Вот и сейчас, уселся вместе со всеми на лавочке, у веранды, достал серовато-голубую пачку «Прибоя» за двенадцать копеек нарочно такие купил, чтобы не сильно курить тянуло.
Тю-у, Игорь! покачав головой, протянул Юрка Потапов высокий красивый парень с зачесанной назад челкой. Экономишь, что ли?
Бросаю!
Ну, пока не бросил, на-ко, угостись! Юрий протянул участковому пачку «Казбека» с черным всадником на фоне голубоватых гор. «Казбек» считался престижным.
Табак тут такой же, как у «Герцеговины Флор», похвастал Потапов. А их сам Сталин курил.
Дорожкин махнул рукой:
Да уж прям «Герцеговина»!
Однако от предложенного курева не отказался, задымил Тут и дядя Ефим вышел.
Угощайся, батя!
Не-е, у меня свои «Друг»!
Шикарно живете!
У дедушки за печкою компания сидит, донесся из окна приятный баритон певца Владимира Макарова. И распевает песенки, усами шевелит!
Ну, вы что сидите-то? выглянула в окно Катерина. Закурились совсем! Идите танцевать!
Сама же, между прочим, выбежала на веранду, придержала Дорожкина за рукав:
Игорь! Надеюсь, ты в эту субботу не дежуришь?
Я в среду по графику. А потом в понедельник. А что? Милиционер подозрительно покосился на возлюбленную, вполне осознавая, что разговор этот хитрая девушка затеяла не просто так.
Ага. Зябко поежившись, Катя повела плечом. Свозил бы нас с Максом в Лерничи, к Женьке
Хо! В Лерничи! хохотнул участковый. Триста верст киселя хлебать!
И вовсе не триста! Да по хорошей дороге
Это в Лерничи-то хорошая? Дорожкин покачал головой. Замаешься пыль глотать! Да и как я вас повезу втроем на моем «Восходе»?
У тебя же служебный «Урал» есть. Новенький не отставала Катерина. В палатке б с тобой поночевали. Представь только ночь, тишина соловьи поют. И мы с тобой вдвоем Катерина положила руку участковому на плечо и томно заглянула в глаза: А, Игорь?
Ну, против такого взгляда да кто бы устоял? Кто-то бы и устоял, да только не Дорожкин!
Ну-у вообще-то мне там подучетный элемент проверить надо, сам себя уговаривал старлей. Давно уж не проверял.
Вот! Заодно и проверишь. А потом мы с тобой Заодно рыбы можно поудить.
Ладно! Так и быть уговорила.
Недолго и уговаривался!
Ой, спасибочки, Игорек! Какой ты у меня молодец! Пойдем скорей танцевать, ну же!
Катя распахнула дверь А там снова пел Владимир Макаров:
Глава 3
Тянск, Озерск и окрестности. Июнь 1967 г.
Озерск, третья кабина! привстав за стойкой, выкрикнула сотрудница главпочтамта дебелая голосистая тетка с модным шиньоном на голове.
Да-да Спасибо!
Сорвавшись с обитой дерматином скамейки, вертлявый любвеобильный Игорь любовник некой бухгалтерши Ираиды Федоровны, вошел в кабинку и, плотно прикрыв за собой дверь, снял трубку с телефонного аппарата:
Ну, здорово. Наконец-то! Чего хотел? Да как всегда Не, Караюшко, не спешу тут надобно срочно! Есть на примете один антиквар так вот, на выходных его не будет хата пустая. Смекай! Зашли и арриведерчи! Ладно-ладно, не болтаю я зря Короче, все как обычно жду.
* * *
Пожалуйста, скажит-те, когда отправляется ближайший автобус до Лерничи? Модный молодой парень с узким интеллигентным лицом, в светлых узеньких брючках и остроносых штиблетах говорил с явным акцентом, да и вообще производил впечатление иностранца: как по одежде, так и прической светлые волосы, пожалуй, были слишком длинными для провинции, а обращение слишком уж вежливым. Впрочем, кассирша крашеная блондинка лет тридцати, с начесом и в модной нейлоновой блузке все поняла сразу:
Эстонцы, что ли? Опять к нам, в экспедицию?
Да, эстонцы, закивал парнишка. Опять-опять!
В старой школе жить будете? полюбопытничала кассирша.
Не-ет, на этот раз сразу по деревням.
Понятно. Фольклор искать будете. Смотрите, чтоб не как Шурик!
