На сколько он ответил, если бы этот ответ звучал перед классом?
Ну, я думаю, на четыре. Ответ не полный, но, по все критериям, он заглянул в бумажку у себя на столе, четыре.
Хорошо, развернулся я и вышел из кабинета.
Я отправился к директору школы.
А вы активный ученик, сказал директор, выслушав меня. Но правила есть правила. Петя мальчик неплохой, но у него психологические проблемы. Семья, знаете ли. Мы не вправе указывать семье, бормотал неохотно сухощавый мужчина лет пятидесяти, катая пальцами по столу карандаш.
Семье? удивился я.
Да. Мальчик очень любит своего папу. Папа очень добрый, играет с ним, многому учит, берет с собой на рыбалку. Но только когда трезвый. А вот когда пьяный Я всех подробностей не знаю, только случайно услышал от ребят, что он его начинает дрессировать и часто кричит «в глаза смотри, смотри мне в глаза». В общем, пьянство отца тоже воспитывает мальчишку.
В правилах школы должны быть оговорки для особых учеников.
Но он не числиться как особый ученик.
Вы сами сказали, что у него психологические проблемы.
Да, но он должен проходить программу как и все дети.
Он и проходит. Поменяйте ему условия прохождения устного экзамена.
Мы не можем на каждого распыляться.
Это особый ученик.
Я в упор смотрел на директора, который периодически поглядывал на часы, видимо, спеша домой.
Я соберу учителей и мы подумаем, что можно сделать.
Спасибо.
Из-за того, что я провел целый день в школе, я не сделал свои упражнения и чувствовал себя некомфортно. Мне казалось, что у меня болит нога. Настроение у меня было тоже не очень. Вся та ситуация, в которой жил Петя, все его окружение было безразличным к нему. Папа, который занимался дрессировкой, мама, которая позволяла это делать. Учителя и директор, которые не хотели внести вклад со своей стороны, чтобы его жизнь хотя бы в школе была справедливее. Всем было все равно. Родители отметились в этой жизни как родители, учителя отрабатывали свою зарплату, директор следовал правилам. Петя в свои пятнадцать заглядывал в глаза как щенок и ходил в школу, в которой в спокойствии можно было читать книги. Поздно ночью, когда я лег спать, я лежал в своей кровати, смотрел в темноту и думал, какой же я счастливчик. Я жил в семье, в которой не все равно не только на себя.
В следующую пятницу я сидел на стадионе и ждал своих учеников. В скором времени я увидел знакомые лица. Почти половина из них опять осталась на площадке с турниками. Ко мне подошло восемь человек.
З-з-здравствуйте, сел возле меня Петя.
Остальные тоже поздоровались и присели. В моих планах по учебе, которые мне выдали в институте, я должен был своим обаянием уже привлечь внимание не меньше, чем у половины группы. Кажется, мне удалось догнать мой учебный план. Я встал, чтобы всех увидеть, и сказал:
Поскольку цель моего обучения здесь научить вас чему-то хорошему и прекрасному, давайте поговорим. Расскажите мне, что вы понимаете под справедливостью.
Кажется, я попал прямо в цель с первой темой, потому что те, кто пришел, стали на перебой рассказывать, что они подразумевают под справедливостью. А потом начали спорить между собой. У меня с трудом получилось вставить несколько предложений, после каждого из которых опять начинались бурные споры. Ребята вели себя настолько шумно, что на половине урока к нам с площадки с турниками пришло еще пять человек.
После урока я зашел в кабинет отчетности и узнал, что вопрос с Петей был решен, и что за устный экзамен по географии ему поставили четыре. Судя по всему, этой четверке я обязан появлением на моем уроке дополнительных учеников.
Вечером, когда я вернулся домой, я сел расписывать план занятий и понял, что тридцати двух уроков, которые остались у меня, мне не достаточно. Тридцать два часа это слишком мало, тридцать два часа это ничто. Совсем недавно я не понимал, что мне делать с этим временем, потому что казалось, что его много. Теперь я не знал, что мне делать с этим временем, потому что казалось, что его слишком мало.
