Террористические акты захлестнули страну. Но в этом явлении существует закономерная, поразительной гнусности, особенность общества, стремившегося к свободе, которая выражается в абсолютной беспринципности во имя выживания, собственного благополучия, поскольку у свободы нет никаких рамок, соответственно, выживания и благополучия системы, в которой он находится. В настоящее время исследователи пришли к заключению, что половина терактов была произведена при посредстве самого охранного ведомства, и не трудно понять, только для того, чтобы обосновать свое возросшее существование и данные повышенные полномочия.
В ситуации все увеличивающейся напряженности, как бы прислушиваясь к «земле», власть идет на некоторый компромисс. В ноябре 1904 г. министр внутренних дел Мирский разрешил провести земский съезд, но попросил участников заняться обсуждением «практических вопросов земской жизни». Однако в атмосфере социальной напряжённости, добиться регламентации было практически невозможно. Съезд высказался за введение представительных учреждений и установления в стране демократических свобод. Неудачная русско-японская война лишний раз продемонстрировала несостоятельность самодержавия.
3 января 1905 года началась стачка рабочих Путиловского завода в Санкт-Петербурге. Через пять дней в забастовке принимало участие 150 тыс. человек, с требованием установления минимальной заработной платы, отмены сверхурочных работ и установления 8 часового рабочего дня. Однако их требования администрацией предприятия были отвергнуты. Возникла идея составить петицию лично императору. Священник-социалист*, толстовец Г. А. Гапон (18701906), имевший преобладающее влияние в рабочей среде (чем дал сильную пощечину всем революционерам), возглавлявший «Собрание русских фабрично-заводских рабочих Санкт-Петербурга» (по образу зубатовских организаций) подал идею шествия к Зимнему дворцу для вручения царю петиции с изложением требования демократических свобод, улучшения жизни рабочих и созыва Учредительного собрания на основе всеобщего равного голосования. Требования петиции носили идеалистический характер и еще отражали настроение простых людей к царю, как к своему защитнику. Похоже, что сам Гапон верил царю и, несмотря на свои революционные взгляды, как простой обыватель считал, что царь не знает положения вещей, от него скрывают волю своего народа (правда, 8 января он уже предчувствовал неудачу).
Утром 9 января 1905 г. более 100 тысяч рабочих с семьями направились к Зимнему дворцу, одетые по-праздничному, в руках несли иконы, хоругви и портреты Николая II в надежде на принятие их царем. Такой массовой и в то же время мирной акции в России еще не было. Царь растерялся, но в то же время не хотел идти на уступки простой черни. Еще 8 января в город были введены войска с целью блокировки центра Санкт-Петербурга. Сам Николай II с семьей удалился в Царское село. В беспорядках, в отчете на имя императора 10 января сообщалось: в результате воскресного выступления погибло 96 человек и ранено 333. Впоследствии сведения были уточнены: погибло 130 и ранено 299 человек. В дневнике Николай II записал: «Тяжелый день! В Петербурге произошли серьезные безпорядки вследствие желания рабочих дойти до Зимнего Дворца. Войска должны были стрелять в разных местах города, было много убитых и раненых. Господи, как больно и тяжело!» И пунктуальное окончание записи: «Завтракали со всеми. Гулял с Мишей. Мама осталась у нас на ночь»44.
Мирской был уволен в отставку за то, что своей мягкостью он расшатал порядок. Новым министром внутренних дел стал друг великого князя Сергея Александровича, бывший московский губернатор А. Г. Булыгин. Для смягчения общей ситуации император все же принял 19 января депутацию рабочих, к которым обратился с речью: «Знаю, что не легка жизнь рабочаго. Многое надо улучшить и упорядочить, но имейте терпение». Но в то же время заметил: «Но мятежною толпою заявлять Мне о своих нуждах преступно»45.
Через пять дней после трагического шествия к царю с обращением выступила православная церковь. «Вот уже скоро год, как Россия ведет с язычниками кровопролитную войну за свое историческое признание насадительницы христианскаго просвещения на Дальнем Востоке
1
2
3
После Кровавого воскресения Гапон скрылся и бежал за границу. Он полностью разуверился в царе и теперь готовился к народному восстанию. За границей Гапон представлял собой, по выражению Л. Д. Троцкого, фигуру почти библейского стиля. Он встречался с Ж. Жоресом, Ж. Клемансо и другими лидерами европейских социал-радикалов. В Лондоне виделся с П. А. Кропоткиным. Открыл банковский «Фонд Гапона», куда стекались пожертвования на русскую революцию. В мае-июне 1905 г. продиктовал свои воспоминания, которые первоначально вышли в переводе на английском языке. Гапон встречался так же с Г. В. Плехановым и В. И. Лениным, вступил в РСДРП. Через посредника Гапон получил 50 тыс. франков от японского посланника для закупки оружия и доставки его русским революционерам. Но пароход «Джон Крафт», на котором перевозилось оружие, сел на мель вблизи русских берегов, и почти весь груз достался полиции. В апреле 1905 г. свежеиспеченный социал-демократ* провел в Париже конференцию социалистических* партий с целью выработки единой тактики и объединения их в Боевой союз. В мае того же года вышел из РСДРП и при содействии В. М. Чернова вступил в партию эсеров. В это время в «Воззвании ко всему крестьянскому люду» Гапон писал: «Гой ты, народ православный, хотя обнищалый и забитый, но еще великий! / Проснись! / Встань, расправь свои косточки и оглянись же сам кругом хорошенько, распознай своих ты лютых врагов, а, главное, Соловья Разбойника Краснаго огеннаго, Вампира Крылатаго, Кровососа Николая II Романова! / И крикни зычно богатырским голосом на все поля, луга и земли Российския: «Не нужно нам кровопийцы! На суд душегубца царя, на суд всего народа русскаго! Долой навсегда и его змеиное отродье! «
1
2
Однако и у эсеров Гапон не смог долго ужиться, и под предлогом «политической безграмотности» вскоре был исключен. По мнению эсеров, поведение Гапона объяснялось его крайним себялюбием. «Совершенно не понимая необходимости партийных программ и партийной дисциплины, считая деятельность революционных партий вредной для цели возстания, он глубоко верил только в себя, был фанатически убежден, что революция в России должна произойти только под его руководством»48 вспоминал С. Анский (Раппопорт).
После амнистии, объявленной манифестом 17 октября 1905 г., Гапон вернулся в Россию. Однако это было нежелательно для власти и Витте настоял на его отъезде за границу, в свою очередь, обязуясь добиться возобновления деятельности закрытых отделов «Собрания», возместить убытки, причиненные «Собранию» их закрытием, и добиться легализации Гапона с дозволением ему вернуться к участию в делах «Собрания».
Выехав вновь за границу, Гапон начал давать многочисленные интервью, в которых хвалил политику Витте и критиковал тактику революционеров. На иностранных журналистов Гапон производил впечатление убежденного сторонника графа Витте. Однако после ареста Санкт-Петербургского Совета рабочих депутатов и подавления Московского восстания в декабре 1905 г. отношение власти к Гапону вновь меняется, в газетах появились статьи, что он провокатор расстрела рабочих 9 января, уличали его в связях с полицией и получения денег от японского агента. В январе 1906 г. деятельность «Собрания» была запрещена.