И Василисе даже страшно стало от столь греховных помыслов, но момент, когда она впервые ощутила робкий росток иных, запретных устремлений, чрезвычайно отчётливо впечатался в её сознание и стереть его теперь невозможно калёным железом. Но ещё она вспомнила, как в далёком детстве ей поставили клеймо на живот, и окаменела, а глаза стали пустыми.
Любое живое существо рождается свободным, даже такие, как она, Василиса. Покорность прививается наказаниями, но по-настоящему они смирялись лишь тогда, когда пробовали бежать и получали метку. Василиса попробовала в пять лет, что являлось своеобразным рекордом для матушки Анны она потом часто хвасталась перед служками, что нутром почуяла недоброе, несмотря на юный возраст подопечной, и сумела провернуть всё в лучшем виде, не подкопаешься. Василиса до сих пор могла вызвать в памяти шипящий звук раскалённой печатки и дикую, всепоглощающую боль, навеки связанную с желанием освободиться.
Девушка очнулась, когда Иван коснулся её плеча и чуть сжал горячими пальцами.
Ты в порядке? Василиса? Что с тобой?
Она инстинктивно провела ладонью по клейму на животе и отступила на шаг, так что его рука повисла в воздухе и исчезла. Ей нельзя, нельзя давать себе волю. Она слишком хорошо знала, что бывает потом. Нет уж! А что, если это какая-то проверка? Если хозяин должен убедиться, что на Василису можно положиться?
Всё хорошо, она с неприязнью взглянула на искусителя, я пойду спать.
Постой, Иван сделал движение, словно собирался остановить девушку, но передумал, что произошло? Я что-то не то сказал про Инну? Обидел тебя?
Она обернулась от порога и холодно попрощалась:
Спокойной ночи, Иван. Хозяин будет доволен твоей службой.
Стеклянная дверь на балкон плотно закрылась, а фигура охранника растаяла под кровавой луной похоже, Иван проделал обратный путь по стене особняка и остался караулить внизу.
Сна не было, и Василиса вернулась в библиотеку, чтобы взяться за присмотренный том о Древних. На этот раз она ловко извлекла манускрипт, свернулась калачиком в кресле и принялась за чтение. И не заметила, как задремала после всех волнений и длинной дороги.
Разбудил её радостный смех Василиса подняла веки и обнаружила, что хозяин сидит в кресле напротив, а между ними на сервировочном столике на колёсах накрыт роскошный завтрак. По правде говоря, такого завтрака она отродясь не видывала: выпечка и сыры, ягоды и что-то похожее на молоко, только густое. И всё это великолепие им двоим?
Какая-то проблема с кроватью? хозяин явно был в приподнятом настроении и благодушно улыбался, как будто они вчера не разругались вдрызг.
Почему? Василиса широко зевнула и тут же смутилась своего расслабленного жеста.
Потому что ты спишь в кресле, а не в там, он задорно подвигал бровями, неужели в монастыре у вас были перины покруче?
У нас были мешки с соломой, буркнула Василиса.
Тогда почему ты здесь? Любишь читать на ночь?
Она показала хозяину упавшую книгу и он расхохотался ещё громче.
Это забавно. Говорят, каждая такая тварь первым делом хватает именно её. Думаешь найти там что-то стоящее? Я тебя расстрою мы не такие дураки, чтобы держать ключ на самом видном месте.
От обиды Василиса пробудилась окончательно, а хуже всего то, что глазищи заволокло влагой вот-вот крокодильи слёзы покатятся, и она прикусила губу, чтобы не заплакать прямо перед ним. Нет, не дождётесь, хозяин не увидит её слёзы, она докажет, что сильна духом.
Я не собиралась делать ничего запрещённого, просто захотела почитать редкую книгу, в монастырской библиотеке такой не хранилось. Василиса судорожно захлопнула страницы и в нос ударил характерный застарелый запах многовекового талмуда. Наверное, в нём смешались пот писарей, кровь приносимых жертв и прогорклый мышиный аромат, вечный спутник подвалов и чердаков.
