Проклятье!
В черновике осталось дочитать лишь несколько заключительных листов. Две недели она корпела над этим документом, надеясь, что уж сегодня-то поставит жирную точку. И вот на финишной прямой мозг упорно отказывал в последнем усилии.
Было уже четыре с половиной часа, черновик всё так же лежал перед Сепиру нетронутым, а вникать в пункты и параграфы не находилось никаких душевных сил. Сухие канцелярские рассуждения о комплексном развитии учащихся казались бессмысленными закорючками на бумаге. Чудовищная сила наваждения, которое не признавало ничего, кроме собственного удовольствия, уничтожала любые рациональные доводы. Дома, наедине с собой, Сепиру могла бы справиться со вставшей проблемой, но на работе без шансов
Чарующие образы, один откровеннее другого, туманили воображение, сковывая, усыпляя, обессиливая в сладостной неге. Наслаждение это было слишком велико, чтобы не подчиниться ему безраздельно и полностью. Удивительно, как всё то значительное, на чём строилась жизнь Сепиру, бледнело, безропотно уступало дорогу всего лишь одной эмоции. Она была наполнена неистовым вихрем вожделения, сметающим всё на своём пути, и оно же дарило жажду жизни необыкновенной силы, для которой не было ничего невозможного.
«Некромант прокляни этот черновик! Всё, мой рабочий день окончен. В конце концов, я целую неделю возвращалась домой к одиннадцати, и разве я не имею права устроить себе в пятницу небольшой праздник?» сдалась баронесса и заперла документы в ящике стола.
На улице её настроение сразу улучшилось. Заходящее солнце, несмотря на середину зимы, было очень яркое, словно весеннее. Пушистый рассыпчатый снег белоснежными горами высился на обочинах улиц, сверкал ледяной алмазной пылью на вывесках и фасадах домов, серебрил ветки деревьев. Кое-где во дворах полыхали налившиеся грозди рябины, и бурые стаи воробьёв наперебой чирикали, дерясь из-за сладкой добычи. Лёгкие сжались, вдыхая обжигающе-холодный воздух. Защипало губы, щёки, нос. Пришлось ускорить шаг, сунув руки в карманы, и вот уже внутри разливается тепло а кругом белизна, и чистое голубое небо, и простор бульвара, и отражающееся в витринах золото солнца, и мелодичный скрип искрящегося наста, перемешанного с песком. Нога ступает на него мягко, не скользит.
Сепиру была счастлива, и радость переполняла её. Ей хотелось смеяться. Ей хотелось заполнить своим смехом весь мир. Невыразимая острота чувств ослепляла, доводя каждый нерв до предельного напряжения. Случись сейчас ураган, баронесса и тут бы нашла повод для ликования. «Я женщина, с гордостью подумала она, ощущая, как желание пульсирует в глубине, окрашивая город в яркие, соблазнительные тона. Я женщина. И как хорошо, что я это я!» Не испытывая никакой охоты томиться в экипаже, она шествовала по заледеневшим улицам столицы. Впереди вдруг мелькнули знакомые рыжие волосы, припорошенные лёгким инеем: Кэрел не спеша шёл, отчего-то поглядывая по сторонам.
Кэрел!
Князь обернулся, и уголки его глаз приветливо сощурились. Сепиру прибавила шагу, нагоняя друга.
Что разглядываешь?
Да вот. Кэрел махнул, указывая на обрамляющий тротуар кустарник. На антрацитово-чёрных прутиках застыли, сверкая, точно драгоценные, прозрачные бусины льдинок. Красота, скажи? Нарочно такое не изобретёшь. И вообще сегодня день такой нарядный.
Чудесный! с чувством подхватила Сепиру. Они пошли рядом, каждый выдыхая густые облачка пара. У нас в детстве с сестрой забава была, вспомнила с улыбкой баронесса, мы собирали по всей округе сосульки, а летом доставали их из холодильного погреба и клали дома в горшки с цветами.
А я дожидался самых больших, чтобы изображать, что это меч или кинжал. Иногда специально для этого пытался подтапливать их своей магией, но меня сильно ругали, рассмеялся Кэрел.
Чтобы дом не спалил?
Верно. У нас ведь очень разрушительные чары. Как твоя сестра?
