Чьи инстинкты? зачем-то зашептала она.
Как это чьи? Твои, разумеется. Ты же у нас волк, вот и будь им. Повеселись на славу.
А ты?
А я докажу, что имею право быть наследником чёртовой империи зла.
Когда Василиса проснулась, хозяина уже не было рядом и постель остыла, а завтрак пришлось провести в гордом одиночестве. Она жила здесь всего две ночи, но постепенно привыкала есть в кабинете, как затворница, и не обращать внимания на бессловесную прислугу. Даже начала подозревать, что их нарочно набирают из немых и глухих.
В монастыре ей часто совали миску с остывшим варевом через окошко в двери, а потом забирали, так что отсутствие общества было привычным, но особняк явно гудел за этими стенами в отдалении слышались приготовления и перешёптывания. Охота обещала быть масштабной.