Надеюсь, Гиммлера, буркнул я, отворачиваясь от них обоих.
Лимузин выехал на Калининский проспект и через пару минут въезжал на парковку перед «Метелицей». От входа к нам уже бежал пожилой швейцар в расшитой золотом ливрее, но я смотрел не на него, а на джип военной комендатуры, вставший почти у самых дверей соседнего кабака. Рядом с армейским джипом припарковался милицейский бумер с синими номерами, а вокруг него стояли люди в камуфляже, с автоматами в руках и бдительно зыркали по сторонам.
Ганс тоже увидел комендантских жаб и кивком показал Николь на них.
Смотри, как нас обложили. По всей Москве, похоже, ищут.
Николь насторожилась.
А что вы такого сделали?
Мы одновременно пожали плечами, и она уверенно сказала:
Значит, это не вас ищут. На хрен вы кому сдались, хомяки блудливые. Пошли
Ганс чуть помедлил выходить, еще раз бросив острый взгляд в окно, и тогда она достала из сумочки солнцезащитные очки:
Держи, охранничек. Тебе в тему будет.
В очках Ганс смотрелся натуральным Крепким Орешком мне даже завидно стало.
Швейцар не успел распахнуть нам двери автомобиля, поэтому теперь виновато семенил впереди, показывая дорогу. Николь взяла меня под руку и сунула в руку бумажку.
Отдашь ему, когда пройдем через холл, шепнула она мне на ухо.
И я тут же воспользовался оказией, прижав девушку к себе поближе.
Да успеешь ты трахнуть меня еще сто раз, раздраженно прошипела она.
И я радостно заорал на весь холл:
Ты это сказала! Трахнуть сто раз! Теперь не отвертишься!
Несколько случайных посетителей вокруг вежливо улыбнулись нам, с благожелательным интересом разглядывая всю нашу троицу.
Швейцар целенаправленно проводил нас до лифта, и там я вручил ему бумажку.
Это оказалась купюра в сто долларов, и мы оба, я и швейцар, с одинаковым изумлением вылупили на нее глаза.
Потом я почувствовал тычок в печень и взял себя в руки.
Выпьешь за мое здоровье, неискренне сказал я швейцару, пожирая купюру глазами, но все-таки пошел в лифт, увлекаемый туда Николь.
Как прикажете, барин, откликнулся швейцар, и я увидел в отражениях зеркал, как он усмехается в свои пышные седые усы.
Ганс зашел последним, перекрыв вход широкими плечами и грозно обозревая вестибюль, пока не закрылись двери лифта.
На троечку зашли, недовольно сказала нам Николь, и я понял, что в своей первой жизни она точно была учительницей.
Надеюсь, хотя бы старших классов.
Глава 5
В огромном ресторанном зале на втором этаже было полно свободных столиков, но Николь уверенно провела нас мимо, к лесенке, ведущей еще выше в небольшой, закрытый от любопытных глаз кабинет с балкончиком.
В кабинете было душновато, и Николь по-хозяйски распахнула окно, заодно внимательно обозрев обстановку в ресторане внизу.
Мы едва успели сесть за сервированный одними столовыми приборами стол, как к нам вбежал запыхавшийся метрдотель в сопровождении официанта.
Николь взглянула на меня, и я ее понял. Здесь полагалось командовать мужчинам. Нам раздали меню в бордовых кожаных папках, но мне достался какой-то странный вариант даже не на английском языке. Возможно, это был французский.
Я напряг мозги, пытаясь вспомнить хоть одно название ресторанного блюда, но из гражданских познаний вылезли только банальные шашлыки да «икра заморская, баклажанная». Когда пауза стала неприлично долгой, я вдруг вспомнил слова нагловатого метрдотеля из голубого клуба.
Подайте-ка нам сюда, любезный, омара в восточном стиле с имбирем и зеленью в соусе из черных бобов. И выпивку соответствующую.
Метрдотель равнодушно кивнул, не поднимая глаз, потом закончил чиркать в своем блокнотике и совершенно по-киношному, задом, пошел к дверям, исчезая за тяжелыми створками.
Официант немного полетал вокруг стола, поправляя скатерть и приборы, а потом тоже исчез.
Николь тут же зашипела на меня:
Из тебя олигарх, как из меня Валентина Терешкова. Какие омары, кретин, ты их есть-то умеешь?
Могла бы предупредить, что здесь меню неуставное. Я повернул кожаную папку и вдруг обнаружил на обратной стороне русский текст.
