Евгений Салиас де Турнемир
Тьма
История маленького человека
Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в любой форме и любыми средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав
"Об информации, информационных технологиях и о защите информации"
ФЗ РФ от 27.07.2006 N 149-ФЗ (ред. от 31.12.2014);
Ст 146 УК РФ (лишение свободы до 5 лет)
2014 © Издательство «Седьмая книга». Редакция. Зыбин Ю.А.
2014 © Издательство «Седьмая книга». Редакция, составление, оформление
* * *
Посвящаю
памяти моей няни
Дарьи Дмитриевны
Ширяевой.
Глава 1
Ночь. Все тихо в детской. Катя и Соня спят. Няня тоже спит. Если ближе подойти к няниной постели, то слышно, как ее часы на стенке в шелковом башмачке стучат. Если поближе подойти к маленькой постели Кати, то слышно, как она дышит, и видно, как ее маленькие ноздри морщатся и раздуваются; но хорошо рассмотреть ее вздернутый носик нельзя, потому что розовая лампадка чуть-чуть светится в уголку и, уже почти догорая, едва освещает образа
Все тихо. Начинает рассветать. Стекла на окошках сначала были черные, потом стали серые и делаются все белее.
Вот раздался первый удар благовеста в заутрени. Подумаешь, этот колокол рассердился на кого и заворчал на то, что его так рано разбудили. Вот еще раз, еще громче
Соня шевельнулась на своей постельке и навострила маленькое ухо.
Еще раз проворчал колокол и, будто подумав про себя: звонить, так звонить зачастил как всегда: раз! два! раз! два!..
«Благовестят, а няня еще спит», думает проснувшаяся Соня и начинает смотреть на огонёк лампадки, на образа
Кровать няни скрипнула.
Няня?
Что ты?
Тебе пора. Благовестят
Слышу, слышу. Что ты не спишь? Спозаранку проснулась головка будет болеть. Засни.
Я спала, да колокол твой ударил, я и проснулась.
Попробуй, засни опять. Еще рано. Почивай, а я тебе просвирку принесу.
Сегодня Ваня именинник, няня.
Да, да.
Он и в гимназию не пойдет. Папа вчера сказал.
Почивай, дружок. Днем наговоримся.
Няня оделась, глядит в окошко. Окошки белые, но все-таки еще очень рано, и в комнате как-то непонятно, и не темно и не светло.
Когда няня уйдет, в этой комнате страшно будет.
Ну, почивай же, говорит няня, нагибаясь к кроватке и целуя Соню, Христос с тобой. Посмотри, как Катя спит, она умница; я ей просвирку принесу.
И мне! Я сейчас засну.
Заснешь, и тебе принесу, не заснешь, обе Кате отдам.
Няня надевает салоп и капор, потом тихонько отворяет дверь и выходит.
В коридоре она поворачивает направо и отворяет дверь в соседнюю комнату.
Там тоже две постели. Около одной из них сидит на стуле мальчик лет десяти и, полусонный, еле-еле напяливает сапоги.
Ты же, Федя, куда?
В гимназию.
Да ведь тебе, голубчик, позволили не ходить для Ванюшиных именин. Так спал бы да спал себе.
Да я, няня, проснулся, так уж все равно пойду, а то ведь все говорит папа, что мы ленимся, вот я нынче пойду это будет значить, что я не ленюсь. Ну, а Ваня именинник.
Как знаешь, голубчик мой. Про тебя-то ведь никто не говорит. Это все Ванюшу так-то лентяем честят. И няня вздохнула.
А ты, няня, Ваню к заутрени хочешь будить?
Просил вчера непременно разбудить. Да уж я думаю оставить, пусть поспит, а потом скажу, что будила, да не добудилась.
Да ведь этак ты, няня, солжешь.
Да ведь для него же солгу-то. Ну, да с тобой не сговоришь. И няня подходит к кровати спящего и грустно смотрит на него.
Ты его, няня, оставь выспаться для именин, а потом скажем, что так нарочно сделали, чтобы он выспался.
Ну ладно. Прощай. Поцелуй меня. И тебе бы тоже спать да спать.
Я уж пойду. Буду знать, какие уроки на завтра. Ване лучше будет, я помечу и в его книге.
Федя умывается; няня выходит, бормоча:
Детки! Детки! каторжная вам жизнь!
А в комнатке, откуда вышла она, все тихо, только слышно, как колокол ворчит за окошками.
