Зубов прилёг на койку. И не заметил сам, как уснул. Спал плохо. Переворачивался с боку на бок. Стонал, вздрагивал, скрипел зубами. Жуткая явь не отпускала даже во сне.
37. Как освободить Вейцлера
Бойцы обсуждали у Солдатова всё, что удалось узнать каждому. Самыми интересными оказались сведения Михайлова.
В соседней с Вейцлером квартире живёт больная генеральша, рассказывал Еремей, а к ней каждый вечер приезжает доктор делать уколы. Предлагаю: под видом доктора въехать во двор, подняться на нужный этаж, «ошибиться» квартирой и
Дело! не удержался кто-то из группы.
Погоди, остановил восторги Солдатов, сколько охранников в квартире?
Двое. Я наблюдал: двое приходят, двое уходят. Плюс один филёр у ворот. Но он во двор не заходит. Уверен, справимся.
Но надо как-то задержать доктора, как минимум на полчаса, а лучше минут на сорок.
И как ты его задержишь?
Да просто. Надо подослать к нему якобы горничную, которая скажет, что генеральша просила сегодня приехать позже на час.
Да зачем наводить тень на плетень? возразил Вайнер-ман. Доктор наверняка всю прислугу у генеральши знает. Это только вызовет у него подозрение. Я его видел несколько раз в библиотеке. Человек абсолютно наших взглядов. Надо откровенно попросить приехать на час позже. И дать денег. На всякий случай.
Как вам эта идея? обратился к присутствующим Солдатов.
Я бы не рисковал, отозвался Свитнев. Лучше придумать что-нибудь другое. Мол, в этот день проездом будет больной брат или кто-то другой и непременно нужно его посмотреть. Понимаем, мол, это у вас клиент, но вот так позарез нужно! И, конечно, заплатить обязательно.
Да, так более складно, решил командир.
Остальные с ним согласились.
Тогда, подытожил Солдатов, к доктору я зайду сам.
Он взглянул на часы.
Давайте тогда ещё раз пройдёмся по всей цепочке и распишем всё по минутам.
38. У хозяйки дома
Зубов прошёл в гостиную хозяйки дома и остановился в изумлении. Инесса Дмитриевна была сама любезность.
Сергей Васильевич, рада, очень рада. Вы меня совсем забыли! Проходите же. Присаживайтесь. Маша! крикнула она горничной. Чаю нам с Сергей Васильевичем!
Я, Инесса Дмитриевна, на минутку, заторопился Зубов, очень спешу. Зашёл расплатиться.
Да боже мой, всплеснула руками хозяйка, что за спешка? Могли бы зайти, когда вам удобно.
Я и вперёд хочу отдать на месяц, заторопился Зубов, доставая бумажник.
Ну если это вас не затруднит Вы всегда так щепетильны в денежных вопросах.
Зубов выложил на стол деньги.
Извините меня ещё раз, что ворвался некстати
Ну что вы, что вы, любезно завозражала Инесса, вы, Сергей Васильевич, всегда кстати
Откланявшись, Зубов чуть не столкнулся в дверях с горничной, тащившей поднос с чайными приборами. Хозяйка провожала его насмешливым взглядом.
Зубов спускался по лестнице, пытаясь понять причину столь разительной перемены в поведении хозяйки. А во дворе его ждало новое потрясение. Дворник, обычно не удостаивающий его даже взглядом, вдруг вытянулся:
Здравия желаю, барин.
Зубов не без удовольствия кивнул и прошёл мимо. Настроение улучшилось. «А ведь всё деньги!» вдруг мелькнуло в голове. Он вышел на улицу. Солнце било в глаза. Идти в библиотеку было ещё слишком рано. Чтобы как-то убить время, подумалось: «Может, пойти погулять по городу?» И пошёл без всякой цели. Как говорится, куда глаза глядят
39. У доктора
Солдатову открыл швейцар, быстрыми глазами обшарил небогатый наряд посетителя:
К кому?
К доктору.
По записи?
Да нет, замялся Солдатов, я хотел
У нас строго по записи, отрубил швейцар и потянул дверь на себя.
Да подожди ты, Солдатов поставил ногу. У меня беда. Брат проездом. Болен. Какая тут запись. Плачу вдвойне, и опустил в карман швейцара мятую ассигнацию. Войди в положение.
Брат, говоришь, уже без прежней строгости переспросил швейцар.
Брат, заторопился Солдатов, брат. Проездом из Нижнего.