Николь укоризненно хмыкнула, а я вдруг поразился ее неведению.
А ты что, не обедала тут ни разу?
В кабинете? Никогда, отозвалась Николь с какой-то горечью. Просто я знаю, что здесь всегда обедают важные шишки, пока мы тусуемся внизу. Здесь же ценник завышен втрое, как минимум, за понты.
Я наконец осознал, что это наше приключение будет познавательным для всех, и сказал об этом вслух, но тут к нам впорхнул официант с подносом, полным бутылок, и я вышел на балкон, чтобы случайно не выдать себя каким-нибудь неловким словом или движением.
Зал внизу потихоньку наполнялся, но мне с моей близорукостью были видны только фигуры и позы, но не лица.
Разные фигуры принимали разные позы, но в целом картина была узнаваемой я такое уже видел на канале «Дискавери», в передаче про стадных животных. В любом стаде, уверял тогда диктор, существует иерархия, основанная на силе и власти, и все животные одинаково воспроизводят символы своей силы и своей власти, принимая соответствующие позы. Так, в стаде морских котиков доминирующий самец любит опереться ластами на самца, лежащего рядом, и более слабый самец даже не вякает.
Внизу самцы опирались друга на друга не только ластами, но и взглядами, и никто из них, что интересно, тоже не вякал.
Одновременно самки показывали всем интересующимся вдумчивым исследователям первичные половые признаки фирменные сумочки, дорогую бижутерию или, на худой конец, своего спутника.
Я поглазел на сумочки и спутников, но ничто из этого набора меня не удивило, пока я не заметил совсем рядом, на столике нашего балкона, сложенную вдвое модную газету из последних уцелевших мастодонтов печатной прессы. Пригляделся, близоруко щурясь, и решительно шагнул к столу.
Заголовок модной газеты угрожал мне по меньшей мере тюремной камерой: «Солдаты из Подмосковья изнасиловали уже четырех человек и покалечили двух петербуржцев!»
Дрожащие ноги сами усадили меня на стул, и я тут же развернул газету.
Заголовок гласил: «Охота на танкистов-оборотней в столице продолжается». Далее шел сам текст: «Как мы уже сообщали, трое солдат-танкистов, бежавших из СИЗО в переулке Гальперина, ограбили и изнасиловали свою четвертую жертву. Солдаты, арестованные за разбойное нападение на бензоколонку на Рублевском шоссе, бежали из СИЗО в минувший понедельник, жестоко избив конвойных офицеров столичной комендатуры, призванных из Петербурга. Затем они стали нападать на мирных жителей столицы, насилуя их в простой и извращенной формах, а затем отнимая деньги и ценные вещи. Как сообщают наши источники в МУРе, солдаты-насильники могут скрываться в ночных клубах столицы, поэтому пресс-служба ГУВД призывает москвичей к бдительности если вы увидите в ночном клубе подозрительных молодых людей, насторожитесь, проявите гражданскую сознательность и сообщите по телефону 02 о своих подозрениях».
На фотороботах, подверстанных к заметке, красовались невнятные унылые морды, под которые подходил кто угодно, хоть Бен Ладен, хоть папа римский, хоть я с Гансом. Впрочем, ничего иного я от местных ментов и не ожидал. Разве кто из них будет разбираться, какие и где бегают солдаты по нашей необъятной и любимой родине?
Судорожным движением я поправил парик на голове и принялся читать дальше. На полосе светской хроники нашлось искомое: «По неофициальной информации, полученной из достоверных источников, в столицу прибыл глава интернациональной металлургической корпорации Михаил Прохоров. Олигарх неплохо провел время в одном из самых скандальных клубов столицы, а затем исчез. Говорят, что его видели в апартаментах Хошимина, но эта информация еще нуждается в уточнении. По нашим сведениям, в столице Михаил Прохоров также встречался с Марком Быковским, владельцем небольшой, но, похоже, весьма перспективной компании, ОАО МаркСусал, специализирующейся на производстве алюминия, никеля и титановых сплавов. Заметим, что одновременно некоторые СМИ утверждают: олигарх пятый день находится под арестом в тюрьме одной из европейских стран. Эти вздорные газетки информируют, что уважаемый коммерсант, находясь во Франции, избил трех служащих ресторана, пятерых посетителей и два наряда полиции, за что был арестован. Бекки Корзинкина, наш светский репортер».