«Шашлычок из тебя будет» ехидно вякнуло сознание. Стать шашлычком после того, как из него чуть не сделали карпаччо, Гугуше совершенно не хотелось, и потому он стал дергаться и извиваться, надеясь на то, что некто невидимый его уронит, а там до земли всего метров пять, может, удастся отделаться ушибами. Однако, заметив этот маневр, некто невидимый только увеличил скорость, и уже через минуту Гугуша сидел на ветке дерева, аккурат между двумя колючками. Сидел, подобрав лапы, уши, хвост и даже усы.
Некто бывший ранее невидимый расположился на соседней ветке. Теперь он был видимым. Почти. Потому что сквозь него просвечивал лес. И сейчас Гугуша был почти твердо уверен в том, что некто не он, а она.
Спасибо, сказал Гугуша.
Не за что, беспечно отозвалась некто, ты в следующий раз лезь сразу на киванию, брамдрики их не любят, ну или просто сиди на земле и жди, пока тебя слопают. Твоя битва была героической, конечно, но не слишком результативной.
Гугуша мысленно поинтересовался у сознания, кто его спас. Сознание также мысленно пожало плечами.
Меня зовут Гугуша, медленно проговорил он.
Поздравляю.
Я вообще-то намекал на то, что хочу узнать твое имя.
А зачем? Чтобы каждый раз, когда ты куда-нибудь влипнешь, я тебя за шиворот утаскивала? Мол, эй, ты где, спасите-помогите, меня брамдрики за хвостик кусают.
Гугуша нахмурился. В словах собеседницы была доля истины, но совсем маленькая. Крохотулечка просто.
Я полагал, с достоинством произнес он, что назвать свое имя это проявление вежливости между.
Ну, между кем и кем? А? Не знаешь? А? Ты, зверушка голубая.
Гугуша тихо зарычал. Ему совсем не понравилось то, что его назвали голубой зверушкой. Он сощурился и медленно обвел взглядом спасительницу. К слову, она была на него похожа. Очертаниями. Только вот цвет не пойми какой. Да и какой цвет, если она прозрачная? Ах да, и за ее спиной были крылья. Большие такие. С перьями. Так что на двуногое без перьев она точно не тянула. Впрочем, и на птичку не смахивала.
Хвост покажи, скомандовала она.
Гугуша сжался еще сильнее. Она явно разозлилась.
Хвост покажи! Брамдрик с тобой метров семь летел, пока не отцепился! У тебя может и хвоста уже нет, один огрызок остался!
Не трогай мой хвост, прорычал Гугуша и на всякий случай обхватил свое сокровище лапами. Заодно оглядел мельком. И ничего не огрызок. Помятый только и слегка покусанный.
Ну и ладно. Спуститься сам сможешь?
Смогу.
Тогда посиди тут до утра. А я по делам.
Она встала на задние лапы, потянулась, взмахнула крыльями, добавила:
Ладно, чучело, Белокрылая я. Зови, если что, новобранец.
Прошла, балансируя, до конца ветви и вспорхнула с нее.
«Белокрылая» задумчиво пробормотало сознание.
Ёёё, озадаченно протянул Гугуша и. вздохнув, начал тщательно зализывать хвост и правую заднюю лапу. Закончив, свернулся клубком и уснул.
День второй
Гугуша проснулся от того, что солнце нагло проглядывало сквозь листву и щекотало нос. Он чихнул, потянулся и тут же схватился лапами за ветку. И только потом посмотрел вниз. Мелькнула мысль, что вчера он несколько опрометчиво заявил, что может спуститься сам ниже ствол кивании был весь в колючках правда, меньшей длины и диаметра, но все равно впечатляющих и таких, заставляющих фантазировать на тему, что может случиться с голубыми (брррр!) зверушками, если они будут неосторожны при спуске.
С другой стороны, он не зверушка никакая, а мужчина! Хотя и раненый. К слову, вчера лапа и хвост болели далеко не так сильно, как сейчас.
Но увы, ничего больше не оставалось, как попробовать спуститься. Гугуша полз медленно, аккуратно переставляя лапы с колючки на колючку, и все равно подарил кивании немало клочков голубой шерсти.
«Новая вырастет», подумал он мрачно, едва оказался на земле. Тоскливо оглядел хвост тот был какой-то помятый, свалявшийся и плохо пахнул. Следовало его помыть и снова вылизать. А еще поесть. Потому что желудок, едва его хозяин начал приходить в себя, просто неприлично развопился.
Гугуша принюхался. Откуда-то с севера тянуло запахом реки. Прихрамывая, он поплелся в ту сторону. Но остановился. Снова принюхался. Еда! Пахло едой! Совсем рядом. Вот здесь, под кустом!
Гугуша забыл о боли, спружинился и прыгнул, придавив лапами жирненького розового групчика.
Я разумен! писнул тот, трепыхаясь в когтях Гугуши и распахивая и без того огромные темные глаза.
Сочувствую, скорбно произнес Гугуша и придушил зверька. Групчик был вкусный, сочный и почти без шерсти, так что не приходилось много отплевываться. Гугуша вытер морду лапами и улыбнулся. Желудок благодарно урчал, солнце приветливо светило, лес ласково шумел.
Вскоре он вышел к реке прозрачной и игривой, что весело скакала по каменистому руслу, брызгаясь и шаля. «А я люблю воду!» радостно подумал Гугуша. Сознание быстро закивало. Он разбежался и с воплем «Йяххху!» плюхнулся в речку, не обратив внимания на камешки, впивающиеся в попу, и стал плескаться там, мурлыкая, повизгивая, пофыркивая и издавая другие подобные звуки, совершенно не приличествующие взрослому Гугуше. По крайней мере, сознание пыталось что-то об этом сказать.
Потом он вылез на берег, отряхнулся, заставив радугу танцевать на разлетающихся брызгах, упал на травку и блаженно прикрыл глаза. Но не спалось, и все благодаря обнаглевшему сознанию, которое упрямо долбилось и орало: «Пойди исследуй остров! Здесь полно опасностей. Хватит валяться!».
Ну а поскольку спорить с собственным сознанием явно дурной тон, хотя иногда и хочется, Гугуша встал, отряхнул песок с боков и направился, куда глаза глядят. Глаза же выбрали направление, которое казалось им наиболее безопасным вдоль берега. Гугуша шел, раскачиваясь и мурлыча под нос что-то бравурное. Речка журчала, бренчала и звенела, ветер доносил запахи один другого привлекательнее.
«Я хищник, думал Гугуша, я хищник кровожадный и беспощадный. У меня зубы ого, у меня когти вообще. А если бы у меня на хвосте была челюсть, я был бы совсем непобедим. И никакие брамдрики не заставят меня усомниться в моей отваге. И за честь дамы я порву любого».
Сознание осторожно спросило: «Ты сейчас о чем?».
Хм сказал Гугуша, не знаю. Это не моя какая-то мысль.
«И я о том же, подтвердило сознание, что такое дамы и где ты это видел?».
Белокрылая! радостно воскликнул Гугуша, Она дама или дамы! Мне так кажется.
«Ты перегрелся, отреагировало сознание. Или тебя брамдрики заразили, у тебя температура и ты бредишь».
Гугуша быстро схватился лапой за нос. Тот был мокрый и холодный, как положено.
«Немедленно зайди в тень!» велело сознание.
Ага! Сейчас! Я все бросил и пошел!
«Немедленно!!!!!!» завопило оно, и Гугуша был вынужден подчиниться. Да не просто подчиниться его тело как-то само вдруг запрыгнуло в середину куста, покрытого черными ягодками, и затаилось там, почти не дыша.