Пишет, что уже лучше. Два года прошло Надеюсь как-нибудь с ней пересечься. Так ты прочёл ту книгу, что я тебе давала?
Да, мне понравилась мысль, что предрассудки портят жизнь в равной степени всем: как женщинам, так и мужчинам. Нет одной выигравшей стороны по крайней мере, духовно. Социально может быть, но при всём материальном благополучии каждый из мужчин этой истории всё равно несчастлив. А если вдуматься в значение этого слова «несчастлив», то как много оно на самом деле значит! Ведь без чувства счастья мы не можем понять, зачем живём. Нет, серьёзно. Просто попробуй вообразить: однажды ты просыпаешься и понимаешь, что ничего, ничего из твоей комфортной жизни не приносит тебе удовольствия. Ты как будто зависаешь над зияющей пропастью. И сорваться в неё можешь в любой момент Кэрел умолк, о чём-то задумавшись.
Помнишь все эти поверья, что доброе существо, умерев, упокоится без страданий, а злое будет долго мучиться в Бездне, прежде чем дух его исчезнет? спросила Сепиру. Князь кивнул. Когда я читала повесть, то думала, зачем нам, собственно, эта страшилка. Мы и так совершаем много ошибок, о которых потом жалеем разве мы не расплачиваемся за них уже при жизни, на протяжении многих лет? Это смешно грозить загробными карами, когда лучше всего мы наказываем себя сами. И понимаем это слишком поздно, когда остаётся пожинать плоды.
Да, да. А ещё
И они продолжали болтать о всяком, коротая дорогу до дворца. Брови у обоих покрылись коркой белых снежинок, а губы онемели, но ничто не могло помешать воодушевлённой беседе двух друзей весёлым пятничным вечером. Полчаса пути пролетели как пять минут. Они и сами не заметили, как миновали ограду придворцового парка, пока их не окликнули, заставив очнуться:
Эй! Вы чего мёрзнете? Пьерше, высунувшись из обогнавшего их экипажа, приветственно приоткрыл дверцу. Залезайте ко мне.
Однако Сепиру задорно закричала в ответ:
Сам иди к нам. Нас больше, давай вылезай!
Очевидно, графу не очень-то хотелось гулять по морозу. Тем не менее он с недовольной гримасой спрыгнул на аллею, велев кучеру продолжать путь без него, и присоединился к радостно улыбающимся друзьям.
Ты чего это весь день в кабинете сидишь, а потом ещё и в карете прохлаждаешься? Надо в седле, поддерживать спортивную форму! Ишь, какой ленивый стал, шутливо отругала его Сепиру.
И вот неймётся вам целых десять минут по аллее топать, проворчал в ответ Пьерше. Такой мороз!
А Кэрел говорит, что сегодня очаровательный день! назидательно произнесла баронесса. И я с ним полностью согласна. А ты что такой недовольный? На работе что-то произошло?
Кэрел? Кэрел у нас лирик, ему можно. На работе всё прекрасно, сегодня с послом Кариэлинем хорошо поговорил, наконец-то дело двигается с места. Только пока тсс!
Они нас поддержат против дроу?! сразу же набросились на Пьерше оба друга.
Да, процедил тот сквозь зубы, так что даже Сепиру и Кэрел едва расслышали.
Какой же ты у нас умница! И баронесса от всей души потрепала друга по загривку.
Тот аж споткнулся.
Ой, прости!
А ты-то что такая радостная? подозрительно сощурился Пьерше. У тебя что случилось?
Просто настроение хорошее.
Влюбилась, что ли?
Сепиру заливисто расхохоталась.
Пьерше, я знаю, что ты иногда говоришь дурацкие вещи, но чтобы такую глупость!..
И ничего не глупость, тебе точно свидание назначили, как будто бы оскорбился граф Круазе. Обычно ты не настолько безумно-жизнерадостная.
Ага, ты мне назначаешь. Почти каждую неделю к тебе на кофе заезжаю.
Да я серьёзно!
Ну и я тоже.
Что, правда ничего не случилось? не унимался Пьерше, с недоумением заглядывая Сепиру в лицо.
Совсем ничего. Я просто собираюсь отлично отдохнуть сегодня вечером. И баронесса весело подхватила друзей под локти.