Вкрадчиво, по-кошачьи, зазвучал голос министра:
Домар отказался от своих обязательств перед нашим ведомством, и теперь мы заключили договор с семьей Рейст, что для нас гораздо более выгодно, особенно в такое сложное время Вы же понимаете.
Она понимала, о, она понимала! Айласский камень так дешев, потому что в их каменоломнях используют рабов. Наживаются на тех, кто попал в долги что ж, это почти ничего не стоит. И даже не противоречит законам. Доран Айхавен навязал и ей в рабочие осужденных, и Тильде пришлось принять ту бригаду. Те люди не были убийцами или разбойниками, но их участь была незавидной. Простить это господину Айхавену Тильда не смогла.
А Доран Айхавен продолжал:
сие не вызывает у меня беспокойства, не должно беспокоить и вас. Объясните мастерам
Тильда с силой сжала подлокотник кресла, так, что перстень больно врезался в палец. Спокойствие и выдержка, напомнила она себе.
Разумеется, семья Рейст одна из самых влиятельных в стране, сам наместник Дарреи принадлежит к ней, но, мне казалось, Рейсты знамениты серебряными копями, а вовсе не каменоломнями, непринужденно заметила Тильда, делая вид, что не понимает, к чему клонит министр. И я не понимаю, почему, раз мы разорвали договор с Домаром, меня не известили, более того, по документам мы все еще получаем домарский камень.
Госпожа Элберт, вам известно, что у моего ведомства забот всегда по горло: нужно что-то решать с мостами в Бронзовом кольце, потом дороги, снос этих несчастных стен, канализация, в конце-то концов И главные улицы в Даррее давно уже пора расширить Неудивительно, что какой-то из моих подчиненных что-то перепутал в бумагах.
Лживый ублюдок! Сказать бы ему все, что она думает, стереть это кичливое выражение с его лица!..
Возможно, вы посчитаете, что я сгущаю краски Но вчера едва не погибли трое. Несколько блоков оказались неисправны, веревки не выдерживают даже небольшого веса. И это не говоря о камне. Дерево, что вы прислали нам, поражено древоточцем. Инструменты слишком быстро ломаются, кузнецы жалуются на плохое железо. Поймите, господин Айхавен, Тильда постаралась придать голосу всю возможную убедительность, я хочу построить храм Многоликого так, чтобы он стоял века. Только и всего.
Но Доран Айхавен был иного мнения. Его не интересовало, будет ли храм надежным, простоит ли он, служа людям, долгие годы. Возможно, делал он это еще и в пику Агорату, с которым у него были не самые дружественные отношения.
Я понимаю, госпожа Элберт, откликнулся, вставая, министр. Разве способен я отказать вам в просьбе?.. Женщине, которая при желании могла бы подчинить себе любого сенатора одной улыбкой? Но увы, вам милее находиться в обществе грубых работяг. Разве они ведут себя честно? Ваш мастер-строитель, например? Он крал у ведомства деньги. А у вас, моя госпожа, при этом, огромные долги.
Тон господина Айхавена казался сочувствующим, даже восхищенным. Он играл. Это были замысловатые игры Ретты, хитрой лисы, что путает ниточки, жонглирует судьбами, как клубками шерсти. Темные, жестокие игры.
Доран Айхавен стал главой ведомства два года назад явился из своей провинции, словно выскочил на пружине из-под крышки шкатулки с секретом. Они даже танцевали на приеме в ведомстве Тильда хорошо запомнила его взгляд, полный превосходства и торжества: министерское кресло, которое он занял, сначала прочили ей.
Первая их стычка произошла почти сразу же после того, как Доран обжил кабинет Якова Литта из-за расширения улиц в Железном кольце. Тильда тогда вытребовала у Сената личный контроль над ходом работ. Этого поражения господин Айхавен простить ей так и не смог.
Он ленивыми степенными движениями наливал вино в бокалы темного стекла.
Трейское. Не такое хорошее, как то, что делают в ваших родных местах, конечно. Он передал Тильде бокал.
Доран Айхавен с улыбкой пригубил вино. Тильда тоже отпила глоток, не чувствуя ни вкуса, ни аромата.
Благодарю. Но мне хотелось бы знать ваш ответ.