Ну ладно. Пойду спрошу. А пока тут постой. Примет твоё счастье. А нет не обессудь.
Дверь защёлкнулась. Солдатов остался ждать, поглядывая на надраенную медную табличку, гласившую, что хозяин доктор медицины, профессор А.М. Гринберг. «Профессор, подумал Солдатов, и берёт, небось, по-профессорски»
Дверь распахнулась.
Твоё счастье, провозгласил швейцар, согласился Алексей Михайлович. Только чтоб не долго, пять минут. Одна нога там, другая тут!
Успею, кивнул Солдатов, протиснулся мимо швейцара в прихожую, а из неё в кабинет доктора, стащив с головы картуз.
Тот упреждающе поднял руку:
Мне про вашего брата уже рассказал Степан.
Заметив вопросительный взгляд посетителя, пояснил:
Привратник, который вас впустил. Так, значит, брат из Нижнего?
Так точно-с.
А что, там врача нет?
Да есть, только не могут определить, что с ним. Вот он меня и попросил: «Буду в Москве проездом. Найди доктора».
А почему вы решили показать вашего брата мне?
Да люди посоветовали. Профессор!..
Доктор помолчал, пытливо посмотрел на посетителя:
И когда ваш брат приезжает?
Завтра. Поезд в пять пополудни с чем-то приходит.
Не получится, покачал головой доктор, я завтра вечером должен быть у больной. Моя клиентка. Пропускать не могу.
Господин доктор, взмолился Солдатов, сделайте милость. Христа ради прошу. Поезд в пять с копейками. Я брата встречаю и на рысаке к вам. Без четверти шесть уже здесь. Вы его посмотрите минут десять-пятнадцать и, пожалуйста, езжайте к своей клиентке. Всего-то задержки будет минут сорок.
Я не волшебник, заявил доктор, чтобы за десять минут определить то, что не могут врачи в Нижнем.
Так то в Нижнем, господин доктор, там врачи известно какие. А вы профессор. Вы сразу определите. Христом богом прошу.
Солдатов положил на стол ассигнацию.
Доктор поглядел на неё, на посетителя, наконец решил:
Ладно. Приму. Только чтоб через полчаса после поезда был здесь.
Спаси Христос, бормотал Солдатов, прижимая ладони к груди, раньше буду, раньше. Честное благородное слово!
40. В «колидорах»
Ба! Сергей Васильевич! Какими судьбами? перед Зубовым стоял, широко улыбаясь, начальник рабочей инспекции Кувшинников.
Да вот зашёл случайно. Шёл, задумался.
А думы о чём? О вечном или насущном? весело поинтересовался Кувшинников.
Да как-то обо всём сразу, Николай Николаевич. Зубов вопросительно взглянул на собеседника, Не ошибся в имени-отчестве?
Не ошиблись, кивнул Кувшинников, значит, ноги сами сюда привели? Выходит, зацепили вас наши «колидоры»?
Пожалуй. А вы откуда, куда?
Кувшинников с досадой махнул рукой:
От Лебона.
От кого?
От Лебона. Француз, хозяин завода.
И что же этот француз?
Да понимаете, Сергей Васильевич, приказал, чтоб работали у него в церковный праздник. Обещал приличную надбавку. Сорок тысяч на всех. Люди отработали, а он денег не даёт. Народ, понятно, волнуется. Я к нему. А он в упор не видит. Меня, говорит, ваши праздники не касаются. Заплачу по обычным расценкам. Вот ходим, опять ругался. А толку нет. Знаете, Сергей Васильевич, видно было, что накипело в душе у инспектора, иногда так припечёт, что думаешь: была бы бомба, глазом бы не моргнул, взорвал!..
Зубов искренне посочувствовал инспектору:
Вроде бы Франция Просвещённая страна
В том-то и дело, Кувшинников всё не мог успокоиться. У себя-то, поди, во Франции такого себе не позволяют, а тут мы, русские, для него как скот.
Кувшинников взглянул на часы:
Извините, Сергей Васильевич, тороплюсь.
Зубов вдруг поинтересовался:
А как семья-то ну, того, убитого?
Плохо. Мария больная насквозь, а мальчишка от рук совсем отбился. На днях опять в полиции был за драку.
Они где живут-то? поинтересовался Зубов. А то я не очень хорошо запомнил. Столько событий было
Да вон они, «колидоры», напротив. Первый этаж. Как войдёте, налево. Номер сорок шесть. Зайдите. Полюбуйтесь.