Прекратите, идиоты! кричу я в окно.
Дело не во мне, не в камере, не в записке, не в том, что Аарон нас бросил. Да, конечно, это тоже имеет значение, но дело кое в чем еще. Десять месяцев назад Аарон явился на выступление Ро, насильно заставил вымыть лицо одного из посетителей и устроил настоящую потасовку. Умом Ро понимает, что Аарон извинился по крайней мере, попытался извиниться, но они до сих пор рисуются друг перед другом и выясняют отношения.
Прекратите. Стоп. Ведете себя как придурки.
Но они не слышат меня. Я погружаюсь в их головы и вижу спутанный клубок гнева и презрения.
Я пытаюсь быстро погрузиться в их мысли, получить доступ к обоим разумам одновременно, но почему-то мне удается прочитать только Аарона. Сенситивность настраивает нас на одну волну, и под скрип лесов в меня устремляется поток мыслей.
«Галатам 5:1921 Дела плоти известны; они суть: прелюбодеяние, блуд, нечистота, непотребство»
Неожиданный поток цитат из Библии сбивает меня с толку. До этого я никогда не входила в разум Аарона настолько, и меня пугают его размах и ярость.
« идолослужение, волшебство, вражда, ссоры, зависть, гнев, распри» Затем поток на время останавливается. «Это все? Но неважно, я ведь в это больше не верю. Или верю? О боже, Ро, успокойся же, ради всего святого».
Мысли снова прерываются, а потом возвращаются к Библии. «Предваряю вас, как и прежде предварял, что поступающие так Царства Божия не наследуют».
А затем происходит кое-что еще. Их силы Ро к механизмам и Аарона находить слабости похоже, переплетаются между собой. Такое бывает. Лили и Фиона вместе могут заряжать телефон до ста процентов. Мы с Ро умеем переключать радиостанции. Наши способности работают в сочетании, но никто еще не пытался подстроить свою силу под силу Аарона.
Я ощущаю доносящийся откуда-то снизу гул. Леса трясутся.
Плохо дело.
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры.
Остановитесь, пожалуйста, умоляю я. Мне кажется, ваши способности
Обычно, когда наши силы объединяются, происходит что-то вроде симбиоза. Но сейчас они объединяются в борьбе. Аарон видит слабости; Ро разговаривает с механизмами, со зданиями, со сделанными предметами. И вот теперь все здание вопит от хрупкости.
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры.
Я бегу вниз по лестнице, перескакивая через полуразвалившиеся ступени, пытаясь добежать до площадки, пока они совсем не развалились. В голове у меня до сих пор стучат мысли Аарона, навязчивые, сбивчивые и нежелательные.
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры. Ты же не веришь в это. Или веришь. Все это связано. Магия, секс, грех, волшебство, ад. Все связано. Или нет.
Я выбегаю на улицу как раз тогда, когда и они заметили, что дом дрожит. Я думаю о сестре Ассумпте, о ее жестком, как у броненосца, теле, о ее холодных дрожащих руках. На мгновение она кажется живой, застывшей духом внутри своей школы.
Ваши силы объединяются! кричу я снизу. Остановитесь!
Они прекращают драться. На мгновение наступает тишина. А потом
Хрясь!
Деревянные доски под ними с треском ломаются, и они падают на уровень ниже. Ро неловко приземляется на бок, и я вздрагиваю. Он морщится, как будто его пронзил кусок металла. Я вспоминаю шрам на его животе от того кинжала, который воткнулся в него в марте. До сих пор ноющий и розовый, будто едва затянувшийся.
Но школа продолжает ходить ходуном.
Мы остановились! кричит Аарон в ответ.
Я борюсь со своими собственными силами, пытаясь вернуть чувство контроля. Что происходит? Может, они и перестали драться, но мысленно еще царапаются как кошки. В конце концов, они ведьмы. А ведьмы дерутся не так, как обычные люди.
Хрясь!
Обрушивается очередной уровень лесов. Оба падают вниз. Аарон вопит от боли.
Перестаньте злиться друг на друга! кричу я. Немедленно успокойтесь!
Идолослужение, волшебство, вражда, ссоры.
Они прыгают со строительных лесов первого этажа на землю, прижимая на ходу свои раны.
