Вольдемар Зайцман
Пространство и время
Моему поколению, выросшему на книгах великих писателей в великой стране, посвящается
Часть первая. Межпланетная стажировка
Глава первая. Дорога к Пространству
Широкий стол был полностью заставлен всевозможными блюдами и завален разнообразными объедками. Есть уже больше ничего не хотелось, поэтому Лита тяжело отвалилась на спинку дивана и с выражением невыносимой скуки на лице стала смотреть в окно. Там уже который час тянулись однообразные прямоугольники полей, покрытые буйной зеленью пищевых культур, и лишь изредка монотонный пейзаж нарушали решётчатые башни поливочных установок или горбатый силуэт какой-нибудь уборочной машины. Солнце поднялось достаточно высоко, и широкие, слегка заходящие на крышу атермальные стёкла заметно потемнели, не пропуская его знойные лучи в кондиционированную прохладу вагона. Если закрыть глаза, то движение состава совсем не ощущалось маглев стремительно нёсся по желобу, с едва слышимым свистом рассекая воздух.
Может, ещё что-нибудь заказать лениво произнесла Нэя.
Она полулежала на диване напротив и всё никак не могла налюбоваться на свой маникюр, сделанный перед самым отъездом. Ногти, согласно последнему писку моды, меняли свой цвет в зависимости от желания и настроения обладательницы, и сейчас они были умиротворяюще-зелёными с легким оттенком морской волны.
Да ну Ты что, ещё не наелась? Я уже больше не могу.
Так ведь хочется же попробовать что-нибудь ещё не пробованное.
А на острове ты что, ещё не всё перепробовала?
Ах, не напоминай! Остров Счастья! И всего-то одну неделю. Везёт же пенсионерам!
Да. Как же всё-таки несправедливо устроена жизнь Вот бы было наоборот! Сначала человек, пока молодой, развлекается, наслаждается всеми радостями жизни, а потом пусть работает. Всё равно ведь в старости всё уже надоест, ничего радовать не будет Да, Милли? Милли, ты что уснула?
Милли нехотя открыла глаза и вышла из Сети. В последнее время ей полюбилось обходиться без гаджета когда звук и изображение идут из чипа прямо по нервам, минуя органы чувств.
Нам и так ещё долги отрабатывать и отрабатывать, ворчливо произнесла она. Сначала за детский пансионат, потом за интернат, потом за академию
У тебя голова ещё не болит? поинтересовалась Лита. У меня, бывает, так прямо раскалывается от нейроинтерфейса.
Долго ещё? Милли бросила взгляд в окно. Когда эти поля, наконец, закончатся Я же говорила надо было взять флаер. Там как раз были трёхместные.
Лита раздражённо дёрнула косичками.
Отправили нас в какую-то глушь, в грузовой порт. Словно, в наказание.
Нэя усмехнулась.
Конечно, в наказание. Ты, Лита, радуйся, что легко отделалась! Зачем ты толкнула этого как его
За дело! Да уж не сильно и толкнула. Подумаешь
Ага, а он упал. Колено даже ушиб. Ты хоть думай в следующий раз.
Ты сама-то, красавица, о чём думала, когда три-дэ тату на заднице делала?
Так ведь красиво же! Это сейчас самый тренд.
Хорошо, что удалить заставили. Дура! Вспышка на Солнце будет лучевой ожог могла получить.
Нэя надулась и ничего не ответила. Настроение у неё стало портиться, и продвинутые ногти заметно потемнели.
А меня-то за что? жалобно вздохнула Милли.
Как это за что? Ты же у нас всё время самая последняя.
Ну и что, что я медленно соображаю. Зато всегда правильно! А ты, Лита, вечно торопишься куда-то.
Лита скептически усмехнулась и небрежно провела рукой по сенсору вызова. Вагон был выполнен в ретро-стиле, и вместо автоматической доставки был укомплектован настоящими официантами ведь людям так нравится, когда им кто-нибудь прислуживает
Робот-официант явился спустя минуту. Он был достаточно человекообразен, хотя и изготовлен в соответствии с неким оригинальным дизайном. Его большая круглая голова с хорошо изображённой причёской была украшена крупным носом-анализатором и намертво приклеенной улыбкой очевидно, разработчики сэкономили на мимических мышцах. Рук у него было целых четыре, что для официанта не роскошь, а насущная необходимость, а вот нога имелась всего одна, сужающаяся книзу и плавно переходящая в моноколесо. Чёрный округлый корпус с белым воротничком был украшен изящным галстуком-бабочкой, а справа висел аккуратный бейджик с надписью «Громозека».
