С малых лет Кирилов проявил незаурядную тягу к знаниям и точным наукам. Он стал тем, кого в Петровской России назовут «птенцами из гнезда Петрова».
Летом 1736 года Иван Кириллович Кирилов в последний раз покинет пределы Оренбургского острога, деревянной крепости, обнесенной частоколом из тесаных и заостренных кверху бревен, построенного русскими солдатами на слиянии двух рек Ори и Яика, пришедшими сюда с Кириловым, и названного им Оренбургом городом на реке Орь. Ивана Кирилловича Кирилова принудили покинуть Оренбург неотложные дела, связанные с Башкирской комиссией, созданной тогдашним правительством и утвержденной императрицей Анной Иоанновной, племянницей царя Петра, в августе 1735 года для решения возникших промеж башкорт беспорядков. Кирилов больше никогда не вернется в Оренбург. Он умрет от чахотки в Самаре весной следующего года в окружении семьи и будет похоронен там же, в церкви Николая Чудотворца.
Во времена правления царя Ивана Васильевича Грозного, последнего из представителей древнего княжеского рода Рюриковичей, стоявших у истоков Руси, были покорены Казанское и Астраханские ханства. А спустя немногим более века, уже другой царь из рода Романовых Петр Алексеевич, прозванный Великим «прорубил окно» в Европу, и Россия получила беспрепятственный доступ к Балтийскому и Северному морям. Весной и летом 1696 года в ходе второй Азовской кампании, учтя все ошибки прошлых неудач предшествующей кампании, когда русские войска, понеся большие потери, вынуждены были оступиться от турецкой крепости Азов, царь Петр предпримет новую кампанию. На этот раз он поведет за собой более многочисленную и более подготовленную армию при поддержке внушительного флота военных кораблей. Русские военные корабли, пройдя по устью Дона к крепости Азов, блокируют ей все водные пути снабжения: живой силой, продовольствием и боеприпасами, а три дивизии общей численностью более 75 тысяч штыков отрежут ей все сухопутные пути с юга. После этого русская армия штурмует крепость Азов и вынудит турецкий гарнизон сдаться на милость победителя. С той поры Россия окончательно утвердится в мире как великая морская держава.
А веком раньше, осенью 1582 года, был сформирован отряд под началом донского казака Ермака Тимофеевича для похода в Сибирское ханство. Деньги на это предприятие были выделены купцами Строгоновыми крупнейшими в ту пору русскими промышленниками и землевладельцами. С конца XVI века купцы Строгоновы безраздельно владеют огромной территорией, которая простирается по обеим сторонам реки Камы вплоть до реки Чусовой, берущей свое начало у Уральских хребтов, а позже высочайшим указом им будут отданы в управление земли Предуралья, Урала и Сибири. Купцов Строгоновых беспокоила безопасность вверенных под их попечение земель, кои были им переданы еще царем Иваном Грозным. Земли эти были в опричнине в личном уделе царя Ивана IV, а управление землями было поручено семье Строгоновых.
Поводом для военного похода Ермака в Сибирь стало убийство татарами московского посланника царя, прибывшего к сибирскому хану Кучуму для получения с него дани. Татарам не хотелось подчиняться русскому царю, и они отказались платить дань Московии.
Начав путь на 80 стругах небольших плоскодонных барках от реки Кама и пройдя долгий и опасный путь до берегов Иртыша, казаки Ермака Тимофеевича вступают в бой с татарами у стен их столицы, которую они именовали Кышлык с языка сибирских татар переводится как «зимний», «зимовка». Казакам удалось сломить сопротивление татар и захватить Кышлык. Это событие положит начало полномасштабному покорению сибирских земель русским царством. По прошествии трех лет сам атаман Ермак погибнет попадет в устроенную татарами засаду.
Начато русскими активное покорение и дальневосточных земель. Стали платить русскому царю подушную подать ясак буряты, калмыки, казанские татары, черемисы и другие сопредельные с Русским царством народы. Но взоры России устремлены гораздо дальше в Полуденную и Среднюю Азию, а через эти земли и далее в Индию, к ее несметным богатствам. Однако на пути к осуществлению этих планов встают башкорты потомки древних народностей, поселившихся с незапамятных времен на отрогах Южно-Уральских гор и прилегающих к ним землям, чинящие русским всевозможные препятствия.