Я не злюсь, возражает Ро, но здание не соглашается.
Он пытается сосредоточить свою силу, чтобы успокоить дом, подобно тому, как расслабил радиатор. Но уже слишком поздно, его сила уже слишком слилась с силой Аарона к слабостям. Их способности непредсказуемым образом спутались, продолжая сотрясать погрузившееся в хаос здание.
Во мне закипает гнев. Я ненавижу их за глупость, ненавижу за то, что они рискуют разрушить то единственное, за что я ответственна в этом мире. Устье Колодца место, которое передала мне сестра Ассумпта. Гнев разгорается, и по жилам растекается жар несправедливости. Они ведут себя по-свински. Я просто хотела, чтобы Аарон рассказал, что с ним было после похорон. Я не просила его вести себя по-детски, подкалывать окружающих и показывать свою глупую агрессию. Мы и без того достаточно пережили.
Оба они смотрят на здание.
Отличная работа, парень, сухо произносит Ро.
То есть ты обвиняешь меня.
Поток белой ярости готов разорвать меня, а затем
Ярость сменяется очень странным ощущением. Как будто передо мной проплывают звезды, луны, планеты. Осколки тысяч тарелок. Наверное, у меня инсульт, аневризма, сердечный приступ. Тягостное ощущение замедленного времени. Мое сознание как будто переступает через очередной рубеж. Слух затуманивается. Лицо пылает.
Что за черт? сначала удивляется Аарон, потом что-то похожее бормочет Ро.
Я с трудом слышу их слова. Мне вдруг становится трудно сосредоточиться. Я смотрю на них, их глаза заплывают молочным туманом.
Я ничего не вижу, говорит Ро. Мэйв? Почему я ничего не вижу?
Глаза их теперь похожи на опалы, на заполненные белым дымом шарики, на блюдца с кремом. На них страшно смотреть, у них такие странные, совершенно неправильные лица. Мне кажется, что я нахожусь во сне во сне, где жизнь такая же, как и наяву, за исключением одной ужасной, шокирующей детали.
Они простирают руки, пытаясь нащупать что-то, и я делаю шаг назад. Страх во мне берет верх над всем. Даже над любовью. Даже над дружбой.
Я я не знаю.
Потом я собираюсь с силами и пытаюсь прийти в себя. Беру Ро за руку.
Не волнуйся, я здесь.
Он благодарно сжимает руку в ответ. Я тянусь к Аарону, хватаю его за плечо.
Ты как?
Я я не
Дрожь прекращается. По крайней мере, хоть какое-то облегчение. Строительные леса сломались, но дом, к счастью, уцелел.
Я стараюсь говорить спокойным, уверенным и авторитетным тоном.
Послушайте. Я не знаю, что происходит, но мы это исправим, понятно?
Луна затягивается облаками, начинает накрапывать дождь. Капли рассеянные, холодные, легкие.
О вроде прошло, внезапно говорит Аарон, моргая глазами, в которые вернулась прежняя синева.
Ро, похоже, тоже обрел зрение. Правда, подводка размазана, и глазницы похожи на большие тени.
Да Было как-то не очень.
По крайней мере, они перестали ссориться. Теперь они партнеры по пережитому. Они продолжают осматриваться, переводя взгляд с одного на другое, как впервые открывшие глаза котята. Ро и Аарон были слепы всего минуту, но вряд ли они забудут об этом в ближайшее время.
Может, она защищала себя, предполагаю я, глядя на дом. А может, это я защищала ее. Ну, понимаете, сенситивность и все дела?
Килбегский сенситив защищает колодец Килбега, высказывает Аарон, охлопывая себя от пыли. А что, имеет смысл.
Пожалуй, чуть смущенно соглашается с ним Ро.
Некоторое время мы молчим и вместе смотрим на старое здание.
В Библии немало описаний слепоты, бормочет Аарон. Взять для примера Савла.
Что с ним было?
Он преследовал Христа, потом был ослеплен на три дня, а затем прозрел.
А что потом? спрашиваю я. Что случилось с Савлом в конце концов?
Потом он стал апостолом Павлом.
Еще и смена имени, замечает Ро. Ей это точно понравится.
Аарон удивленно выгибает бровь.