Вот то ладно до нас я слыхал про этот чуд у мунгал.
Я Косырке скажу: у ней старшой хлюпает прогреть бы надо. Она вам и напарит баню.
Скажи.
Порты и рубаху чистую сейчас вынесу не застынешь ночью?
У меня тулуп.
А то смотри, лежанка широкая, место есть подвинусь
Когда душа открывается
На заре, когда солнце пронзило верхушки деревьев и, озарив кроны, распахнуло небо ослепительной синевой, ушёл обычным путём в лес-чудовище, постукивая обухом выборные деревья на иных ставил сочную зарубку на повал потом всё скрыли вздохи леса
Вернулся за полдень
Анька-Векша встретила насмешливо:
Ступай шибче, тоя барыня заждалась!
А она и есть боярыня уймись до таски
И как же она сидела на чурбане как царица на троне
Наклонил в полупоклон голову:
Здрава будь, бог в помощь, Ханум
Встала да как это девки умеют так вставать, будто лебёдушка на крыло поднялась наклонила ответно голову, НО НИЖЕ
Спасибо, батыр сугэрчи/доблестный/, за спасение, приют за жизнь моих людей.
Негромко сказал, чтобы бабы не слышали ишь, где-то поджались-навострились
Ты боярыня я смерд; твой указ моя служба.
Я без дома, без дороги бегу, где день, где час прожить какая я боярыня
Ты для меня боярыня, как за честь на жизнь замахнулась на посмертный грех заскочила У нас про то поп скажет: Дура! Это только тело
А ты сам как?
Не моего ума дело. Я смерд: руками силён голова чтобы кланяться.
Чуть улыбнулась, а как-то светло стало
Так почему дурру спас?
Ухмыльнулся простачком до ушей :
По глупости смерд же!
Как давно так с девками не балясничал через забор с подковырками
Чёрные глаза-миндалины посерьёзнели-упёрлись
Смерд-смерд, а оружием владеешь как бек-батыр откуда такое? Я никому не передам: не желаешь не говори, я не обижусь
Тайности тут никакой: меня с малолетства приставили в служки-однолетки к княжичу, потом в боевые холопы при нём. Вот с ним и набрался: учился он учили меня, чтобы было ему кого рубить-стрелять, а мне от смерти убегать
Расскажи; только сядь сначала: у нас в степи мужчины садятся без спросу это женщины стоят ждут, пока прикажут
У нас так хозяин с гостем тьфу, что мелешь, она же гость!
Не заметила, а может и нет.
А что дальше было?
А так и стал я у него при стремени, только недолго: на Москов литвины привезли великого немца на ристалищах всех побивал. Стали звать со всей Руси поединщиков. Ну, кто знатней: княжичи, бояричи, дети боярские Наш тоже угнездился, всем семейством: сына дочерей показать
Два дня на Кучковом поле а позорище; немец вой добрый: на коне как башня, конь гора. По второму дню уже насмешничал: щитом не стерёгся на бок принимал. Копьём ударит поединщики вверх сапожками летят. На его стороне доспехов куча всё до сапог победителю, и кони Уже целый табун!
Выкликнули бирючи московскую волю поединщик без чинов!
Крикнули Раз
Никто!
Крикнули Другой
Никто!
Крикнули Последний
И позор на старчищ: Илью, Добрыню, Олексу
Никто
А, была не была!
А дайте мне «личину»!
Как на поле выехал все смолкли, а потом
Ха-ха-ха! Га-га-га! Хи-хи-хи!
Лошадка моя крепенькая, красивенькая играется как девка: скачет щёпотно, бочком на ней бочка сорокаведёрная, ноги по землю: копейцо ледащее поскакивает на мисюрке «личина» побрякивает
Хо-хо-хо! Ги-ги-ги! Бу-бу-бу!
А лошадка то моя наваривает, чуть не в присядку, кренделями смотрю и немец уже копьём расслаб. Тут и ударили в колокол!
Мы навстречу только немец «отпущенный», а я в готове. Когда смотрел на ристалища, приметил, что он в «одесную», а я с любой руки Была у меня давняя потайка, как от копья уходить, и лошадка моя ей была обучена и очень к ней способная: коротенькая, крепенькая, поворотливая.