Ага, конечно, так я тебе и поверил, хозяин внезапно перестал смеяться и взгляд его съехал к задранной мужской футболке, найденной Василисой вчера ночью возле кровати. Она спешно поправила подол, но поздно. Он так и впился глазами в клеймо в форме воющей волчьей морды, безвозвратно изуродовавшее левую нижнюю часть живота. Шрамы от печатки давно зажили, превратившись в белёсые борозды очень правильной геометрии, напоминающие логотип какого-нибудь модного бренда.
Хозяин обязан был знать о метке заранее её ставят всем девушкам, но вживую-то видел впервые и это зрелище вызвало в молодом человеке целую гамму эмоций, вряд ли романтического толка.
Извини, выдавила Василиса, начисто позабыв, что вчера ей велели не извиняться, но хозяин не стал придираться к пустякам.
Было больно? спросил он уже ласковее.
Ага, она изобразила нечто вроде улыбки, но дело прошлое.
Ты не обижайся насчёт твари, поняла? Просто раньше мне как-то не приходило в голову, что ты считаешь себя хм человеком.
Во многом я и есть человек, отрапортовала Василиса, будто возвращаясь на урок с выученным текстом, в известных пределах, разумеется.
Да я в курсе, отмахнулся хозяин, давай, ешь уже.
Василиса ещё разок поправила футболку и накинулась на еду. По правде сказать, она прилично проголодалась, а вчера в доме не нашлось того, кто бы банально её накормил.
Хозяин некоторое время наблюдал, как она ест азартно и методично, а потом нахмурился, достал телефон и бегло пробежался по сообщению на экране.
Чёрт, не думал, что он прискачет так быстро
Затруднения? с готовностью откликнулась девушка. Хорошо бы проявить себя в первый же день!
Нет, я поговорю кое с кем, а потом продолжим с тобой.
Он встал, раздражённо опрокинул в себя кофе и ушёл.
Василиса приникла к замочной скважине, чтобы по звукам шагов угадать, куда отправился хозяин, а потом стремглав бросилась в спальню. Добавив к футболке первые попавшиеся мужские шорты из комода пришлось потуже затянуть лямки, чтобы не спадали, она на цыпочках прокралась по коридору до тех дверей, откуда доносились приглушённые голоса.
Один из них был звонкий и молодой её хозяина, а другой явно принадлежал более взрослому и сильному мужчине.
Я просто не смог, ясно тебе? говорил хозяин.
Ты идиот? гремел второй. Да я тебе башку откручу, если ты не
Ждать окончания предложения Василиса не стала, перед глазами упала знакомая багровая пелена и дальше тело двигалось уже само, как заряженная машина для убийства. Створки дверей прочь. Агрессор стоит возле окна, а хозяин ближе ко входу. Между ними двухметровый носитель костюма, напружиненный и готовый к бою. Именно он среагировал первым, но всё равно опоздал Василиса вихрем прыгнула ему на грудь и повалила на пол. Вывернула охраннику плечо, нейтрализуя первичную физическую угрозу, и там что-то хрустнуло, а её собственное тело уже сгруппировалось, чтобы наброситься на главного противника, посмевшего словесно угрожать хозяину.
И в последнюю секунду услышала хлёсткую команду:
Замри!
Василиса превратилась в статую, только со лба скатилась капля пота и упала поверженному охраннику в ухо. Тот слабо застонал, но уворачиваться не рискнул.
Ты что творишь?! Его не трогай, он друг, добавил ошарашенный хозяин, а тот, второй, лишь выразительно приподнял одну бровь, словно это не его только что чуть не разорвали на куски. Пап, прости, я не ожидал
Точно идиот. Но всё же очень странно, нараспев продекламировал мужчина, Костя, ты хоть понимаешь, что она должна была уничтожить всех в этой комнате? Учитывая, что она услышала.
Но ты же цел, да и этот, Костя брезгливо, но с опаской уставился на груду мышц, раскинувшуюся на полу под хрупкой на вид фигурой замершей Василисы, живой.