Какой Шурик? А, из кино-о
Студенты из Тарту приезжали в Озерск далеко не впервые. Начиная с конца пятидесятых, Тартуский университет почти каждый год организовывал летние фольклорно-этнографические экспедиции в места компактного проживания вепсов загадочного для многих народа финно-угорской языковой группы, родственного финнам, эстонцам, венграм.
Под руководством преподавателей студенты собирали фольклор: записывали предания, легенды и сказки, зарисовывали и фотографировали жальники и священные камни, если отдавали старые вещи корыта, плетеные из бересты фляги и прочее, брали и их, для музея.
Приезжали почти каждое лето. Потому и за чужих их тут почти не считали привыкли. Фольклор так фольклор.
В три пятнадцать ближайший. Там до парома только.
Мы знаем. Три билета, пожалуйста.
Взяв билеты, молодой человек вышел на улицу и помахал рукой. На скамеечке у посадочной платформы его дожидались двое кудрявый полноватый брюнет в рубашке и черных трениках и высокая худая девушка этакая шпала с длинными светлыми локонами и милым, вполне симпатичным, лицом. Девушка была одета по-летнему: кеды, с короткими рукавами рубашечка в черно-желтую клетку и зеленые короткие штаны шорты, явно смущавшие проходивших мимо местных. Такие штанишки в провинции носили только дети, а уж никак не взрослые, это считалось неприличным. Впрочем, девушке, похоже, было все равно.
От соседней платформы только что отправился автобус на Тянск длинный «шестьсот девяносто пятый» «ЛАЗ» с бордовыми полосами и большой буквой «Л» на округлой «морде». Мигнув подфарником, завернул, вырулил на Советскую и, зарычав двигателем, покатил, быстро набирая скорость.
Эй, эй! из автостанции на платформу проворно выбежал осанистый и, видимо, сильный, мужчина лет сорока с лишним, с небольшой седой бородкой. Одет он был как лесоруб или артельщик: серо-зеленая роба, засаленная кепка и кирзовые сапоги с отвернутыми голенищами, и это несмотря на установившуюся с прошлой недели жару!
Эй, эй где автобус?
Вам на Тянск? подняв голову, улыбнулась девушка.
Тянск, Тянск! Куда же еще-то Мужчина отозвался неожиданно зло, словно в его опоздании были виноваты сидевшие на скамейке студенты. Ишь, сидит, курвища голоногая, смеется Весело, да? А-а
Обозвав ни за что ни про что девчонку, хамоватый лесоруб или кто он там был вдруг увидал притормозивший напротив, у Дома колхозника, лесовоз «ЗИЛ 157-й» (также именуемый «колун») с «хлыстами» и, перебросив на плече котомку, побежал к машине.
Эй, командир! До Тянска не кинешь? Я же не за так Чего? Ага, залезаю Вот спасибо, брат!
Кур-рад! беззлобно запоздало выругалась девчонка.
Кудрявый тоже поддержал:
Хам трамвайный, да О! Смотри Тынис. Ну как? Билеты купил?
Купил! улыбнулся светловолосый модник. Но автобус только в три пятнадцать Как Лиина и говорила.
Ну, я же знаю. Девушка повела плечом и, вскочив на ноги, подхватила рюкзак. Пошли тогда в парк, что ли Иван, купи, пожалуйста, ситро. И еще мороженое, если будет. А мы пока Вон промтоварный А там, на пригорке, винный «Заря». Там тоже ситро бывает.
Вижу, ты тут и впрямь все знаешь.
Так и Тынис Мы же тут не в первый раз, да. Вот тебе деньги. Не хватит потом сочтемся.
«Парком» местные жители именовали стадион с затоптанным футбольным полем и беговой дорожкой. На окружавших стадион холмиках, поросших елкой и редкими соснами, кроме скамеечек, располагались летняя эстрада, танцплощадка и рядом с ней клуб, построенный еще пленными немцами. Напротив клуба, на самой вершине холма, была устроена беседка, из которой открывался великолепнейший вид на весь Озерск, до самого Большого озера. Именно в этой беседке обычно и коротали время дожидавшиеся автобус пассажиры.
Правда, студенты в беседку не пошли, расположились невдалеке на пригорке, в тени высоких елок. В беседке побрезговали: многие пассажиры особой опрятностью не отличались где ели, там и мусорили и, так сказать, естественные надобности отправляли.