Редмонд навис над поверженным противником. Его темный плащ медленно развивался на холодном ветру. Взгляд, словно тяжёлый камень, придавливал к земле.
Не убивай взмолился тот.
Прошло несколько долгих секунд. Редмонд ничего не ответил, лишь кивнул, приказав подняться.
Бандит воровато огляделся, а затем зарычал и скачками кинулся к Лине. Девушка видела, как человек несется к ней, как блестят кастеты на его пальцах. Когда бандит прыгнул на нее, она вдруг зажмурилась, закрылась руками, попытавшись защититься от смертельного удара. Отчаянный крик Редмонда разорвал тьму:
Опусти руки!
Но было слишком поздно. Обезумевший бандит напрыгнул на Лину и напоролся на длинные клинки наручей. Девушка почувствовала на руках что-то тяжелое и обмякшее.
К ней подскочил Редмонд.
Ты убила его! Нужно скорее вызвать медиков! У тебя есть асит?
Он разряжен словно заколдованная, ответила Лина, смотря на опустившегося на землю бандита. Он все еще дышал.
Шакалака, шакалака, что же делать!? Ты понимаешь, что тебя за такое упекут на рудники в Шитоу? Или еще хуже, отправят в колонию в самую отдаленную часть Ганмао?
При словах о Ганмао девушку будто током ударило. Широко раскрыв глаза, она полушепотом спросила:
Он умрет?
Редмонд ничего не ответил. Он ходил взад-вперед, что-то бормоча. Затем вдруг остановился и наклонился к лежащему главарю. Тот, кажется, еще был в сознании. Редмонд что-то прошептал ему на ухо, засунул в руки свой асит. Бандит захрипел, виновато заулыбался.
Редмонд подошел к Лине и прошептал:
Уходим. Быстро.
Они молча шли сквозь бесконечные дворы, ныряя из одной темной арки в другую. Лина разглядывала стены электрических будок, на которых пестрели граффити. Среди них странным образом повторялись алые круги. Их линии наползали друг на друга, перемешивались, сливаясь воедино. В сознании девушки почему-то всплыли слова отшельника: «какие-то ложные воспоминания, которые мне совершенно не принадлежат, но в которых темно-алым морем слышится ее зовущий голос».
Казалось, и Лина слышала этот тихий голос.
Он будто притягивал, манил, уговаривая отстать от Редмонда. Прикоснуться, провести пальцами по давно застывшей краске. Узнать, что скрывают эти надписи
Чтобы отогнать наваждение Лина спросила:
Тебя действительно зовут Редмонд?
Тот помолчал, а затем негромко ответил:
Сон Редмонд. Но лучше просто Редмонд.
Голос молодого человека был теперь совершенно иным. Глухим, неуверенным, спотыкающимся на букве «р». Лина с удивлением вгляделась в острое лицо собеседника. Неужели такой человек, расправившийся в одиночку с четырьмя, может так говорить?
Меня Лина зовут, она протянула руку Сону.
Из-под плаща вынырнула рука в черной перчатке и крепко сжала ладошку путешественницы.
Тебя проводить до дома?
Лина беззвучно усмехнулась: «Да, до Ганмао, пожалуйста, прямо в колонию».
Я здесь проездом. В Катару не собиралась задерживаться.
Тогда куда же ты идешь?
Лина попыталась что-то придумать, чтобы соврать, но Редмонд опередил ее.
Или Ты тоже хочешь сбежать в Градраград?
Дыхание девушки остановилось. Никто не должен был знать ее тайну. Измена, дезертирство это еще самые безобидные обвинения, которые бы обрушились на Лину, узнай кто из вышестоящих о ее планах.
Не бойся, я никому не скажу. Мои внутренние механизмы не способны на предательство. Сам когда-то хотел сбежать, да не решился. Фильтры сработали.
Лина все больше удивлялась новому знакомому. Он совершенно не был похож на остальных людей: мрачных и пустых.
Если тебе некуда идти, то
Он на мгновение задумался, смотря сквозь девушку.
Если тебя ничего не смущает, ты можешь переночевать у меня, а утром продолжишь свой путь. Знаю, звучит низко, но это меньшее, чем я могу помочь, используя свои ресурсы.
