Реформа способствовала отливу бедных крестьян из деревни и концентрации земли в руках кулачества. Крестьянский банк скупал земли, в том числе и помещичьи, разбивал их на участки и продавал богатым крестьянам. Объем продаж рос до 1911 г., но затем пошёл на убыль. Причина состояла в том, что основная часть крестьянства неохотно выходила из общины.
В мае 1911 г. появился закон «О землеустройстве», задуманный с тем, чтобы владельцы хуторов и отрубов стали опорой самодержавия в деревне. Теперь по просьбе хозяина разрозненные наделы его земли могли быть соединены в одном месте. Так получался отруб. Если к нему присоединялась площадь деревенской усадьбы, на которую переносилось жильё, отруб превращался в хутор. Все эти мероприятия потребовали больших землеустроительных работ, поэтому реформа перешла их разряда ведомства Министерства внутренних дел в Главное управление землеустройства и земледелия.
В реформе отрицательно сказался и тот фактор желания чиновников быстрее реформировать деревню, т.е. выслужничество. В землеустроительном ведомстве решили не заниматься выделами отдельных домохозяев, а разбивать на отруба и хутора надел целой общины, согласие на что нередко достигалось путём грубого давления. Это приводило к фабрикации хуторов и отрубов, чему крестьяне сопротивлялись из чисто практических соображений.
Для решения проблемы малоземельных крестьян предусматривалась политика переселения их на новые территории, на Урал, Алтай, в Сибирь. Поддержанное правительством переселенческое движение охватило довольно значительное число крестьян. Здесь земля не раздавалась, а продавалась на чрезвычайно выгодных условиях: 4 рубля за десятину с рассрочкой платежа на 49 лет. Кроме того, правительство оплачивало транспортные расходы по переезду крестьян в Сибирь, что способствовало заметному росту населения в восточных районах. Всего общее число переселенцев, за 190619016 гг. достигло 3 млн человек, из которых почти 550 тыс. возвратились назад.
Столыпинская реформа была приостановлена постановлением Временного правительства 28 июня 1917 г. и дала довольно скромные результаты, так и не решив поставленных перед ней задач. Причиной тому стал сам характер проводившейся реформы, в рамках которой основной упор делался исключительно на создание хуторов и отрубов, как основы частного надельного хозяйства. Общий ход и итоги реформы характеризовались весьма сдержанным отношением к ней крестьян, а часто даже и прямым недовольством. Кроме психологических причин, связанных с трудностью перехода к новому способу хозяйствования, сопровождавшихся большим риском и вычлененностью из общины, одиночеством в решении проблемы, здесь решающую роль играла сама специфика ведения крестьянского хозяйства. Создание цельных наделов уничтожало систему чересполосицы, которая в глазах крестьян имела явные плюсы: в знойное время хороший урожай ожидается в низинах, в дождливое на возвышенностях; в засушливых районах общая собственность на землю (община) облегчала решение вопросов водоснабжения и т. д. Создание хуторов разрушало этот веками сложившийся порядок, отнимая его преимущества как у выделившихся крестьян, так и общинников. Реформа лучше всего осуществлялась в Белоруссии, Литве и тех землях, где исторически привыкли к такому ведению хозяйства Смоленщине и Псковщине. В нечерноземных губерниях на отруба и хутора смотрели, как на то, что несёт лишь разорение. В центрально-черноземных главным препятствием было малоземелье. В южных и юго-восточных областях России их распространению препятствовали трудности с водой. Поэтому, попросту говоря, чтобы «пробиться» крестьянству надо было рисковать, и на это шли немногие. Уменьшение риска способствовало бездифицитное финансирование этой сферы, причем на льготных условиях, что в православном мировосприятии невозможно, в его внутреннем положении спасения через жертвенность. В результате к 1 января 1916 г. из общины вышло около 2, 5 млн крестьян с 17 млн десятин земли, что составило всего 26% от общих дворов и 15% общинного землевладения. Реформа катализировала процесс вовлечения надельной земли крестьян в торговый оборот. С агротехнической точки зрения это не принесло никакой пользы. Подавляющая масса крестьян, продававших землю, разорялась, что способствовало ее концентрации в руках кулаков. Завершившись в 1917 г. столыпинская реформа не только не решила поставленных перед ней задач, но ещё больше возбудила недовольство в деревне. Страна внешне становилась главным экспортёром продуктов сельского хозяйства, внутренне процесс разложения между богатыми и бедными рос, социальная напряженность только увеличивалась.
Витте пишет в воспоминаниях, что крестьянство в России всегда поддерживало царя, а все негативные явления их жизни приписывали его подручным. И только странные реформы Столыпина подорвали это доверие. «Крестьянство же осталось верным своим традиционным воззрениям, по которым народ не может существовать без царя, а царь может стоять только на народе, и никаких политических преобразований не желало и о них не мечтало, но оно находило, что ему, крестьянству, трудно жить, что ему должна принадлежать если не вся, то большая часть земли русской, что они главные работники на земле, а что потому эксплоатирующий их труд, кто бы он ни был, дворянство ли, купечество или вообще интеллигенция суть, по меньшей мере, трутни, а потому гораздо более мечтало об экономических, социальных преобразованиях, нежели о преобразованиях политических.
Если что в России происходило дурного (даже и Японская война, которая, как гром, разразилась над Россией), то простой народ, особенно крестьянство, никогда государя в этом не винили. Они не могли себе представить, что государь может быть в чем-либо виновен, а если и есть виновные, то виновные его советчики, все те же дворяне различных категорий и различных происхождений.
Конечно, этот взгляд совершенно неверный, если можно так выразиться, куцый, ибо история всюду показала, что экономические реформы на низу никогда не даются без предварительных политических реформ на верху. Замечательно, что такой взгляд у крестьянства, который окончательно подорван событиями с 1903 г. и особливо злосчастным управлением Столыпина, провозгласившим, что все должно делаться лишь для сильных, а не для слабых, мог существовать в России в народе в начале XX столетия, когда этот фантастический взгляд, основанный на иллюзиях, пал уже во всех цивилизованных европейских странах, как взгляд несостоятельный. Такой взгляд мог держаться в России только благодаря великим преобразованиям императора Александра II, вся политика которого тем была велика, что его лозунг был совершенно обратный: Россия не для сильных, а Россия для слабых, и этим путем слабые делаются сильными, и вся империя делается великой»68.
В период с 1907 по 1916 в России, помимо аграрной реформы, произошёл и рад других преобразований. В июне 1012 г. появился закон о социальном страховании рабочих, по которому пенсия по нетрудоспособности от несчастного случая на производстве целиком оплачивалась его владельцем, пособия по болезни выплачивались «больничными кассами», формировавшимися из взносов как рабочих, так и предпринимателей. Было введено земское самоуправление в южных и западных губерниях. С 1912 г. судебная власть в сельских местностях вновь переходила к мировым судьям, избираемым уездными земскими собраниями. Одновременно расширяется вмешательство во внутренние дела Финляндии; по закону 1912 г. из состава Польши выделяется губерния со смешанным русско-польским населением.