Сеньор Бернардини был очень опытным и ушлым заказчиком. И, по правде говоря, сначала выбрал для мозаики более простую римскую технику, отличающуюся использованием мелкой и плоской смальты. Однако ознакомившись накануне в гостях у одного из своих компаньонов с образчиком модной флорентийской традиции, под впечатлением от увиденного решил украсить стены купальни именно в такой манере.
В отличие от римской, флорентийская мозаика составлялась из крупных кусков лазурита, яшмы, кварцита, вырезаемых по контурам изображения. При этом до́лжно было не только использовать цвет, а ещё и обыгрывать природную текстуру камня, так что возражения мастеров были более чем справедливы. Но особый стальной блеск в глазах Бернардини выдавал в нём игрока, уверенного в выигрыше:
Не нравится? Извольте. Можете возвращаться! Только обратный путь за ваш счёт, а мои друзья постараются, чтобы во всей Тоскане вы не смогли бы намалевать даже вывеску для деревенской таверны! старик повысил голос, запахнул одной полой плаща другую и резко повернулся спиной.
Перспектива для молодых художников стала менее радостной, однако её чашу весов неумолимо склоняли полный пансион и лишний случай набить руку на любимом поприще.
Немного поколебавшись, они переглянулись и ответили почти в унисон:
Согласны.
* * *
Отдадим должное сеньору Бернардини: он неплохо разбирался в искусстве, любил роскошь, знал в ней толк. Однако более всего его восхищали мозаичные панно и всё, что было связано с обработкой камня и стекла.
Юные мастера были поражены закупленным обилием серого кварца, розового и белого шпата, слюды и оникса. Да и на столешницу сеньор не поскупился: взятый со стен римского Колизея травертин, из которого предполагалось выточить её, был забракован купцом из-за чрезмерной простоты оттенков, ибо персидский ониксподходил более! Синьора прельстила сложная красота этого камня: желваки, конкреции, сентарии, разводы, вкрапления и прожилочки составляли неповторимое очарование минерала и чем они замысловатее, тем дороже образец!
Хозяин виллы показал мастерам необработанную пыльную коричневую плиту оникса с оттенками различных слоёв, перекрытых белёсыми пятнами. Батисте и Арканжелло предстояло вырезать, отшлифовать и явить миру из этой малопривлекательной заготовки фантастические образы, фейерверки природной фантазии, невиданнные пейзажи и витиеватые разливы рек
Юноши давно не были столь возбуждены перед открывшимися возможностями!
Друзья начали свой труд с того, что осмотрели стены купальни, согласовав с хозяином и обозначив углём местонахождение будущих работ. Орнамент настенной мозаики предполагалось выложить большей частью в цветовой гамме «бьянко каррара» бело-серой, с вкраплением опаловых и лазуритовых пород, а также гранита. Сюжет на усмотрение художников, но по представленным и утверждённым эскизам.
Достойная мозаика в построении должна отличаться ясностью, в тенях плавностью переходов между оттенками тёмного, назиддал Бернардини. Выполняться она должна с величайшим расчётом на большое расстояние до глаза, чтобы казалась картиной, соразмерной с перспективой смотрящего, а не инкрустацией!.. Да, чуть не забыл: надеюсь, у вас есть все необходимые инструменты?
Батисто быстро протянул свиток:
Здесь необходимый список расходных материалов и инструментов на первое время.
У меня много чего осталось от предыдущих кхм жуликов. Ознакомьтесь, что из списка в наличии, а уже потом затевайте свои вечные транжирные песни!
В ваших, синьор, интересах не ограничивать нас в правиль-ном инструментарии, спокойно продолжил Арканжелло. Но, если вы имеете основание считать нас нечестными, боюсь, что это до невозможности затруднит качественный результат трудов наших, а также вложений ваших.
Бернардини задумался, проникая в суть не сразу понятой фразы.
Хорошо, умник. Но прежде давайте посмотрим, что у меня всёже имеется Вместо того, чтобы возблагодарить Создателя, что им предлагают работу, сразу список суют! пробормотал недовольный старик, поворачиваясь к юношам спиной и тем самым приглашая следовать за собой.
Строительные работы на вилле переживали не самый бурный период: все ожидали денег. Бернардини проклинал медлительность и затянутость работ, а чтобы ему не докучали финансовыми вопросами, посещал стройку как можно реже. Пообещав её малочисленным работникам рассчитаться к празднику Петра и Павла, синьор поспешил к карете, шепча неведомому оппоненту о добродетельности терпения и смирения.
Шум и суета скоро улеглись, потому как работники направились к своим домам кто на осликах, кто впешую. Сторож старик в широкополой выгоревшей шляпе неопределённого серого цвета запер половинку ворот за последним уходящим, на минуту замер и, услышав с порывом вечернего ветерка церковный звон из соседней деревни, с чувством снял головной убор и перекрестился. После чего водрузил шляпу обратно, вздохнул, достал из голенища флягу, откупорил её запрокинул и явил небесам загорелое и бородатое крестьянское лицо, переживающее счастливое мгновение с закрытыми глазами.
Будто дождавшись условного знака, затрещали цикады.
Жаркое июньское солнце лениво опускалось в прохладу холмов Кьянти, щедро покрытых лесами и виноградниками.
* * *
На следующее утро работа закипела вовсю!
Арканжелло распаковал свёрток с циркулярным станком. Устройство его было нехитрым на конце гладко выточенной палки крепился сменный стальной диск. Закрепив инструмент под нужным углом, Арканжелло обвивал палку кожаным ремнём со стременами-педалями и, попеременно нажимая на них то одной, то другой ногой, сообщал палке вращательное движение, соответственно которому диск с неимоверной быстротой крутился то по часовой стрелке, то против.
К диску тихонько пододвигался закреплённый минерал, а абразивная паста из кремния с водой обеспечивала высокую скорость и точность резки.
Когда же раздавался характерный визг соприкоснувшихся поверхностей, необходимо было остановиться и внимательно отследить, не нарушена ли линия отреза. По схожему принципу работал и шлифовальный станок.
В полдень приехала повозка, гружёная наборами вальсов, резцов, киянок, разнозернистых абразивов и с большой, изрядно заржавевшей пилой. Заодно слуга хозяина привёз дневную и вечернюю трапезу из куриных яиц, молодого сыра, оливок и большого каравая с румяной коркой, разорванной жаром, и плотным мякишем.
Всё это было с восторгом принято и оприходовано.
Надо ли говорить, что работы у друзей было столько, что они валились с ног под вечер и засыпали рядом со столешницей, шлифовальными камнями, кадками с растворами, среди инструментов и холстин с набросками!
Молодость, сила и страстное желание творческой реализации быстр продвигали дело, но приходилось и сдерживать себя: из-за поспешности росло количество бракованных камней, что грозило отразиться на гонораре.
Так шли дни до дня, когда друзья решили дать отдохновение натруженным мышцам и умам, оторваться от дел и побродить в окрестностях виллы.
Был досточтимый праздник святых Петра и Павла, и друзья, отстояв службу в деревенской церкви и исповедовавшись, направились к ближним перелескам, утопающим в аромате лип, платанов и терпкого самшита. День задался жарким, гудели шмели, мерно ворковали горлицы.
Юноши с удовольствием наплескались в мелкой деревенской речушке, затем распугали восторгом своим стада пасущихся коз, после, немного угомонившись и нарвав в заброшенных садах молодых слив, принялись передразнивать голос и манеры синьора Бернардини, повергая редких прохожих в глубокое недоумение.