шай не сомневалась, что в «древних» чашах лежат оттиски печати души, благодаря которым эти имитации неотличимы от подлинников.
Да, Великие называли ремесло Шай скверной, но незаконным у этого ремесла был только один аспект: подделывание человека. Подделывание же неодушевленных предметов допускалось и даже поощрялось, при условии надлежащего надзора за этим промыслом.
Опрокинь такую чашу, вынь из нее печать души, и утонченное произведение искусства превратится в неказистую посудину.
Бойцы подвели Шай к инкрустированной золотом двери. Когда та отворилась, на обратной стороне внизу Шай заметила печать души, что придавала двери вид величественной реликвии из далекого прошлого.
И вот Шай в уютной комнате с потрескивающим очагом, толстыми коврами и мебелью мореного дерева.
«Интерьер охотничьего домика, пятый век», подумала Шай.
Внутри дожидались все пять арбитров, членов фракции «Наследие». Трое из них мужчина и две женщины сидели у камина на стульях с высокими спинками, а еще одна женщина за столом напротив двери. Фрава, верховный арбитр, влиятельнейшая фигура в империи, чей авторитет уступал разве что авторитету императора Ашравана. Ее тога блистала золотом, а седеющие волосы были заплетены в косу, в которую искусно вплели красные и золотые ленты. Надзирала Фрава за весьма и весьма многим, в том числе единолично и за Имперской галереей, обчистить которую Шай намеревалась совсем недавно.
Перед столом, за которым сидела Фрава, стоял Гаотона. Похоже, эти двое что-то горячо обсуждали, но теперь повисла пауза. Гаотона стоял выпрямившись и заложив руки за спину поза задумчивости. Среди коллег-арбитров он был самым старшим, но, по слухам, наименее влиятельным император лишил его своего расположения.
С появлением Шай оба пристально оглядели ее, как будто она была кошкой, опрокинувшей дорогую фарфоровую вазу. Шай же отчаянно старалась не щуриться очков-то нет, а нужно казаться сильной.
Ван Шай-Лу, заговорила Фрава, взяв со стола лист бумаги, список предъявляемых тебе обвинений впечатляет