Броня Дорана Айхавена была непрошибаемой, крепкой, как металлический панцирь. Он говорил что-то отвлеченно-вежливое, но истинный ответ читался на его губах, невысказанный, но такой ясный.
Ему было все равно.
Злость разом схлынула, оставив разочарование едкое и густое, как смола. И тогда Тильда решилась.
Возможно, Сенат проявит большую заинтересованность в делах Градостроительного ведомства, чем его глава, с холодным достоинством произнесла она. И возможно, кому-нибудь из сенаторов захочется проверить документы, касающиеся строительства, особенно если вдруг что-то случится.
Доран Айхавен сладко улыбнулся.
Да, будет прискорбно, если что-то случится, и виноватым посчитают мастера-архитектора, в чье ведение поступают деньги, выделенные на строительство, и чьи подписи стоят на всех документах, уточнил министр. Мне придется приехать к вам с проверкой Ведь мы не хотим, чтобы что-то случилось, не так ли, госпожа Элберт?..
10
С последнего урока Людо и Арон удрали.
Еще не прозвенел школьный колокол. Еще скрипели перья, старательно выводившие арифметические примеры. Еще не слышны были голоса старших и смех младших учеников в широких коридорах. Но Арон уже нетерпеливо ерзал на скамье, будто под ним раскаленное железо.
Бежать! Скорее! Вон из душного класса, вниз по высоким ступеням и еще дальше, дальше, по широкой Липовой улице, вдоль канала, вперед и вверх!..
В кончиках пальцев, в ногах обосновался какой-то веселый зуд, жжение, не дающее покоя.
Людо пихнул Арона локтем в бок. Они переглянулись.
Готов? едва слышно шепнул Людо.
Готов, одними губами ответил Арон.
И они удрали. От скучных пыльных историй, от спряжений глаголов, от задачек, строчек и зубрежки. Чувство опасности щекотало им пятки, заставляя прыгать, подтягиваться, бежать и таиться, ловко перелезать кованую ограду, пока здание школы массивное, кирпично-красное, не осталось совсем далеко.
Арон бежал быстро. Позади кричал что-то Людо, но не мог догнать.
Стой! Подожди! Где-то на середине сонной Липовой улицы Людо все же докричался до Арона, и Арон остановился, чтобы перевести дух. Посмотрел на Людо. Тот наклонился и дышал тяжело, опираясь на колени, сумка болталась возле живота, и лицо раскраснелось, а волосы стали совсем мокрые.
Мы куда?
Арон огляделся. Жемчужное кольцо было известно ему так же хорошо, как собственный двор. Ничего интересного: высокие заборы и злые собаки.
Айда в Бронзовое!
Широкий рот Людо расплылся в улыбке.
А ты там был?
Один нет. И что?
А нас там не побьют?
Арон засмеялся:
Мы сами кого угодно побьем!
И они побежали. Понеслись по улице, исполосованной светом и тенью, разбивая в многочисленных лужицах отражение неба. Как будто что-то огромное подталкивает в спину, тянет вперед что-то грандиозное, великолепное и самую чуточку страшное.
Улицы за Северными воротами не сразу делались у́же и темнее, не сразу начинали плутать, изгибаясь во всевозможных направлениях. Арон и Людо оказались среди уличных торговцев, вышедших за покупками служанок из богатых домов, спешащих на рынок горожан, попрошаек, ремесленников.
Арон только и успевал головой вертеть сколько тут всего! На углу продавали какие-то волшебные шары торговец уверял, что они из Алмарры. Шары в руках торговца меняли цвет с красного на желтый и к зеленому, потом на синий, некоторые становились совсем черными.
Предсказатели судьбы! Новейшие образчики, красный цвет опасность, желтый свидание, синий деньги, черный погибель! Берите! Не стесняйтесь! Три серебряка!
Что-то дешево для шаров-предсказаний из Алмарры, буркнул Арон, хотя поглазеть было интересно, и они некоторое время смотрели, как подходят прохожие, интересуются, берут в руки шары Почти всем шар предсказывал деньги. Интересно, он сам может предсказывать судьбу? Арон представил себя в ярком восточном тюрбане с огромным рубином и усмехнулся.