Слушаю вас внимательно, молвил приятным баритончиком герой детских комиксов, преданно двинув глазами-объективами и покачнувшись на колесе в галантном поклоне.
Лита царственно взмахнула рукой мол, уберите со стола, но робот, видимо, на жесты был не настроен, поэтому никак не отреагировал. Клиентке пришлось перейти на голосовой интерфейс.
Можно всё убрать.
Официант ещё раз вежливо двинул моноколесом, подтверждая полученное указание, и, открыв на животе дверцу, где у него, очевидно, находился утилизатор, стал проворно складывать туда посуду своими многочисленными руками. Глаза у Литы вдруг нехорошо сузились, и, собрав со стола вилки-пинцеты, она ловко прицепила их за края большого блюда, наполненного огрызками недоеденных фруктов. Робот, добравшись до посудины, невозмутимо высыпал остатки еды внутрь себя и вознамерился отправить блюдо следом, безуспешно попытался вставить его в проём вдоль, поперёк и перпендикулярно, подёргал руками и завис.
Да. Адаптация не на высоте, констатировала Лита, оживившись, и скука наконец-то исчезла с её лица. Неудачная прошивка.
А что теперь будет? поинтересовалась Милли.
Прибежит какой-нибудь местный менеджер с претензиями и будет портить нам настроение, сердито заметила Нэя.
Нет, я думаю, что этот пластиковый дурак так и будет стоять до самой станции, предположила Лита.
Не случилось, однако, ни того ни другого. Прошло минуты три, и несчастный официант ожил, скосил вниз свои объективы и переложил негабаритную посуду из верхних рук в нижние. Было понятно, что к нему удалённо подключился какой-то системщик, так как верхняя пара рук плавными, совершенно человеческими движениями отцепила вилки, поместила внутрь живота, затем переправила туда же и блюдо. Робот слегка дёрнулся, переключившись в автономный режим, и быстро закончил уборку. Потом из того места, где объёмистый живот-утилизатор переходил в единственную ногу, он вытянул длинный шланг гидропылесоса (ох уж этот креативный дизайн!) и тщательно обработал стол.
Желаете что-нибудь на десерт? бархатно пророкотал он, убрав пылесос и сложив попарно руки на дверце утилизатора.
Десерт? Лита поколебалась пару секунд. Ладно. Мне ликёр. Ананасовый.
Официант поменял ручки в каждой паре местами, что, видимо, означало некоторую степень искреннего сожаления.
Согласно принятого Советом Мира глобального закона, последовал длинный ряд букв и чисел, алкогольные напитки недоступны клиентам, не достигшим возраста совершеннолетия и гражданской дееспособности.
Смотри-ка! Грамотный Ну тогда неси мне банан с земляничным вкусом. Только, смотри, не клубничный!
А мне Нэя на секунду задумалась. А мне пирожное. По-марсиански. И чтобы крема было побольше!
А мне гравицапу с пробамбушками!
Заказ принят. Время исполнения десять минут.
Робот отвесил лёгкий поклон на моноколесе и, важно повернувшись, покатил за десертом. По пути он учтиво уступил дорогу какому-то старикашке, старомодно и смешно одетому. Нелепая курточка с мешком-капюшоном за плечами была украшена надписями на старых языках, тёмно-синие штаны из грубой ткани (кажется, такие раньше назывались «джинсы») заканчивались чуть ниже колен, а безволосая шарообразная голова была увенчана маленькой кепочкой с длинным-предлинным козырьком. Лысым он был, конечно же, не потому, что у него была алопеция (вырастить новые волосы нужных длины и цвета ещё легче, чем новые зубы), а вследствие глупой моды столетней давности. Морщины на лице старичка были хорошо разглажены, но всё же было заметно, что лет ему вполне достаточно для безмятежного и беззаботного времяпровождения. В уши были вставлены клипсы-наушники, из которых еле слышно доносилась какая-то дикая древняя музыка то ли крейзи-рок, то ли вообще рэп, и старикан комично подёргивался и трясся на ходу, словно страдал в тяжёлой форме давно побеждённой болезнью Паркинсона.