Лина встретилась с глазами Редмонда. И вдруг ответила:
Идем.
Две тени заскользили по пустынным дворам сквозь поломанные детские площадки, криво припаркованные машины, заброшенные ларьки с разбитыми стёклами. Старые дома таращились на них сотней желтых глаз-окон, будто пытались узнать, куда идут эти двое.
Прости, если это выглядит слишком нелепо, заговорил Сон. Но я правда хочу тебе помочь. И мне ничего не нужно взамен.
Лина недоверчиво посмотрела на него.
Тогда должна быть причина, по которой ты решился на это? Ведь никто ничего не делает просто так.
Верно. В моем случае это просто желание почувствовать себя нужным. Никто и никогда не делал ничего без собственной выгоды и не будет делать. Пока система сознания построена таким образом, синхронизация друг с другом невозможна. Я пытался. Честное слово, пытался. Но каждый раз натыкался на чёрный заслон холода и эгоизма. Что может разрушить эту стену? Я не знаю. Что может заставить человека делать добро? Перестать направлять все свои ресурсы лишь внутрь себя? Ничего, ведь наш человек свободен. Он не зависит от морали, долга и чести, не имеет с ними никаких точек соприкосновения. Однако находится в рабстве собственного малодушия, глупости и страстей. Да, никто не давал мне права высказываться подобными формулировками, ведь и я являюсь точно таким же винтиком стального массива жизни
Но если ты видишь бреши мироздания, то значит не такой уж и винтик, возразила Лина.
Вижу. А сделать то ничего не могу. Если бы мог не работал бы в забегаловке, вкалывая, будто проклятый, день ото дня. Но, наверное, это делает меня сильнее. Крепче. Или сводит в могилу. Во всяком случае, я стараюсь верить в первый вариант.
Редмонд говорил все быстрее и быстрее, будто боялся, что Лина перестанет его слушать и уйдет.
Я завалил все экзамены. Сидел на жёстком стуле и смотрел в окно, пока остальные, будто загипнотизированные, заполняли бесчисленные бланки. Как сейчас помню на пожелтевшее дерево стола падал поразительно толстый луч янтарного Света. Он медленно скользил по парте, будто хотел оставить свой волшебный след на каждом ее сантиметре. На подоконнике прыгала маленькая белая птичка с длинной шеей. Не знаю, что это был за вид, дальнейший поиск в сети фанг также не дал результатов.
Может это был лебедь-гигант? спросила Лина, вспомнив об этих таинственных и чудесных птицах.
Эх Редмонд еле слышно вздохнул. Может и лебедь. Кто его знает.
Половину из того, что он говорил, Лина не понимала. Ее новый знакомый использовал технические конструкции в совершенно неожиданных местах, но от этого слушать его не становилось менее интересно.
Сидя на шатком стуле в душной аудитории, я уже знал, что скоро окажусь один на улице. Но меня это не тревожило. Да и сейчас не тревожит. Если бы мне ещё раз предложили посидеть в тишине четыре часа в полном одиночестве и умиротворении, я бы, не раздумывая, согласился. А сейчас сейчас передо мной лишь бесконечный поток человеческих пустот, оболочек, заказывающих каждый день одни и те же блюда, говорящих на одни и те же темы. Лина с удивлением посмотрела в глаза Редмонда.
Тот лишь грустно кивнул:
Да, я работаю поваром в заведении неподалеку от того места, где мы встретились. Иронично, верно?
Картинка в голове девушки никак не складывалась. Слишком противоречивым получался образ ее нового знакомого. Красивый, статный молодой человек с неплохими познаниями в технических науках, умеющий постоять не только за себя, но и за другого человека, оказывается работает в недорогом кафе? Лина протянула что-то неразборчивое, все ещё витая в собственных мыслях:
Нет, не иронично совсем нет
А затем вдруг спросила:
Но почему?
Редмонд улыбнулся. Его длинные чёрные волосы трепал из стороны в сторону уличный ветер.
Потому что это был мой выбор. Только так я смогу собрать себя, сконструировать собственную личность, понять свою идентичность. Я обязан справиться. Через боль, через усталость и отчаяние. Если это только не зря. Если я не ошибаюсь. Иначе