Жарко жала ста пчел застряли в ней.
Держать, держать, держать.
Заботы
Мама аккуратно захлопнула заднюю дверь машины, чтобы не побеспокоить задремавшую после врачебных процедур и капельниц Черангу.
Это же надо, сказала мама негромко, устроившись на водительском месте и выразительно встряхнув стопкой рецептов и чеков в руке. Оказывается, в наше время вылечить собаку ничуть не дешевле, чем купить билеты на самолет в Сочи и обратно. Ты уже звонил по телефону с ошейника? Надеюсь, хозяин не бросил свою собаку, она просто заблудилась и попала под машину на дороге.
Женька отрицательно покачал головой:
Черанга немецкая овчарка, мам, она ни за что бы не заблудилась. Я думаю, хозяин плохо с ней обращался, мучил, бил. Поэтому она и сбежала.
Ну, это только твои предположения, сын. Всякое бывает с собаками, даже очень умными. Представь себе, как хозяин за нее переживает. Так что давай-ка звони.
Женька нехотя достал телефон.
Надежда, что его мечта наконец сбудется, и у него появится собака, таяла, как фруктовый лед в жару.
Механический голос автоответчика проговорил: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».
Довольная Женькина улыбка не укрылась от маминых глаз.
Поэтому она тут же взяла с него обещание дозваниваться до хозяина Черанги в течение дня.
Пойми, Женя, у нас все равно не получится оставить собаку у себя. Ей нужен уход, лекарства. Смотри, сколько выписали, и это только на первые две недели. А нам бы самим этот месяц как-нибудь протянуть. Ты же у меня уже взрослый мальчик, все понимаешь.
* * *
Черанга проспала целый день на устроенной ей импровизированной лежанке из старого Женькиного одеяла и зимней куртки, из которой он уже вырос. Иногда она просыпалась, с трудом поднималась на вялые ноги, пила воду из большой алюминиевой миски и тут же ложилась снова.
Женька со смартфоном устроился рядом с ней на диванных подушках. Набрал в поисковике: «Как ухаживать за немецкой овчаркой». Как он и предполагал, собаки этой породы отличались умом и выносливостью, а еще преданностью хозяину. Последняя информация и радовала, и огорчала Женьку. Еще когда они в школе проходили «Каштанку», его просто выворачивало от возмущения, как хозяин обращался со своей собакой. Казалось бы, она должна была возненавидеть его за такие муки.
Но нет, как только Каштанка отыскала хозяина, она бросилась к нему со всех ног.
Из этого выходило, что, как бы хозяин Черанги ни относился к ней, она все равно будет по нему скучать.
Эта мысль засела в Женькиной голове и не давала ему покоя, словно назойливый комариный писк. Чтобы отогнать ее, Женька сбегал в магазин и купил на свои скудные сбережения из копилки сухого собачьего корма. Он-то полезнее для собаки, чем молоко, которое мама велела подогреть для нее.
Но от корма Черанга упрямо отворачивалась. Пришлось проверить мамину версию, и она сработала. Черанга вылакала целую миску теплого молока, даже не заметив подмешанного к нему лекарства.
В новом доме Женька больше всего полюбил свою комнату в мансарде, куда вела с первого этажа узкая лестница со скрипучими ступеньками и тонкими шаткими перилами.
Женьке нравилось, что ступеньки скрипят и предупреждают его о незваных посетителях.
Но теперь крутая лестница стала помехой для общения с собакой. Вряд ли можно было рассчитывать, что Черанга взберется по ней в ближайшие несколько дней. А кто его знает, сколько вообще у них времени осталось, чтобы побыть вместе.
Поэтому Женька забыл на время о своих привычных занятиях, и если и поднимался в свою комнату, то только затем, чтобы взять что-нибудь полезное, книгу или тетрадку, куда решил записывать самые важные моменты из их совместной с Черангой жизни, свои наблюдения за собакой и размышления.
Почему, например, собаку зовут Черанга? Может быть, это какое-то сокращение? Что-то вроде Черной Анги? Но тогда что такое Анга?
