Пётр Ильич говорил о недопустимости замещения русского слова англицизмами. Утверждал, что язык, на котором разговаривают его соплеменники, хранит тайные смыслы и неизвестные сведения о сущности мироздания. Он вскользь говорил об истории своего народа и о потерянных знаниях старинного письма, в котором были зашифрованы истинные понимания о мире. Словом, он так далеко ушёл от первоначального своего замысла, что вернуться в исходное своё состояние неудовлетворённости нынешней ролью безвестного писателя он уже не мог. Теперь он чувствовал себя таким наполеоном от словесности, правда, не выигравшим ни одного сражения
Время уже стало приближаться к вечеру. И Пётр Ильич знал, что скоро должны прийти его домочадцы, и творческое своё действо ему придётся прекратить. Закончил заранее, сохранил в памяти компьютера записанное, взял из холодильника бутерброды, перекусил. Решил отдохнуть, просто выспаться после трудовой ночи и не менее плодотворного дня. Лёг в постель, долго ворочался, неоставляемый приходящими в голову мыслями и образами. Спал он каким-то беспокойным прерывистым образом. Сны ему снились не то что про потоп или про пожар, но благополучия в них тоже было мало. Впрочем, какой-нибудь талантливый читатель сам может дополнить мой текст этими своими кусками для произведения со снами Петра Ильича. Оставляю место.