Нет, не останешься! воскликнул Брок. Я буду с тобой всегда.
Аора опустила глаза, глубоко вздохнула и снова подняла их.
Обещай мне! тихо попросила она.
Я обещаю!
Не говори ерунды, Брок! недоверчиво произнесла она. Ты не сможешь защищать меня всегда.
Нет, я смогу! перебил он её.
Она посмотрела на него с сомнением.
Брок увидел это сомнение в её взгляде, поэтому встал на одно колено и взял её за руку:
Небеса мне свидетели, я, Брок Дженуа, обещаю, что буду всегда рядом с тобой, буду всегда защищать тебя. Я скормлю волкам любого, кто посмеет причинить тебе боль.
Аора, улыбнувшись, обняла его. Броку это объятие показалось самым нежным из всех предыдущих. Каждую секунду он привязывался к ней всё сильнее. Буря страстей сейчас бушевала в его сердце, и он чувствовал себя самым счастливым из всех людей, живших и тех, кто ещё будет жить на земле. Он хотел раствориться в этом объятии, хотел, чтобы они превратились в статуи, чтоб никто никогда не смог разлучить их.
Брок, шепнула она, утром твой отец узнает, что тебя нет в поместье, и тогда нам конец! Прошу, отправляйся скорее домой.
Хорошо, но я приеду ночью.
Я буду ждать тебя, Брок.
Когда он доехал до дома, было уже утро. На дворе Медиана стоял у деревянной фигуры и что-то вычитывал в книге.
Проходя мимо, Брок ухмыльнулся:
Нашёл себе противника, который никогда не сможет дать сдачи. Хотя если сильно постараться и представить, то он вполне становится живым, но даже и в этом случае он сможет без труда одолеть тебя. Брок начал смеяться. Ты всю жизнь будешь учиться лишь держать меч, и когда же это до тебя дойдёт?
Медиана отвлёкся от книги:
Брок, я видел, как ты дерёшься, ты не умеешь обращаться с мечом.
Брок рассмеялся ещё громче:
Я? Ха-ха, да ты видел, что я вытворял со своими соперниками на соревнованиях?
Я лишь видел, как ты нервно размахивал мечом то налево, то направо, при этом издавая какие-то странные звуки, а твои соперники боялись подойди к тебе, потому что ты выглядел, как сумасшедший. Размахивать мечом может даже ребёнок, а ты попробуй управлять им. Это мой тебе совет! Медиана подмигнул ему.
Брок нахмурил брови, но ничего ответить ему не смог. Он опустил голову и, сжигаемый злостью, зашёл в дом.
Последний вздох
Метель стихла, а волки ещё не ушли. Харрис, ты был прав. Теперь они не отстанут от нас, тем более они чувствуют, что ты слабеешь, она посмотрела в сторону вожака. Харрис! Вон тот волк, что с одним глазом, почему он так пристально смотрит на тебя? Он глаз свой с тебя не сводил и даже не спал, а только сидит и смотрит всё время.
Потому что хочет отомстить!
Сури удивилась:
За что отомстить?
Это я его ранил, лишив одного глаза. Он метался по снегу, а потом лёг и заскулил, а я побыстрее сбежал оттуда.
А остальные волки что, вот так вот просто стояли и смотрели, как ты убегаешь? удивилась Сури.
Нет, нас было лишь двое.
Но волки не бегают поодиночке, Харрис, возмутилась она.
Я знаю, но он не просто волк, он их вожак.
Сури звучно вздохнула, округлив от удивления глаза:
Что? Да ты с ума сошёл? Ты вожаку глаз выколол? Кому-кому, но не вожаку же! Это каким надо быть бесстрашным! И о чём же ты думал в этот момент, а?
Харрис, явно не ожидавший такого вопроса, удивлённо ответил:
О жизни, конечно.
Нет! возразила Сури. Ты точно не о жизни думал, Харрис. Как ты мог оставить его в живых, пока он лежал на снегу и корчился от боли? Ты не думал, что он найдёт тебя после этого? Ты ведь понимал, что вся стая будет за тобой охотиться, чтобы отомстить, но ты не добил его. Она покачала головой и положила на землю волчий алмаз. Потом подняла деревянную дощечку и принялась ею бить по алмазу.
Что ты делаешь, Сури?
Ломаю алмаз, ответила она, улыбнувшись.
Хм я это вижу, но зачем?
Нам нужно поесть, но охотиться, оставив тебя здесь, я не могу. Вот и хочу часть алмаза оставить тебе.