Конь несётся на нас в разгон, передние и задние выбрасывает вместе, чтобы на копьё опереть всеми четырьмя ай, по нам
И чуть уже головами не столкнулись, милочка моя р-р-раз! пошла ему под левый бок и головище копьища у меня за плечом, а древко на груди, и
А и никто не понял, почему конь, почти завалив кобылку, несётся вперёд, а немец выпадает одесную через него назад конь и кобылка его копьём в седле выворачивают, а я не даю копьё отбросить: остаётся ему, коли не стать переломанным, упасть назад по другой бок
Добрый был немец: успел ноги выдернуть из стремян сразу вскочил
Кобылка победила летел бы ты под копыта!
Ханым, в самое место углядела какой жеребец ударит с ходу кобылу?Они скакали по прямой мы по окоёму, если он не подвернёт в сторону, не успеем итак поддал в круп.
И был бы «немц» победителем, если бы ты сидел на жеребце, или он на кобыле
Да уж, что бабы, что кобылы друг другу и мужикам не спустят
Мне его конь и доспехи не нужны стались они не для Руси. По рукам ударили, он мне половину добычи, я ему коня и доспехи, а хозяева уж как тут набежали всё выкупили домой в чести приехать На те деньги и сталось урочище, а за защиту чести Владимирской и славы Рязанской написан «беломестцем» без служб
Служить мне не хочешь?
Нет, ханым: служить не буду защищать буду. Живи сколько надо Напавшие на тебя не разбойники и не местные.
Значит, Москва с Ордой сговорились а ведь на Москву Сарайская епархия грамоту посылала Обузой не будем!
Она повернула кольцо на руке, до того лежавшее камнем вниз стянула с пальца:
Вот, продай только здесь таких денег нет, да и в Москве нет есть в Сарае, Булгаре
Зачем торопишься не горит
Его всё равно надо продать по нему узнают о хозяевах Я устала его прятать в ладони.
Поспрашиваю
Ну, сколько наговорили А почему ты один?
А почему ханум такая умная?
Вот ты меня назвал Ханум а мне как тебя звать?
Ну, у нас как бы по три имени: одно по крещению его таят, не сказывают; второе по отцову прозвищу Медведь,; третье по уличному Гуща
Медведь в медведя понятно, а Гуща почто?
А любил в мальцах гущу после бражки допивать углядели и ославили
Моё имя сам скажешь Ханым нельзя.
Да и то нежданно свалились Неждана?Только длинно Жданой будешь?
Хорошее имя а твоё как? Чтобы позвала, сразу понял кто
Да? Вот если Отай? И кричится и как выдох запомнить быстро Но зови в ухоронку особенно от баб и чужих.
Отай совсем как наше
Поднялась встал; в поклон чопорно разошлись
И что это на меня такая болтня напала?
Как до города до Мурома
Через два дня, в субботею, Машка-Лоза и Дарья-Постница собрались в Муром с рукоделием проводил до большака, наказал:
На посаде, ли чо ли, послушайте, что говорят, но сами не спрашивайте
Да мы и сами на уме Не простые они
А про то чтобы язык отсох!
Гуща, мы при тебе и сами не с добра не тужись! Всё прознаем и никого не всколыхнём. А вот и Барсук телепает. Бери пестерь!
Ой, бабоньки, нагрузили!
А ты что, брашна так захотел?
Пошли, мирно перетабариваясь
Через неделю к небогатому двору подъехала телега с привязанной к задку коровой, всё оборачивающейся головой и помыкивающей назад.
Гуща окликнул через плетёнку, замещающую ворота
Вышли, нагруженные сверх меры довольные, расплывшиеся
Ой ли, ни чо не покинули?
Да считались пересчитались Слушай, Гуща, а корова кому?
А тому селу, где бабы немы, а мужики глухи.
Товарка уже пнула в лодыжку неугомонную Лозу.
Уселись Лоза на задке, и сразу потянулась к корове, достала ломоть хлеба, ткнула в тряпку с сольцой, подсунула на руке корова занюхала, потянулась, ткнулась в ладони добрая рука гладила между рогов
Ух, как же я по животине соскучилась потерпи, милая, дома тёплой водой вымя помою Гуща, а коровка то хорошая, как же такую отдали?
Уже когда изрядно отъехали от ворот и скрип колёс стал ложиться на вздохи леса равнодушно спросил Постницу:
О чём на базаре толкуют?
Давай после, а сейчас про жизнь Ух, и богато в городе живут, не сеют, не жнут пироги жуют!
Подхватил:
Мужики казинные бороды аршинные!
Так болтая-перебалтываясь, а то и стихая, ехали полдня. Раз остановились напоить лошадей и корову Лоза таки вымыла ей вымя; вдругорядь пообедали с роздыхом