Однако, выражение «глядеть в пустоту» это, на самом деле, лишь стилистическая форма. В действительности смотрят в каком-то направлении. И в случае с мсье Пионом это направление было занято конвертом, который он сам недавно подписал.
«Почему я сделал это».
Но если у кого-то, даже если он ювелир, есть склонность к грамматике, инстинктивная потребность выбрать наиболее точное слово может обернуться парадоксом в самые экстремальные моменты. Думая, мсье Пион в замешательстве повторял:
«Почему Почему почему я написал почему?»
Разумеется, «почему» является утверждением. Но чаще всего это вопросительное слово. Моя фраза может звучать не очень твердо. Вызвать неверные сомнения. Дать повод думать (разве это невозможно?), что я забыл поставить знак вопроса в конце (Почему я сделал это?). Тогда это может повлиять на значение фразы
Следуя логике, вопреки остальным своим проблемам, мсье Пион полуосознанно снял колпачок со своей перьевой ручки, зачеркнул двусмысленное «почему», чтобы сверху добавить: «То, из-за чего». И еще несколько раз пробормотал, как будто для большей убедительности:
«То, из-за чего то, из-за чего»
Пока не решил твердо: «Нет!»
И почти энергично повторил:
«Нет! Если я уйду из жизни из-за того, что Каролина сбежала со своим любовником, я не могу заявлять «из-за чего» я сделал это. А, очевидно, «из-за КОГО».
Однако, поскольку новое уточнение придало конверту вид беспорядочной писульки, мсье Пион счел нужным открыть его, вытащить вложенное письмо, которое он сунул в новый конверт, только что взятый из соседнего выдвижного ящика. После чего, выбросив скомканный старый конверт в мусорную корзину, он аккуратно, более красивым почерком, почти каллиграфически вывел на новом конверте:
«Тот, из-за кого я сделал это».
И он снова ушел в свои грустные размышления. Размышления, которые спустя долгие минуты, вернули его к тексту:
«Тот, из-за кого» Тот, из-за кого» Понятно, что ее измена была последним ударом судьбы, который толкнул меня на окончательное решение. Но разве не она была последней каплей, переполнившей сосуд? Последним звеном из цепочки других предательств, которые вместе сделали мою жизнь невыносимой? Тупой налоговый инспектор, безжалостный полицейский, который не разрешает парковаться моим клиентам, сами клиенты, которые постоянно задерживают оплату, стадо административных служащих с диктаторскими замашками, которые терзают меня, невообразимое разочарование, которое может стать результатом псевдодружбы? Да, она нанесла мне жестокую рану, но я хочу быть справедливым».
И вместо «тот» он поставил «те». «Те, из-за кого я сделал это». Но, еще не закончив исправление, несмотря на драматическую атмосферу, он не смог сдержать саркастическую улыбку:
«Какой я глупый! Никто никогда не согласится, что я смог покончить с собой из-за налогового инспектора. Или меня сочтут ненормальным. С другой стороны, я не имею права уверять, что сделал это из-за друзей, которые на самом деле были просто приятелями. Это незаслуженно повысит их значимость. Не говоря уже о зловредных тупицах, которые почувствуют себя польщенными. Кроме того, обо всем этом я указываю в самом письме. Значит, моя первая формулировка, может быть менее проясняющая, но более подходящая для заголовка, лучше, не считая того маленького нюанса, который смутил меня»
Неспешно мсье Пион порвал второй конверт, взял третий и начал вкладывать в него письмо, как вдруг его осенило. Чтобы окончательно покончить с этой внутренней борьбой, он быстро и энергично написал, без всякого желания что-либо еще исправлять:
«То, почему я сделал это».