Отчего это он в это время всегда гудит, думает Соня, никогда не опоздает. Как темно за Катиной постелью. Зачем я проснулась! Разбужу Катю. Катя?!.. Право страшно. Лампадка догорает темно будет, совсем темно будет!.. Катя! Ты спишь! Катя!?.. как она смешно сопит Завернусь-ка я с головой. Как темно под одеялом, а не страшно. Что это скрипнуло! Катя! Катя!
Что тебе? отзывается полусонная Катя.
Ты спишь? И Соня высовывает из-под одеяла свою курчавую головку.
Да, сплю. Что тебе?
Няня ушла к заутрени.
Катя молчала.
Нынче Ваня именинник.
Катя только промычала что-то.
Тебе спать хочется, Катя?
Хочется А тебе?
Хочется, да боюсь.
Как? Чего?
Да не знаю
Катя подымается и садится на постели. Снова тихо в комнате. Огонек все прыгает и качается перед пытливыми глазками Кати. Соня полулежа оперлась локтем на подушку и нетерпеливо дожидается, что скажет старшая сестра, которой уже много лет! Много! говорит няня. Целых девять! Она умнее ее, Сони, потому что ей только семь.
Надо спать! вдруг выговаривает Катя как-то загадочно и скоро завертывается с головой в одеяло и Соня еще скорее делает то же самое, но все-таки допытывается:
Что ты, Катя?
Ничего! Надо спать.
Тебе тоже страшно?
Нет. Только Катя не хочет сознаться.
Уж коли тебе тоже так ты лучше не говори мне а то эдак еще хуже замечает философски Соня. Давай спать! А то няня просвирок не даст.
Снова тихо в комнате, но уж не так страшно, потому что из окошек все светлее делается, и потом они обе не спят.
«Нынче весело будет, думает успокоившаяся Соня, Ваня именинник. Что-то ему подарят? Верно книжки он уж большой».
Глава 2
В комнате светло. Уж десять часов. Лампадка потухла, и в углу у образов, где прежде было всего светлее, теперь наоборот совсем темно стало. За дверью, в коридоре шумят, хлопают наружною дверью на блоке. Семен комнаты прибрал и стоит в коридоре, думает снять ему из угла паутину, или до завтра оставить? Место не видное, уж давно висит там эта паутина, так уж еще-то один день, ништо ей провисеть, а то поди, полезай за ней, еще загремишь, господ разбудишь.
«Пущай уж до завтрева!» думает Семен, ковыряя в носу грязным пальцем.
Впрочем, он каждый день так думает, и уже два месяца откладывает: до завтрева.
Кузьма носит дрова и раскладывает у печек, чтобы топить.
Что ж ты, дьявол эдакий, ножищами-то своими покои пакостишь? тихо шепчет Семен, глядя на цифру восемь, которую пролагают по полу мокрые и грязные сапоги Кузьмы.
А ты вот поди, вылижи языком-то двор да лестницу, так я не буду пакостить, тоже злобным шепотом ответствует Кузьма.
Э-эх-ма! грустно отзывается опять Семен. Только слава, что, о люди, а как есть кабарда какая-то
Кузьма молчит и отомщает на дровах, протискивая штук 26 в одну печь.
Ну, тебя, лезь что ли, анафема! шепотом уговаривает он огромное березовое полено.
Дверь на блоке зашумела. Няня воротилась от обедни и проходит в детскую.
С именинником, матушка, шепчет Семен.
Спасибо! здравствуй, Кузьма. Не топи ты так, голубчик, нашу печку. Просто страсть вчера. Подойти нельзя как огненная. Чтой-то вы дров господских не пожалеете. Ведь они не казенные, а на деньги покупаются!
Няня проходит в детскую.
Здравствуй, няня! кричит проснувшаяся Соня.
Няня снимает свою шубку и, повесив ее на гвоздь, целует Соню. Катя тоже проснулась и кричит.
Няня, я не сплю. И меня поцелуй.
Ну, поздравляю вас с именинником. Вот вам просвирки, на стол поставлю. Встанете, Богу помолитесь и съедите с чаем. А большую это Ванюше, за его здоровье вынула: все-то он хворает, голубчик мой. Как взяли его от меня, так и хворает. А отчего? Разве Андрею так усмотреть за ребенком, как я усмотрю? Э-эх, право!
Задумавшаяся после поцелуя няни, Соня вдруг пришла в себя.
Няня, какие у тебя холодные щеки!
На дворе мороз, дружок.
И нос холодный, говорит Катя и таращит глазенки на няню. Ее удивило, как это нос холодный, а цветом ничего такой же, как и всегда.