И, тем не менее, Алексей Константинович вместо Кобылья отправился в Минск.
На автобусной остановке он увидел тетку, обвязанную пуховым платком до самых глаз, на ногах сапоги, похожие на бахилы.
При ближайшем рассмотрении тетка оказалась школьной библиотекаршей Галиной Петровной.
И вы в Минск? изумился учитель.
Галина Петровна в его представлении была глубокой старухой, которой уже нет смысла куда-либо ездить. Ей было лет тридцать, не меньше. При этом она была незамужней.
Бу-бу-бу, сказала из-под платка Петровна.
Автобус отменили? снова удивился Алексей. Не может быть. Его еще ни разу не отменяли.
И действительно, в снеговой кутерьме показались два желтых глаза.
Вот! показал на глаза Алексей. А вы говорите метель.
Он помог Петровне взобраться на ступеньки, подал сумку и вскочил в автобус. В салоне народу было немного. В такую погоду только на печи сидеть, а не мчаться на свидание с однокурсницей.
Алексей устроился у окна. Петровна впереди него раскутала платок и оказалась вполне миловидной особой.
«Это потому, что освещение слабое, подумал Алексей. При дневном свете морщинки у глаз видны».
Он стал размышлять о жизни. Место на кафедре русской литературы, к которой был прикреплен, ему не светило. «Вы, жадною толпой стоящие у трона» Его даже и в толпе нет. Прозябать в Крайске за сто километров от Минска? «На свете есть три столицы: Минск, Логойск и Плещеницы». Этот стишок в Крайске знали все, от первоклассника до выпускника.
Он тяжело вздохнул. Изящная шея Петровны, в которую упирался его взгляд, мешала сосредоточиться. Откуда у них берутся такие шеи?
Петровна пошевелилась, и Алексей понял, что и ей неуютно.
«Интересно, куда она намылилась? подумал он. Уж ей точно на печке надо сидеть».
К девушке? повернула голову Петровна.
Профиль у нее тоже выточен не хуже шеи. На щеке румянец.
Куда хочу, туда и еду, буркнул Алексей.
Грубить в университете выучились? усмехнулась библиотекарша.
Девушкой он не назвал бы ее даже в мыслях. При этом не мог не отметить выразительный изгиб улыбающихся губ. Пожалуй, они не хуже Зойкиных. А может, и слаще.
Алексей уставился в темное окно. Ни зги не видно, даже огни в деревнях погасли.
Женился бы на Зойке, не пропадал бы в заснеженных полях. Папаша военком давно бы вызволил зятька из полона. А вот не хочется. Между прочим, десятиклассницы в Крайске очень даже ничего. Одна Тома, дочка Станкевича, чего стоит.
Ему вдруг стало зябко.
Говорят, вас директор обхаживает? снова повернула к нему голову Петровна. Домой к себе еще не приглашал?
Темно-серые в крапинку глаза откровенно смеялись. Все старые девы читают чужие мысли или только эта?
Да у вас на лбу все написано, хмыкнула Петровна. Вы лучше к Нине Шкель приглядитесь. Симпатичная.
Теперь Алексея бросило в жар. Нина действительно ему нравилась. Что, и это на лбу написано?
А то! фыркнула библиотекарша.
«Ведьма!» покрутил он головой.
Я еще и сглазить могу, сказала Петровна. Ваше счастье, что мы уже в Плещеницы приехали.
Она потащила тяжелую сумку по проходу.
«Ну и не стану ей помогать, подумал Алексей. Теперь понятно, почему некоторые в девках засиживаются».
Несмотря на поздний час, на автостанции было полно народу.
Автобусы не ходят, сказал мужчина в кожухе. Дороги занесло во все стороны. Как бы ночевать здесь не пришлось.
Алексей оглянулся по сторонам. Ночевать в этом полутемном холодном зале ему не хотелось.
Здесь неподалеку гостиница, подмигнул ему мужчина. Айда, пока все места не заняли.
И я с вами! метнулась за ними Петровна. Мне тоже деваться некуда!
Алексей неохотно взял из ее рук сумку.
В гости к подруге собралась, виновато сказала Галина, всего одну банку варенья положила, и все равно сумку не поднять.
Впервые ее тон Алексею понравился. Ведь может, когда захочет.
А что в комплекте к варенью? строго посмотрел на библиотекаршу мужчина.