После этого, удовлетворенно взглянув на эту решающую фразу, ювелир переключился на другой предмет, который лежал на розовой промокательной бумаге. Это был револьвер. Старый револьвер. Револьвер с барабаном. Почти столетний. Возможно, антиквариат времен американской раскольнической войны. Подернутый ржавчиной. Но все-таки угрожающего вида. Тяжеленный по своей значимости. Небольшой по размеру, он занимал все пространство комнаты. Оттого, что человеческая жизнь, годы взросления, деятельности, постоянного учения, нагромождающихся чувств, растущей осведомленности, радостей и печалей, надежд и разочарований могли зависеть от его срабатывания, от легкого нажатия на его курок, его присутствие становилось гигантским.
Внешние разобщенные звуки, тиканье невидимых часов в углу комнаты, тяжелое дыхание мужчины, удушающая жара, белое пятно конверта на кружке света от лампы все стало маленьким, по сравнению с ощущением вторжения, производимым этим черным механизмом, беременным всеми вулканами преисподней. Словно под гипнозом, мсье Пион изучал его приклад с бороздками, решающий судьбу спусковой механизм, черное отверстие дула, которое выплюнет в него смерть. Инстинктивно он гладил его дрожащей рукой, почти с уважением, а его мысли, теперь разрешившие все грамматические проблемы, потекли в другом направлении:
«Ну вот, все в порядке. Оружие заряжено. Письмо, ясно разъясняющее мои мотивы, расположено на видном месте для того, кто обнаружит меня».
Бессознательно он повторял про себя:
«Того! Кто? Каким образом? И когда?»
Сейчас август. Все знакомые уехали кто в горы, кто на море. Мой магазин закрыт: официально табличкой «закрыт на летние каникулы», фактически опущенными металлическими жалюзи. Ни один клиент не появится. Почтальон сует письма под дверь. Все думают, что я провожу свой отпуск где-нибудь вдали от дома. Никто не откроет мою дверь раньше, чем через месяц. Может и больше. В сентябре в течение одной-двух недель будут думать, что я продлил свой отпуск, прежде чем начнут волноваться
Его мысли бежали, как в смертельной агонии:
«Каким станет труп через четыре-пять недель? В такую жару! Это должно выглядеть ужасно! Может быть, только смрад от моего трупа уже слишком поздно вызовет недоумение у соседей, прежде чем они взломают мою дверь? Какой спектакль! Разлагающийся ювелир среди крыс, сбежавшихся на пиршество! Фу! Невыносимо! Я бы хотел быть мертвым, но выглядеть прилично, презентабельно, не вызывая отвращения у зрителей. Что делать?
Его взгляд упал на телефонный аппарат:
«Может быть, воспользоваться телефоном? Позвонить кому-нибудь: Мсье, меня зовут Оноре Пион, ювелир, улица Грабовски, 354. Не пытайтесь понять, не пытайтесь помешать. Только выслушайте. Знайте, что я совершаю самоубийство. И после этого Паф! Вот как! А почему бы нет?»
А почему бы нет?»
Не очень уверенным движением, слегка дрожа, он правой рукой взял револьвер, прижал его к виску, а левой рукой неловко стал набирать случайный номер. Он ждал, все его мышцы были напряжены, глаза плотно закрыты Пока не услышал:
«Номер вашего абонента изменился. Обратитесь к новому телефонному справочнику. Номер вашего абонента»
Мсье Пион почувствовал, что сходит с ума. Он лихорадочно прервал соединение, нервно набрал другой номер:
«Пи пи пи пи пи пи
Ответа не было. Он положил трубку:
«Понятно. Снова кто путешествует по морю, кто карабкается по горам
Не успел он закончить свой долгий вздох безнадежности, как зазвонил телефон. Он взял трубку:
«Алло?»
Алло! Это номер 2726465?
Нет, мсье. Это 6464. Каждый день по несколько раз происходит одна и та же ошибка.
Но он не смог сдержать язвительного комментария:
«Не теряйте времени. Он или она наверняка уехали в отпуск Но подождите, не кладите трубку!»
Внезапное вдохновение овладело им. Энергичным жестом он снова приложил револьвер к голове:
«Мсье! Мсье! Не отсоединяйтесь! Послушайте! Мне нужно сказать вам что-то очень важное»