Николай Карамзин, русский историк и писатель, в своем сочинении «История государства Российского» так описывал эти земли и их богатство:
«На восток от аргиппеев (в Великой Татарии) живут исседоны древний народ, обитавший в степях Южной Сибири и Урала, которые сказывали, что недалеко от них огромные птицы-грифы стерегут золото, сии баснословные птицы кажутся отчасти историческою истиною и заставляют думать, что драгоценные рудники Южной Сибири были издревле знаемы людьми».
Глава 1
Солнце окрасило горные вершины. Его первые робкие утренние лучи заскользили по их главам, окрасив золотисто-багряным цветом утреннего восхода, а затем медленно, будто нехотя, свет потянулся к подножью гор и устремился дальше в долину, наполняя мир благодатным светом.
Начало лета. Раннее утро. На траве, искрясь серебристым блеском, рассыпались капельки росы, а в низинах, будто белая пелена, повис утренний туман. Он медленно поднимается от реки и растекается по степи, словно парное молоко, разливающееся по зеленой глади. Но едва воздух прогреется, а туман растает, взору откроется кажущаяся бескрайней равнина во всем своем великолепии и величии цветов, благоуханий и звуков Великая степь.
Табун лошадей свободно пасется на зеленом лугу. Кони, медленно переходя от места к месту, наслаждаются еще сочными молодыми побегами ковыля, пока его стебли не стали жесткими и колючими.
Речушка с нависшими кое-где по берегам зарослями ивняка, касающимися ее глади своими длинными зелеными ветвями, извиваясь змейкой, пробивает себе путь меж холмов и равнин, устремляясь вперед, искрясь гонимой ветром рябью, словно это серебрящиеся на солнце чешуйки. Тихая и спокойная в летнее время, река в период большого половодья, когда с окрестных вершин к ней устремляются множество водных потоков, вдруг превращается в неукротимую лавину, несущуюся вперед с диким ревом и грохотом, сметая все на своем пути, затапливая окрестные равнины, превращая их в обширные поймы, вселяющая страх всему живому вокруг, словно это дикий зверь.
Но сейчас она мирно и спокойно несет свои воды, а вдоль берега, будто белые головки ромашек, рассыпавшиеся по зеленому полю, расположились летние жилища башкорт-кочевников тирмэ, собранное из тонких деревянных жердей, перевязанных между собой и образующих круг, сходящихся у вершины. Вся эта конструкция обтягивалась плотным войлоком, защищая обитателей тирмэ от непогоды. В средней части купола, там, где сходились жерди, было оставлено не покрытое отверстие, через которое внутрь проникал свет, освещая ее изнутри, служившее дымоходом для очага, сложенного в центре тирмэ. По большей части очаг был предназначен для обогрева жилища, и на нем готовили еду, когда снаружи было холодно или шел дождь. В другое же время пользовались очагом, устроенным вне жилища. В непогоду отверстие в центре купола прикрывали плотной тканью, чтобы в тирмэ не проникала влага либо снег, если таковой случался. В южной части тирмэ был устроен вход деревяный косяк с дверью, а в теплые дни вход прикрывали откидным пологом. Внутреннее пространство тирмэ было поделено на мужскую левую и правую женскую половины, отделенные одна от другой шаршау занавеской. На женской половине стояло несколько вместительных деревянных сундуков, окованных железом, на которых стопками громоздились горы подушек, а на стенах и на полу были ковры. В мужской части, помимо ковров на стенах и на полу, был устроен небольшой топчан, над которым висело оружие хозяина стойбища: изогнутая сабля в ножнах, лук, кожаный колчан со стрелами и ружье. В таких жилищах башкорты жили с ранней весны и до поздней осени, кочуя от стойбища к стойбищу, перегоняя свои табуны с одного пастбища на другое.