Пирожков напекла, сальца кусочек
Петровна вроде бы каялась, и это располагало к ней. Она взяла Алексея под руку и прильнула к нему, словно ища защиты. Несмотря на сапоги, была легка на ногу. Он ощутил мягкое прикосновение бедра, и сердце екнуло. Точь-в-точь как с Зойкой.
Снежные заряды едва не валили с ног. Снег так хлестал по лицу, что было больно глазам. Алексей отворачивался от ветра, завидуя Петровне в ее платке.
Гостиница, к счастью, была рядом со станцией. Сильно топая ногами, они ввалились в уютное тепло, залитое ярким светом.
С автобуса? с улыбкой встретила их пожилая дежурная. Как раз одна комната осталась. И для девушки место найдется.
Оказывается, для счастья не так много надо. Кровать с чистым бельем, горячая батарея, а за окном вьюга.
Жалко, магазин закрыт, сказал сосед.
Он работал агрономом в Завишине, звался Константином.
Зачем нам магазин? спросил Алексей, складывая покрывало.
Ему хотелось как можно скорее нырнуть в постель и укрыться одеялом с головой.
Сходи к своей крале, сказал агроном. По-моему, у нее есть.
Что есть? замер Алексей, чувствуя, что в тепле у него загорелось лицо.
Бутылка! удивился Константин. Раз в гости едет, значит, с бутылкой. Я бы такую ни за что не упустил.
«Так в чем дело?» насупился учитель.
У меня уже двое на лавке сидят, одному три, второму четыре, вздохнул агроном. Но вот встречу такую, как твоя, и обо всем забываю. Небось, сладкая?
Он подмигнул Алексею. Тот нашарил рукой дверь и выкатился в коридор. Попал в нерет, ни взад, ни вперед
Так и знала, что не уберегу, уперлась кулачками в бока Петровна. Не надо было давать вам сумку, ни за что не догадались бы, что там бутылка вина.
Это агроном, пробормотал Алексей.
В коротком халатике Петровна была ослепительно хороша. Морщинки возле глаз в ярком свете тоже куда-то пропали.
Заходите через пятнадцать минут, распорядилась библиотекарша. И захватите стаканы.
Я же говорил! подскочил с кровати Константин. У таких барышень всегда есть. Повезло тебе, парень.
Он достал из чемодана чистую рубашку, переоделся, обтер лицо и шею одеколоном.
Хочешь? протянул бутылочку Алексею.
Не надо.
Отчего-то Алексею было неприятно наблюдать за возней агронома. Собирается, как поляк на войну. Похоже, он не только по картошке специалист.
Ты, главное, не дрейфь, сказал, придирчиво оглядывая себя в зеркале, Константин. Лучше, конечно, чтоб она с подругой была, но и так сойдет. Никогда не знаешь, где повезет, а где нет. Закон жизни!
«О чем он? тоже посмотрел на себя в зеркало учитель. Мне и не надо ничего. К Зойке на свидание еду».
У Петровны к их приходу все было готово. На столе стояла бутылка «Варны», на салфетке горкой лежали пирожки, в тарелке нарезанное сало.
Нож у дежурной есть, а штопора нет, сказала, показывая на бутылку, Петровна. Придется закусывать без выпивки.
Никогда! направился к столу агроном.
Он взял бутылку, поставил на пол, большим пальцем правой руки надавил на пробку и протолкнул ее внутрь.
Пропали двенадцать копеек, вздохнула Петровна. С пробкой внутри бутылки не принимают.
Я умею выбивать пробку ладонью, но так быстрее, смутился Константин.
«Где это она научилась мужиками вертеть? подумал Алексей. Неужели в Крайске?»
Этому не учатся, хмыкнула Петровна. Талант надобен.
Алексей крякнул. Так и будут по очереди с агрономом краснеть.
И правильно, кивнула Петровна. От меня надо держаться подальше.
Ну, за хозяйку! поднял стакан Константин. Я еще в автобусе понял, что с этой парочкой не пропадешь.
«Какая парочка? отхлебнул из стакана Алексей. Я ее вообще в первый раз вижу».
Он действительно впервые разглядел серые глаза Петровны, тяжелую волну русых волос, полную грудь и гибкую спину. Прям Марья-царевна, а не библиотекарша.
Хмель ударил в голову. Краем глаза он заметил круглую коленку в разрезе халатика.