Харрис почувствовал жгучую боль в ноге и дотронулся до неё, отчего стало ещё больнее.
Да чтоб тебя! выпалила нервно она, сломав дощечку об алмаз.
Она села на пол и, опустив голову, задумалась о чём-то. Спустя пару секунд Сури внезапно воскликнула:
Придумала!
Она сунула волчий алмаз в карман и, собрав мешок, повесила его на шею. Сури подошла к Харрису и, взяв за руки, осторожно взвалила его на спину.
Что ты творишь? удивился Харрис.
Сейчас увидишь! Она медленно и с усилием, то и дело едва не подворачивая ноги, поднялась по лестнице, потом отдышалась и направилась дальше по коридору. Она вошла в какую-то комнату и медленно опустила Харриса на пол.
Здесь толстая железная дверь, волки не смогут добраться до тебя. Извини, Харрис, но ты должен полежать тут чуть-чуть, а я скоро вернусь.
Только вернись, пожалуйста, живой и со всеми конечностями.
Сури улыбнулась:
Я постараюсь!
Как только дверь за ней закрылась, в комнате наступила абсолютная темнота. Харрис лишь успел разглядеть, что комната была абсолютно пустой. «Что же могло храниться здесь, подумал он, раз хозяева поставили сюда железную дверь?» Он съёжился от холода. «Обычно холодные комнаты служили для хранения мяса: туда засыпали снег и лёд, чтоб мясные продукты дольше оставались свежими, но даже в таком случае не нужна железная дверь. Может, она предназначалась для наказания и была наподобие темницы? Подозреваемого оставляли тут мёрзнуть, пока он не сознается в содеянном». Такой вариант больше походил на правду. Хотя будь она подобна темнице, тут должны были быть и кандалы, а их он не успел разглядеть, поэтому даже чуть-чуть расстроился, что позже не смог найти ответа. Харрис был внимательным, его интересовала каждая мелочь, всё, что его окружает, но только не сегодня и не сейчас. Он подумал о городе Мрака, в котором заперли армию Чёрного Пепла. «Как же это страшно, оказаться там, подумал он, вот так же темно и холодно». Неожиданно, кольнув сердце, в его голове всплыл образ Аоры. Мысли, с которыми он не мог бороться, против которых у него не было ни единого шанса. Они словно врезались ему в сердце, раня сильнее, чем нож. Физическая боль ничтожна по сравнению с той, что он сейчас чувствовал. Несколько часов пролежал он, прокручивая в памяти моменты, от которых сердце наливалось теплом. Внезапно он вздрогнул.
Мой волк! раздался голос Аоры.
Харрис испугался.
Это всего лишь иллюзии, проговорил он. Хотя иллюзии это искажённое восприятие реально существующих в данный момент явлений, а Аоры тут нет, значит, получается, это уже галлюцинации. Но почему они появились?
Он снова услышал её голос и снова вздрогнул, потом снова и снова. Обуреваемый буквально минуту назад мыслями о ней, теперь же он, совсем наоборот, попытался думать о другом. Он вспомнил Фредика то, как он дёргал его за щёчки, называя хомяком, а Фредик, обижаясь на него, надувал щёки, отчего ещё больше становился похожим на хомяка, и своё детство, как отец подарил ему щенка, только что купленного на королевском рынке. Но всё это было тщетно, галлюцинации оказались сильнее его, и в конце концов Харрис перестал сопротивляться.
«Если это смерть решила подшутить и говорить со мной голосом Аоры, то я не буду мешать ей. Я готов, забирай меня! И на этом все мучения закончатся».
Действие сонной травы постепенно сходило на нет. Вскоре Харрис почувствовал такую боль, будто стрелы пробили всё его тело, разрывая мясо, что было у них на пути. Он съёжился. В этот момент открылась дверь и вошла Сури с тушками кроликов в руках.
Не скучал? спросила она, улыбнувшись, светя факелом, как вдруг её улыбка исчезла с лица.
Она увидела, что он покрылся потом и, стиснув зубы, лежал неподвижно, сжав кулаки. Сури выронила мёртвые тушки и подбежала к нему:
Боль она вернулась?
Он медленно кивнул. Сури понимала, что боль его уже ничем не унять. Она осмотрела его раны те уже начали гноиться. Сури очистила их и приложила листья, которые должны были снять воспаление. После она развела костёр и, разделав кроликов, начала их жарить. Всё это время Харрис корчился от боли. Чуть позже Сури подошла к нему с прожаренным мясом в руках: