Однако из Одинцова через родных и знакомых доходили слухи, что Лямкин (парень Жениной мечты) заделался кооператором, что Лямкин купил машину, родил сына и посадил дерево Лямкины-родители ходили по поселку и с гордостью рассказывали о достижениях своего ненаглядного мальчика. Всё это Женю раздражало. Но однажды пришла весть, что Лямкин овдовел: его бледная жена умерла от рака, а сыну так мало лет, что просто необходимо о нем позаботиться. И Женя, бросив всё, рванула в Одинцово. Логические построения, рождавшиеся в ее амбициозной голове, были безупречны. Вдовцу Лямкину нужна жена, его сыну нужна мать, а коммерсанту Лямкину необходим хороший бухгалтер, который будет вести дела Хороший бухгалтер это как раз она. По ее мнению, коммерсант и бухгалтер идеальная пара. И она всего этого, пусть не сразу, но добилась. Сняла комнату недалеко от Лямкина, «случайно» встретила его на улице, сказала, что ищет работу, а там пошло-поехало.
Обладательница роскошной косы пшеничного цвета, она считала себя женщиной шикарной, и шик этот выражался у нее в бархатных платьях, пошитых на заказ в ателье. Правда, шику было всего метр пятьдесят, причем с тяжелой нижней частью, да и колористическое решение образа нередко граничило с абсурдом, но коммерсант Лямкин от ее бьющей через край энергии был в полубессознательном состоянии. Так бывает от укуса ядовитой змеи: в глазах туман, воля парализована, делайте со мной, что хотите.
Забирать Глашу из деревни Жужу не спешила та была слишком похожа на Когопопало и всем своим обликом напоминала не самую приятную страницу биографии. А матери было сказано:
Я сама там на птичьих правах, куда я ее повезу?! Да и потом, перемена школы плохо отражается на успеваемости. Новые учителя, новый коллектив, неизвестно, как примут Пусть уж здесь доучится.
И Глаша училась, как умела, то есть без фанатизма. Если мать не считает своего ребенка самым лучшим, переубеждать ее бессмысленно. Уж если инстинкт об этом не позаботился, то никакие достижения, вроде скрипки, балета или золотого кубка за математическую олимпиаду не возымеют нужного эффекта. Бабка пыталась как-то стыдить Женю, что ребенок сиротой выглядит:
После твоих приездов весь поселок глядит, во что Глаша одета. Как же, у ней мать в Подмосковье живет, в Москву часто ездит, что-нибудь привезла А мать ни шиша не привезла!
Так, может быть, мне приезжать пореже? нашелся гениальный ответ. Я же деньги не печатаю! тут вдруг проявилась непонятно откуда взявшаяся бюргерская бережливость, которой не было, когда речь шла о бархате для ее нарядов.
Мужниного сына Жужа отправила в военное училище, как только возраст позволил, чтобы красиво жить не мешал.
Иначе он будет якшаться со всякими отбросами общества, место которых в колонии для малолетних, убеждала она мужа.
Сын, тщедушный книжный червячок, который в свободное от уроков время собирал модели самолетов, от изумления даже не нашелся, что возразить. Интеллигентность прекрасное качество, которое он унаследовал от матери, а не от хваткого кооператора, но иногда она обременяет. Она создает проблему там, где человек попроще ее не увидел бы. Хам нашел бы, что ответить мачехе. Маленький Лямкин нет. Если бы ему предложили лётное училище, он бы и сам был рад покинуть отчий дом, но Суворовское ни уму, ни сердцу, однако его мнения никто не спросил.
Папа, который должен был согласно закону природы защищать своего детёныша от всяких напастей, считал, что спорить с женой себе дороже. Он вообще был похож на того сказочного дурошлёпа, который привел в дом Мачеху для Золушки, а потом сам же от нее на чердаке прятался.