Чем ты так занят? Тебя не дозовешься, ужин остывает, ворвалась в мою комнату Вера и уже заглядывала в мои бумажки. Воля, сочувствие, вина Ты готовишь отряд священников?
У нас нет церквей для них, буркнул я.
Так я чувствую, что скоро будут, прикоснулась она ладонью к моему лбу.
Пойдем, одернул я ее руку.
Как там Петя? спрашивала Вера, выбегая за мной на улицу.
Х-х-хорошо, ответил я, присаживаясь в беседке.
Бедный парень, его еще и учитель дразнит.
Как директор? Исправился? спросил папа, придвигая к себе тарелку.
Исправился, ответил я.
Серьезно? округлились глаза у Веры. А ты не так прост, Эмиль.
А что сказал Петя? оторвался папа от тарелки, услышав такую новость.
Ничего. Но сегодня на занятии у меня было от восьми до тринадцати человек.
Они размножались у тебя на глазах? не понял папа.
Клеточное деление, посмотрела на папу мама.
Ты кого-то разрезал пополам? продолжила каламбур Вера.
Сначала пришли восемь человек, но на половине занятия с турников приползло еще пять человек.
Это успех, посмотрел папа на маму.
Это уважение, сказала мама, глядя на меня.
О чем ты с ними говорил? хитро улыбалась мне Вера.
О справедливости, посмотрел я на нее.
Самое время, в пятнадцать лет это то, что нужно, отметил папа.
И в тридцать лет это то, что нужно, и в пятьдесят, и даже в восемьдесят. Ну и как, у них что-то получилось? спросила мама.
Они старались.
Можно вечно смотреть, как течет вода, как горит огонь, и как люди ищут справедливость, философствовала Вера.
Может тебе стоит поговорить и с моими коллегами? разговаривал папа с тарелкой супа. А? перевел он взгляд на меня.
Мне? сделал я непонимающий вид. Мне кажется, они слушком умны, чтобы говорить о справедливости.
Угу, и слишком хитры, чтобы вообще говорить.
После того как папа узнал, что со мной почти не работали в институте, никто ничего не показывал и особо не рассказывал, папа стал выяснять, в чем проблема. Он один из руководителей института, хотя и не особо любит там появляться, но старательно работает над теоретическими материалами, чтобы как можно быстрее и продуктивнее работали учителя. Все остальное время он посвящал своей исследовательской работе, потому и не ходил в институт. Потому что он туда не ходил, он пропускал многие моменты, отсутствие наглядных примеров для учеников в том числе. Сейчас он ходил туда три раза в неделю, скандалил со своими соруководителями и делал наставления подчиненным. Он не любит обилие отчетов и считает, что это отвлекает учителей, потому он надеялся на то, что сотрудники будут устно сообщать ему о своих проблемах. Но сотрудники оказались молчаливы, потому он расписал себе график таких же молчаливых проверок и приходил с ними на занятия без предупреждения. Это быстро дало свои результаты. Мне, наконец, выдали материалы для изучения и пригласили на открытый урок, где я должен был набраться опыта.
Как там экспериментальный участок? спросил я Веру.
Отлично, мы его активно изучаем.
И мы взяли еще один участок, сказала мама.
Этого мало? удивился папа.
Этот слишком хорош. Нам его не с чем будет сравнивать. Потому мы взяли пустырь недалеко от нас, там, где вы раньше играли в футбол.
Там где даже палку невозможно вставить в землю? спросил я, улыбаясь.
Именно. Сейчас мы готовим почву, чтобы высадить деревья по периметру участка. Для начала нам надо закрыть его от выветривания. Потом мы будем прикрывать его от палящего солнца. Скорее всего, листьями и травой с хорошего участка. Но пока из-за ветра там ничего не будет держаться. Нам нужна защитная полоса.
Через несколько недель, как раз когда мне сняли гипс, я отправился вместе со всеми высаживать деревья и кустарники. Поскольку я еще ходил на костылях и находился на реабилитации, мне разрешили придерживать деревья во время того, как засыпали их корни землей. Недавно прошел дождь, но и до этого мама, Вера и Саша ходили сюда поливать и рыхлить землю для будущей посадки. Деревья и кустарники мы садили в несколько рядов.