Женька погуглил и вразумительных ответов не нашел.
Незаметно наступил вечер. За окном все еще сияло солнце.
О времени напоминала лишь спадающая жара.
Черанга вдруг навострила уши, напряженно прислушиваясь к чему-то. Потом неожиданно бодро вскочила на ноги и, постукивая когтями, взволнованно прошлась до одного из окон, затем до другого. Потянула носом, будто призывая все свои органы чувств на помощь, чтобы обнаружить что-то важное для нее. И замерла в стойке, полуприсев на задних ногах и вытянув вперед шею.
Старинные часы, которые мама не забывала ежедневно заводить, подтягивая железные шишечки на цепочке, с шипением пробили пять раз.
Черанга еще раз беспокойно прошлась по комнате. Подошла к двери, постояла, прислушиваясь.
Затем с тихим стоном устало опустилась на пол.
Все попытки Женьки добиться от собаки хоть какой-то позитивной реакции удара хвостом о пол или хотя бы настороженного трепетания нежно-розовых изнутри ушей не увенчались успехом.
И Женька сам почувствовал в душе тяжелый черный ком подступившего отчаяния.
Он вспомнил о данном маме обещании и снова нехотя нажал на вызов номера, выгравированного на собачьем ошейнике.
Но хозяин Черанги все еще был вне зоны действия сети.
Собачье сердце
Уберите собаку! властно крикнул врач, указывая чемоданчиком с красным крестом на Черангу.
Он торопился к пациенту, но, увидев оскаленную пасть овчарки, замер.
Да кто ж ее уберет это собака брата Даниила, только его будет слушать, развел руками высокий худой монах со взъерошенной бородой. Они служили вместе когда-то.
Раз служили, должна команды понимать.
Врач присел, распахнул чемоданчик, быстрыми выверенными движениями отломил головку капсулы, наполнил лекарством шприц.
Протянул бородачу:
Это успокоительное. Для собаки тоже сгодится. Берите шприц колоть нужно в холку.
Что, я? Послушник попятился.
Врач недовольно фыркнул:
Ну а кто же? Вас она знает, подпустит. Нам ждать больше нельзя.
* * *
Скорая затарахтела, сделала круг по монастырскому двору и потащилась к дороге.
Ишь как тебя пришибло-то, виновато проговорил бородатый послушник, присев возле собаки.
Та уже который раз попыталась встать на ноги.
Взялся за ошейник, помог.
Черанга сделала несколько неуверенных шагов вслед за удаляющейся, подпрыгивающей на ухабах машиной.
К удивлению послушника, собака не остановилась, а двинулась вперед сначала медленно, словно в полусне, затем все быстрее и быстрее.
Стой, Черанга, куда же ты! Хозяина не догнать. Иди сюда! Ждать! Сидеть!
Но Черанга уже не слышала его.
Запах воска
Спал Женька, несмотря на протесты мамы, рядом с собачьей лежанкой, приткнувшись к теплому боку Черанги и приобняв одной рукой, чтобы чувствовать ее дыхание. Вдруг ей опять станет хуже.
Мама встала рано. По кухне старалась ходить тихо, чтобы не разбудить Женьку.
Но он к тому времени уже порядком отлежал бок, соскользнув со своей неудобной лежанки из диванных подушек, так что сразу проснулся.
Черанга по-прежнему лежала тихо, безучастно глядя куда-то в угол.
Мама поставила перед Женькой тарелку с овсянкой:
Женечка, звони сегодня целый день, вдруг хозяин объявится.
Женька кивнул, хотя в душе тут же запротестовал. Что этот хозяин знает, чего не знает он, Женька? Делает все, что ветеринар сказал. Значит, поправится собака, нужно только время.
После маминого ухода Женька еще немного повалялся рядом с Черангой, листая ленту новостей на телефоне.
И тут с собакой случилась та же история, что и прошлым вечером.
Она вскочила на ноги, зацокала по дощатому полу, заходила из угла в угол, останавливаясь то у окна, то у дверей. Теперь она, казалось, вопросительно поглядывала на Женьку, будто спрашивала, чего он медлит.