Сделав ремонт по последней моде, Жужа устроила себе будуар с бело-золотой вычурной мебелью в духе Марии-Антуанетты. Приезжая на побывку, сын раскладывал диван в гостиной. Для дочери вообще ничего предусмотрено не было она и не приезжала. Дочь была нежелательной персоной в доме еще и потому, что стройность этой юной голенастой нимфетки, которая переросла мать на голову, заостряла внимание на возрасте и полноте самой Жужи. Она не была рафинированной интеллектуалкой, как первая жена Лямкина, но «Лолиту» всё-таки читала, и ей совсем не улыбалось, чтобы подрастающая дочь мешала ее личному счастью. Лямкин пытался возражать:
Дети это главное!
Но не на ту напал:
Нет уж, извини! В моей книге жизни главная я!
У бабушки, где ковался характер Аглаи, не всегда бывал обед. Например, в жаркую огородную пору та могла сказать: «Не хошь кулеш ничего не ешь!» Соленья-варенья, картошка, сало Глаша завидовала работягам, которые обедали в заводской столовой и каждый день имели счастье есть котлеты и запивать компотом. В их же доме все гастрономические недостатки компенсировались обилием сахара. Вермишель с сахаром, блины с сахаром, хлеб с маслом, посыпанный сахаром. «Скажи еще, что ты плохо живешь!» возмущалась бабка, помнившая хлеб по карточкам и считавшая, что стол у нее роскошный. Желанием внучки обедать в столовой она была глубоко и искренне оскорблена, и даже посчитала Глашу дюже капризной.
Не нужна ты мамке, причитала она. А папка твой испарился, как пердёж на ветру.
Глаша и сама знала, что не нужна, можно было бы и не напоминать лишний раз. Когда Глашина мама приезжала в поселок, а случалось это всё реже, самыми частыми словами по отношению к ребенку были: «Не приставай, не клянчи и не надоедай». «Убери эту дрянь с глаз моих!» говорила она про любую вещь дочери, будь то игрушка, одёжка или учебник.
Но отмечать Новый 1991 год семья всё-таки собралась вместе. Дочь приехала на День открытых дверей в кулинарный техникум, где собиралась учиться, а сын, надевший, наконец, погоны младшего лейтенанта, в увольнительную.
На Глаше было бурое, как перепревший навоз, пальто с чужого плеча и модные в этом сезоне «дольчики». Соседская девка выросла, рукава стали коротки, вот и отдали пальто той, кому нужнее. Глаше, правда, эти рукава тоже были коротки, но это ничего, зато даром. А вот расчерченные яркими ромбами колготки были новые ей подружка подарила, которая теперь в Москве училась (к ней-то Глаша и собиралась в гости). Насколько стильно это пальто сочеталось с «дольчиками», вопрос десятый, но чувствовала себя Аглая королевой, даже сутулиться перестала. Мать это заметила и фыркнула, мол, как возгордилась, сопливка! Аглая между тем думала, что, может быть, дети и вовсе не сутулились бы, если бы их предки не чмырили. Постоянно чувствовать нелюбовь собственной семьи это больно, больнее, чем качелями по затылку. В саморазрушительном поведении подростков родители обычно готовы винить кого угодно: переходный возраст, взрыв гормонов, дурное влияние и даже мировой заговор. Тема злого негодяя, заставляющего хороших девочек и мальчиков шагать с крыши, проникла даже в кинематограф. Никто не готов признать, что родители могут сделать (и зачастую делают) жизнь своих детей невыносимой. Сознательно или неосознанно, не суть, но ведь делают!
Глаша, Илюша, знакомьтесь! Вы названные брат и сестра!
На Жужу было очередное бархатное платье, Лямкин-коммерсант получил в подарок польский крем для бритья, Лямкин-лейтенант хорошо упакованную книжку. В своем новогоднем подарке Глаша обнаружила лифчик пятого номера.
Подгонишь на себя как-нибудь, я твоего размера не нашла, оправдалась мать, обладательница груди-ледокола. Дочь не поверила. Это было злонамеренное унижение. Газлайтинг. Жужу манипулировала людьми так виртуозно, что они сами спешили стушеваться, заткнуться и не отсвечивать. Так сказать, осознай свое ничтожество в цифрах.